- Потому что я видел, как Пабло убил бегуна, - объяснил он через некоторое время. - Парня, который еще не знал, что является одним из нас. Пабло знал его еще со времен работы в полиции - парень был воришкой, которого он поймал. Я узнал об этом позже, после того как личность парня была установлена. Пабло вершил над ним суд, не раздумывая убил его. И сделал это обдуманно, хладнокровно. Спланированно. Я опоздал, чтобы помочь ему, - продолжил он. - Но тогда во мне что-то поменялось. И, в конце концов я освободил от него общество и город. Сделал это в здравом уме. Чтобы защитить общество. И все, за что мы были в ответе и за что и сегодня должны отвечать.

- Значит, все-таки, - тихо сказал я. - Не бывает преступления без наказания.

Снова пауза.

- Выходи из своего укрытия, трус, я тебя не вижу, - хрипло сказал он. Я помедлил, но все-таки подошел к двери. Через щель был виден только его правый глаз и дуло пистолета.

- Мы провели трибунал, - сказал он. - Выбрали меня, чтобы я образумил Пабло. Тогда я работал врачом в психиатрическом отделении городской больницы. Они, видимо, думали, что я лучше всех смог бы повлиять на него. Как будто слова когда-нибудь оказывали на него воздействие! Я знал, что от этого не будет толка. Возможно, я уже даже знал, что все так закончится. Мы вместе выследили и задержали его, но он тут же набросился на Барбару. - Он втянул ноздрями воздух. - Он бы убил ее. Пабло был одним из больших. Тигром, невероятно агрессивным. У Барбары не было бы шансов. Ее тенью был дымчатый леопард. Что самое странное: никто не сдвинулся с места! Никто не пришел ей на помощь. А она? Она не защищалась! Барбара просто стояла и смотрела на него. В ее глазах я видел только одно: безграничное разочарование. Мне кажется только тогда до меня дошло, что когда-то они любили друг друга.

- Значит, ты убил его только для того, чтобы спасти Барб.

- Нет. Я хотел спасти общество. Людей в городе. Таких как тот бегун, людей, которые имели право на ошибку и право учиться на своих ошибках и больше не совершать их. И, конечно, я хотел отомстить за этого парня и за троих из нас. Да, это была месть! В этот момент я был ни чем не лучше Пабло. По сути, каждый боролся за свою собственную одержимость. А остальные стояли вокруг нас и смотрели, ничего не делая. Даже Морис, который смог бы справиться с ним, не сдвинулся с места. Ну, а мне эта борьба стоила ног. А Пабло... жизни.

Меня лихорадило и я вспомнил свою встречу с Морисом. Если Рубио победил тигра, значит, он действительно относится к крупным хищникам. Лев. Наверняка.

- Значит твой паралич это не наказание за убийство, - подытожил я.

Рубио покачал головой и вытер рукой лоб, словно хотел прогнать неприятное воспоминание.

- Нет. И люди тоже меня не наказали. Одна из нас - Ив - выступила в суде в качестве свидетельницы в мою защиту. Он напал на нас обоих и с моей стороны это была самооборона. "Врач расправился с серийным убийцей" - такие заголовки были тогда в газетах. Мне удалось оставаться анонимным, но когда стало известно в какой больнице я лежал, репортеры неделями осаждали входную дверь. Они, конечно же, выяснили в какой клинике я работал, и хотели заснять, как появился на своем рабочем месте несколько месяцев спустя - в инвалидном кресле. Но им не повезло. Я не вернулся в больницу, потому что клялся защищать людей. Как я мог быть врачом, после того, что сделал?

В его голосе слышался надлом. От всей его пугающей силы ничего не осталось. Теперь я понял, почему другие избегали его. По двум причинам: бойкот с одной стороны и уважение с другой.

- Барбара после этого уже никогда не была прежней, - сказал он. - Не знаю, простила ли она меня когда-нибудь. А остальные... все поменялось. Просто всё. - Он кашлянул. - Ну ладно, теперь ты знаешь все, что хотел знать. И можешь прекращать махать перед моим окном этими дурацкими плакатами.

- Подожди! - крикнул я. - Барб хотела, чтобы ты снова кого-то убил. Кого, Рубио? Что творится в городе? Ты же знаешь!

