- Принесу нам что-нибудь выпить, - крикнула она Зое. - Может колу?

Зое кивнула. В последний раз оглянувшись в поисках Ирвеса, она не вытерпела и пошла на танцпол.

Она каждый раз удивлялась, насколько это было просто: как падение, только без головокружения от страха. Зое сделала шаг на танцпол и ее подхватили басы. Шум в голове, приятный и расслабляющий, как наркоз. Она прищурила глаза, чтобы видеть только свет и расплывчатые движения других танцоров, после чего отдалась музыке.

Чертовщина какая-то. Гизмо был весь день недоступен. Я прождал его возле двери в подвал, но, в конце концов, не выдержал и ушел. С наступлением вечера спортивная площадка, наконец-то, опустела и стала доступна для прохода. Люди, наверняка, сидели дома и смотрели вечерние новости или ужинали с теми же мыслями, которые и мне не давали покоя: "Что произошло?"

Служба по уборке места прeступления днем проделала тщательную работу. На всей площадке не осталось и следа крови. Мой нос раздражал запах органического растворителя, при помощи которого удалили пятна крови. Кроме того, кто-то из жителей поставил обязательные в таких случаях цветы и свечи со сладковатым запахом. Мне мало что удалось разглядеть - несколько погнутых отверстий в заборе, возможно, Барб пыталась убежать и перелезть через забор? Видимо, ей это не удалось. Потом она побежала не в ту сторону, или кто-то специально загнал ее в угол в кустарники? В освещенной темноте я разглядел несколько свежих царапин на дорожке. Словно выбоины от каблуков.

Полиция говорила по всем каналам о резное. Предполагалось, что убийц могло быть несколько, с множеством ножей. Разодранная глотка указывала на то, что в бойне могла участвовать собака. Только вот я совсем не верил во все это.

Еще никогда я так долго не рыскал по чужой территории. Мне стало не по себе, когда я попытался, шаг за шагом, пройти по дорогам Барб. Хотя этот участок осиротел, он все еще принадлежал ей, как отпечаток пальца. Повсюду были ее следы: рисунок на стене, голубиные перья и обглоданные остатки за спрятанным от посторонних глаз ящиком с предохранителями. Несколько собачьих ошейников, которые она повязала в качестве трофеев за подвеску некоторых мусорных ящиков. У нее был своего рода нездоровый юмор.

Возле лавки перед магазином обуви, я нагнулся и пригляделся. Место, где лежала ее голова, было чистым и гладким, в сравнении со всем остальным. Здесь было ее место отдыха. Ночами. Родная территория. Здесь все еще ощущался слабый запах Барб. Влажные газеты, затхлая, пахнущая жиром одежда. Я даже обнаружил рыжий волос, запутавшийся в щели. Вспомнив ее фотографию, где она еще была Барбарой Рут Виллер, я еще больше загрустил. Боже мой - она была биржевым маклером! Это значит, у нее была жизнь, о которой я мог только мечтать. Образование, карьера, коллеги. Может, она кого-то любила. И вот теперь такой конец: член клуба сумасшедших поедателей собак. Изуродована до неузнаваемости, бесчисленное количество увечий.

Кто мог стать таким опасным для одного из нас?

"Только кто-то из нас", - угрюмо закончил я свою мысль. Кто-то, кто плевать хотел на кодекс.

Это началось, едва прошла минута: музыка вдруг стала слишком громкой, воздух словно ожил. Аромат духов и кожи, сладковато-пудровый запах искусственного тумана усилился во много раз. Зое знала, что это означало и готова была заплакать. Вернулась сверхчувствительность. За закрытыми веками образовалась целая россыпь впечатлений. Своего рода "ткацкий рисунок". Незначительные запахи ослабевали и становились основным фоном, а другие выделялись, как цветные нити. Вдруг появился яркий, красный запах, который она восприняла как призыв. Зое озадаченно открыла глаза.

Ирвес.

