– Где ошейник? – нахмурившись, спрашивает он, а я пожимаю плечами. Не знаю, кажется, я потеряла его. Несмотря на то, что внутри меня пожирает страх, я стараюсь не показывать это. Пытаясь научиться прятать свои истинные чувства за маской безразличия и хладнокровия.

– Не важно, я дам распоряжение, и уже завтра у тебя будет новый. Велес и Амара сказали мне, что ты полностью восстановилась. Это очень радует, Крошка. С завтрашнего дня ты вновь начинаешь тренироваться с кураторами. И я лично займусь твоим обучением языков, правил и манер, ведь ты должна быть идеальной шлюшкой для меня, – усмехается он, наклоняясь ко мне так, чтобы между нашими лицами остались считанные сантиметры. Его руки накрывают мои, и я начинаю дрожать, чувствуя жуткое отвращение внутри. Боже, мне хочется блевать. Не трогай. Не трогай меня. Но я не сопротивляюсь ему, нет. Просто продолжаю сидеть.

– Я вижу страх в твоих глазах, но не думай, что я буду извиняться за то, что трахнул тебя. Ты принадлежишь мне, и я взял то, что принадлежит мне… Признаться честно, я всё ещё не могу забыть то, насколько ты узкая, – шепчет он, приближаясь к моим губам. И я закрываю глаза, не желая видеть его довольное лицо. Ненавижу. – Молчишь… Я знаю, что ты ненавидишь меня. И не хочу, чтобы эти чувства когда-либо менялись. Так и должно быть, Крошка. Я лишь прошу, чтобы ты вновь сказала мне что-нибудь. Твой острый язычок всегда забавляет меня.

– Пошёл ты, – тихо говорю я, сжимая руки в кулаки.

– Отлично, – отвечает он, а в следующее мгновенье, я чувствую слабый поцелуй в области шеи и вздрагиваю. Чёрт возьми, нет, только не это!

– Такая вкусная, – тихо шепчет Дэн, проводя кончиком языка по моей шее. – Тебе пора возвращаться обратно. Но прежде… – говорит он, а в следующее мгновение, в моих руках оказывается что-то большое и тяжёлое. Я открываю глаза, и вижу большую коробку в своих руках.

– Что это? – спрашиваю я, поднимая на Дэна удивлённый взгляд.

– Открой и увидишь, – отвечает он, доставая из карманов джинс пачку сигарет и зажигалку. Дрожащей рукой я тянусь к крышке коробки и, открыв её, замираю на месте. Внутри коробки спал небольшой чёрный котёнок… Пантеры? Присмотревшись, я убедилась в том, что это пантера. Он, чёрт возьми, с ума сошёл? Зачем? Зачем он подарил это мне? Неужели разжалобился? С чего бы такие жесты? Животное крепко спало, но я решилась взять его на руки. Всё же это не обычная кошка, это хищник. Выгнув брови дугой, я вновь смотрю на Дэна, как бы задавая немой вопрос? Прикурив, он делает затяжку и выпускает густой смог дыма через нос.

– Я не сторонник сентиментальной хуйни. И это вовсе не добрый и не жалостливый жест с моей стороны. Мне не жаль тебя. Но Велес и Док в один голос заявили, что тебе необходимо заботиться о ком-то, чтобы быстрее придти в себя. А поскольку ты нужна мне абсолютно здоровой и в своём уме, мне не сложно дать тебе во владения фамильяра. Если ты помнишь, то в кодексе говорится о том, что хозяин имеет полное право подарить нижнему фамильяра. Так мы называем домашних питомцев. Теперь эта животина принадлежит тебе. Делай с ней всё, что хочешь. Ты можешь обучить её защищать тебя, если хочешь, конечно… Не важно. Дело твоё, – говорит Дэн. – Возвращайся в комнату. Мой охранник проводит тебя. Завтра, в шесть утра, за тобой зайдут близнецы. Я очень сильно надеюсь, что ты сможешь быстро усвоить все наши уроки, иначе мне придётся отдать тебя в бордель.

Докурив, Дэн тушит сигарету об траву и, встав на ноги, направляется в сторону дома. А я, взяв на руки спящее животное и прижав его к груди, почувствовала, как маленькая вспышка тепла загорается внутри меня. Кажется, я обрела здесь настоящего друга.

– Спасибо, – прошептала я, поглаживая грубую шёрстку котёнка.