- Ничего я не знаю, - грубо ответил он. - Ты до сих пор не понял? Я больше не имею ко всем вам никакого отношения. Я нахожусь в своего рода опале, я словно призрак - и рад этому! - Коварная улыбка льва снова появилась на его лице. Его взгляд и сегодня смотрел сквозь меня, в нем не хватало резкости. - Жаль, что ты не можешь спросить саму Барбару - она была единственной провидицей кроме меня.

Провидица. Неясный взгляд. Его высказывание о том, что он убил Пабло в здравом уме... Мне понадобилось несколько минут, чтобы понять весь масштаб этого известия. Представление оказалось таким чудовищным, что, несмотря на оружие, я подошел прямо к дверной щели.

- Ты на самом деле видишь! - прошептал я. - Причем, не только людей, ты видишь... их тени и ты помнишь!

- Не только тени, - сухо сказал он. - Они неотделимы от нас, хотя ты так думаешь. Я вижу пантеру. Нас.

Прежде чем он захлопнул дверь у меня перед носом, я просунул ногу между дверью и дверной рамой.

- Но как это возможно?

- У каждого из нас есть эта способность. Стоит лишь решиться, - нетерпеливо ответил он. - И иметь мужество. Ни у кого другого его не было. Ни у кого! Только у Барбары Виллер. И, наверное, она была последней. Вы все никогда полностью не переходили через мост. Только наполовину. Вы не бабочки и не гусеницы. Вы монстры, гусеницы с одним крылом. Когда вы хотите летать, то кружитесь вокруг себя. Да, вы эгоисты, у которых все вертится вокруг вас самих.

- Единственный эгоист это ты! - крикнул я и ударил по двери. - Ты сидишь в своей берлоге, корпя над своими тайнами. Скажи мне, что ты знаешь!

Рубио улыбнулся.

- Для чего, Джил? - сухо спросил он. - Для кого? Однажды я натерпелся ради вас страха и рассеял мрак неизвестности. Да, я вижу! И помню каждую чертову секунду моего существования в образе пантеры. Я не нахожусь во власти потерянных воспоминаний. Я – Рубио, и я Махес или лев. В одной персоне, постоянно. Без разделения. И что это дало? Остальные последовали моему примеру? Напротив. Они боялись и проклинали меня. Они развалили общество, поддались инстинктам и разделили город на территории, сами себе установили границы. А если мы одиночки? Тогда мы совсем ничто, потому что мы не звери. И живем не в дикой природе. Нам нельзя предавать нашу человеческую сущность, а люди, как ни крути, живут в сообществах и ручаются друг за друга. - Он глубоко вздохнул и кашлянул. - Нет никаких тайн, Джил, - заключил Рубио. - Никакого заговора, никакого проклятия, никакого наказания или что ты там под этим подразумеваешь. Есть просто люди, которые слишком слепы и глупы, чтобы видеть правду. Почитай мифы! Они наш учебник истории, а символы - буквы. Задействуй свое сознание, а потом прогони свое сердце через ад, если осмелишься и заслужи второе крыло. Но у тебя нет столько мужества. - Он откатился назад, чтобы я не мог схватить его вытянутой рукой, и спокойно прицелился в мою ногу в дверной щели. Меня успокаивало то, что я не видел как его рука слегка дрожала от напряжения. - Но знаешь что? Если ты так хочешь узнать секрет, то я открою тебе один, - тихо сказал он. Его палец скользнул к курку. - Будет очень, очень больно!

У меня не было выбора. Тем не менее, я помедлил, прежде чем, скрипя зубами и с колотящимся сердцем, сделал шаг назад.

- Ты лжешь, когда говоришь, что не знаешь, что происходит в городе, - процедил я сквозь зубы. - Ты боишься, смертельно боишься, не так ли? Поэтому ты делаешь фотографии? Кого ты боишься?

- Возможно таких людей как ты, - серьезно ответил он. - А фотографии, ну, так, фотографии красивые. И они никогда не лгут. - Он задумчиво посмотрел на меня, но я был слишком горд, чтобы спросить, что он видел перед собой.

- Найди себе хорошее местечко, гусеница с одним крылом, - презрительно сказал он. - Занимайся своими кошачьими уловками и счастливо умри одноглазым среди слепых. - С этими словами он захлопнул дверь.

- Тогда почему, черт побери, ты впустил меня в дом, если не хочешь ничего говорить? - выкрикнул я. Ответа я, конечно, не получил. Но когда вышел на улицу, услышал сигнал смски: «КАК ПОЧЕМУ, ЭЙНШТЕЙН? ЧТОБЫ ЗАБРАТЬ ТЕБЯ С УЛИЦЫ».