Он стоял на краю танцпола и так пристально смотрел на Зое, что она забыла музыку и людей вокруг себя, и прекратила танцевать. Его волосы и белое пальто были окутаны светло-голубым светом. Но самое интересное заключалось в том, что его вид в данный момент не имел значения. Имела значение лишь необъяснимая для Зое близость. Хотя он стоял на расстоянии минимум пяти метров, ей казалось, что он стоит прямо перед ней. Когда он направился в ее сторону, первой мыслью Зое было убежать. Странный, непонятный импульс, который еще больше испортил ей настроение. Она сдержалась и отошла в сторону, уйдя от света на танцполе. Скрестив руки, она ждала, пока он подошел и встал прямо перед ней. Он был на голову выше ее и выглядел лучше, чем в ее памяти. И тем не менее: Не только из-за этого Зое не могла удержаться, чтобы не смотреть на него.

- Вот ты где, - сказал он. - Ты хорошо танцуешь.

- А ты сильно опоздал, - ответила она чересчур грубо. Зое покрылась гусиной кожей на руках и чувствовала каждый волосок с излишне неприятной интенсивностью.

- Раньше не получилось, прости, - ответил он и, с извиняющимся видом, улыбнулся.

Судя по первому впечатлению, она ожидала всего, но не такого быстрого извинения. Краем глаза Зое увидела, что Паула заметила их и при виде Ирвеса едва не выронила стаканы с колой.

Ирвес указал на нишу возле барной стойки.

- Хочешь чего-нибудь выпить?

- Моя подруга принесет чего-нибудь. А ... в одиннадцать нам все равно нужно будет уходить, нас заберут.

Еще в процессе проговаривания предложения, Зое захотелось прикусить себе язык. Прекрасно. Это прозвучало так, как будто речь шла о детском дне рождения. Зое не нравилось, что Ирвес сбивал ее с толку. Это был не флирт, а нечто другое. Нос опять разыгрывал с ней злую шутку. Ей казалось, что она ощущала Ирвеса так отчетливо, как какой-то характерный запах, который она не могла описать.

- Уже в одиннадцать домой, - сказал он. - Жаль. В одиннадцать начинается все самое интересное. Публика сменится.

Он сделал движение в сторону стойки, но пошел только тогда, когда увидел, что Зое последовала за ним. Паула перехватила ее взгляд, кивнула и, держа стаканы, протиснулась к ним сквозь толпу.

- Ты здесь! - крикнула она, подойдя к Зое. - Долго бы я тебя искала на танцполе. - Паула без лишних слов протиснулась между Ирвесом и Зое, и поставила стаканы на стойку. После чего сразу же обратилась к Ирвесу: - Привет, я - Паула. Значит, ты и есть тот самый большой незнакомец. - Она беззастенчиво разглядывала его сверху донизу. - Ты часто здесь бываешь?

В этом была вся Паула: она не знала, что такое стеснительность. Вобщем-то, Зое могла бы откинуться назад и предоставить Пауле возможность расспрашивать Ирвеса.

- Моя территория, - сухо ответил он и улыбнулся. - Но вы - мои гости.

"Высокомерный хвастун", - пронеслось в голове Зое. В данный момент ее ощущение от Ирвеса было подобно монетке на краю, стоящей ребром. Да или нет? Она все еще не могла решить, нравился он ей или нет.

Монета Паулы уже, видимо, упала на одну сторону. Она посмеялась над его замечанием и страстным движением перебросила волосы через плечо. Взяв стакан, она бросила Зое наигранно непонимающий взгляд, как бы говоривший: "Вау! И ты еще страдаешь по Давиду?" Зое едва сдержала улыбку. Было сразу заметно, что Паула "загорелась". Словно, кто-то зажег в ней свет. И сегодня он горел очень ярко.

Но когда Паула снова повернулась к Ирвесу, его уже не было видно.

- Странное заведение! - сказала она, пытаясь перекричать музыку. - Не хватает только ароматических палочек.

- Да, но зато хорошая музыка, - коротко ответил Ирвес. Он смотрел на Зое, как будто ждал от нее ответа. Когда она промолчала, он подбородком указал на статую за стойкой. Индийская богиня с десятью руками, в каждой из которых она держала саблю. Богиня сидела верхом на огромном тигре.

- Дурга, кровожадная и мстительная богиня совершенства, - обьяснил Ирвес. - Тебе нравятся тигры?

Понятно, что этот вопрос был адресован Зое. Его что-то безумно веселило, а бесцветные глаза сверкали. Может, он был в наркотическом опьянении? Его зрачки казались какими-то странными, но Зое не могла объяснить почему. Они были, скорее, красными, чем темными, что не редко встречалось у альбиносов, но тут было и нечто иное..