Как и было сказано ранее, ровно в шесть часов утра за мной зашли близнецы в сопровождении Райли, что нисколько не удивило меня, поскольку Райли постоянно сопровождал меня везде, куда бы я не пошла. Это раздражает больше всего. Что бы я не делала, что бы не говорила, – хотя обычно я веду себя тише воды, ниже травы, да, чёрт возьми, даже когда я просто молчу, – он постоянно чем-то недоволен. И постоянно орёт на меня. А я… Я не могу ему ответить. Ибо слишком сильно боюсь. Думаю, что всем прекрасно видно, что мужчина и сам от этого не восторге. Но что-то подсказывает мне, что приказ быть рядом со мной Райли отдал непосредственно Дэн. Вот только зачем? Зачем ему так опекать меня? Мне что-то угрожает в доме? Если да, то мне уже плевать. Я привыкла к тому, что все вокруг желают вонзить нож мне в спину. Поэтому я ничуть не удивилась тому, что близнецы резко охладели ко мне. Возможно, что Райли или Алиша успели наплести им что-то мерзкое обо мне, но мне плевать. Я не обязана общаться с ними. Их задача обучить меня, вот пусть это и делают.

Я сама по себе здесь. Одиночество – вот моя спутница по жизни. Я знаю, что от меня требуется, знаю, какую маску нужно нацепить на себя, чтобы все видели, что я сломалась и стала такой же, как они. Я искусно лгу, а они верят. И это радует больше всего. Пускай никто не знает, что происходит внутри меня. Не знает о том, что крохотный лучик света всё ещё освещает тьму в душе. Но с каждым днём он угасает, позволяя темноте полностью поглотить меня. Эмоции? Неподдельные. Нет. Есть лишь фальшь. Я буду терпеть их унижения, я буду делать всё, что мне говорят, лишь бы не было вновь больно. Я научусь быть такой же, как они. В этом окружении демонов, что хотят сожрать остатки моей души, нет никаких вариантов и способов борьбы. Нет. И в один прекрасный день забуду о том, кем я являюсь на самом деле. Забуду всё, что связывало меня с прежней жизнью. Чувства и эмоции навсегда умрут во мне, они уже на грани исчезновения. Так что же будет после… Кем я стану после того, как последняя частичка меня умрёт? Не знаю. Но сейчас я не хочу думать об этом. Я лишь хочу побыть одна. Но это невозможно.

Уже несколько часов подряд близнецы буквально изнуряют меня тренировками, лишь иногда позволяя пятиминутный перерыв. И я благодарна им за это, поскольку мой организм не привык к такой большой физической активности. И хоть первым меня тренировал Райли, он сказал, что комплексы его упражнений разработаны именно для меня и помогут мне поддержать мышцы и всё тело в тонусе, я чувствовала жуткую усталость. Руки болели от слишком тугих боксёрских бинтов и бесконечных ударов по груше. Ноги устало подкашивались, а всё тело буквально пронзали новые болевые вспышки. Несмотря на это, я продолжала тренироваться. Я знала, что чем быстрее и лучше я усвою их уроки, тем быстрее они добьются своей цели. И я продолжаю, сжимая зубы и терпя невыносимую тяжесть в мышцах, стараясь нормализовать дыхание и игнорировать боль.

Однако, за каждую минутную слабость и невнимательность я расплачивалась новыми порциями ударов в грудь, живот, ноги и руки. А близнецам, откровенно говоря, было плевать. Они не щадили меня, заставляя отрабатывать один приём по несколько раз. Кричали, упрекали каждый раз, когда я ошибалась. И так каждый раз, пока они не убеждались в том, что я хорошо усвоила их урок. В конце один из них обязательно вставал со мной в спарринг, чтобы закрепить полученный материал. И практически каждый раз у меня весьма неплохо получалось отражать их атаки и наносить свои удары. Братья отказывались поддаваться мне, тренируя меня жестоко и беспощадно. Выматывая полностью. Я понимала, что подобный способ самообороны может очень сильно пригодиться мне здесь, однако этот факт не отменял адской усталости и желания упасть пластом на кровать. Плюс ко всему ещё и Райли пытался диктовать мне свои правила, что злило меня. Однако братья, кажется, видели в этом только большой плюс. Они намеренно выводили меня на эмоции, заставляя меня беспощадно наносить всё новые и новые удары по груше, из-за чего иногда из груди вырывались странные рыки, как у монстра.

Ненавижу. Ненавижу.

Когда я злюсь, то начинаю терять контроль над собой и иду на поводу у чувств. Я… Я просто не могу совладать с этим. Это как секундное помутнение рассудка, словно тьма на время завладевает мной и контролирует меня. Это намного сильнее меня. И я не могу сопротивляться. Словно некая часть меня превратилась в монстра и старается захватить ту крохотную часть души, которая всё ещё делает из меня человека. И эта внутренняя борьба сводит с ума. Но сейчас не это самое главное. Нет. Сейчас, я должна научиться постоять за себя. Чтобы стать сильнее и не позволять никому контролировать себя. Я смогу. Я должна.