Я всхлипываю и прикусываю губу. Перехватив мои запястья левой рукой, Дэн опускает свою свободную руку на мою правую грудь и сжимает её. Моё тело пронзило странное тепло, отдающееся покалыванием в каждой клеточке. Уткнувшись лицом в изгиб моей шеи, он прикусывает зубами мою кожу, отчего я вскрикиваю. Больно. Дэн еле слышно стонет, когда его пальцы, сквозь ткань майки, находят мой сосок и начинают поглаживать его. Я зажмуриваю глаза, стараясь не подаваться его ласкам. Приятное ощущение в груди усиливалось с каждой минутой, и я не могла сопротивляться своему телу.

– Глаза, детка. Повернись и посмотри в мои, – приказывает он, и я выполняю его приказ. Хоть отчаянно и не хочу этого. Но я знаю, что последует за тем, если начну сопротивляться ему. Наши взгляды встречаются, отчего его губы растягиваются в усмешке. Склонившись, он слизывает с моего лица слёзы, и говорит: – Уже завтра, крошка. Завтра ты будешь полностью моей. Завтра я буду владеть твоим телом. А сейчас я хочу, чтобы ты поцеловала меня.

– Нет… – Шепчу я. – Нет.

– Да. Да. Ты сделаешь это, крошка. Сделаешь сама. Иначе я накажу тебя, – отвечает он, приближая своё лицо к моему лицу настолько, что его дыхание стало опалять мои губы. Внезапно он надавливает рукой на моё левое бедро, и я чувствую острую боль. Импульсивно дёрнувшись вперёд, я вскрикиваю и накрываю своими губами его. Гортанно рыкнув, он отвечает мне, нетерпеливо сминая своими губами мои. Целует яростно. Жёстко. Напористо. Я плачу сквозь поцелуй, стараясь отвечать ему с той же яростью. Боль пульсировала во всей ноге, отчего она начала дёргаться. Казалось, что всё тело пронзил мощный электрический удар – настолько сильно оно дрожало.

– Моя шлюха, – рычит Дэн сквозь поцелуй. Его язык бесцеремонно врывается в мой рот и исследует его. Мерзко и противно. Я со всей силы кусаю его за нижнюю губу, стараясь оттолкнуть от себя. Но он слишком силён. Дэн первым прерывает поцелуй и, не сказав ни слова, поднялся с кровати и вышел из комнаты, оставляя меня совершенно одну. Дрожащей рукой прикасаюсь к своим губам, ощущая на них странный привкус. Кровь. Но не моя. А его.

Очередное утро началось с того, что я проснулась от собственного крика. Подскочив, я резко сажусь в кровати, отчего левую ногу пронзает острая боль. В этот раз ночной кошмар был настолько реалистичным, что, проснувшись, я начала судорожно осматриваться по сторонам, пытаясь понять: сплю я, или нет. В комнате нет никого, кроме меня, за окном ещё темно. Сон. Это всего лишь сон. Прикрыв глаза, я пытаюсь привести дыхание в норму. Во сне я видела жнецов в уродливых масках. Они насиловали меня: резали кожу ножами, вырывали щипцами ногти, больно выкручивали волосы и суставы. Их руки тянулись ко мне со всех сторон. Я слышала их мерзкий смех и леденящий душу шепот на непонятном языке. И боль была настолько реалистичной, что я не могла понять, что реально, а что – нет. К счастью, это оказался лишь сон. С тех пор, как я оказалась здесь, я не могу спокойно спать. Меня постоянно мучают кошмары. Если так будет продолжаться, то я точно стану такой же, как Зои.

Сделав глубокий вдох, я встаю с кровати и, прихрамывая, направляюсь в сторону ванной комнаты. К счастью, ещё вчера я успела подробно изучить комнату, и была очень рада тому, что здесь на дверях есть замки. Зайдя в ванную и включив свет, закрываю дверь на замок и подхожу к раковине. Включив воду, ополаскиваю ей лицо и смотрю на своё отражение. Страшное и жалкое зрелище. Невероятно бледная кожа, слегка впалые щёки, несколько царапин над бровью, потрескавшиеся губы и синяк на правой скуле. Боже. Неужели это и вправду я? Нет. Это не я. Это кукла. Игрушка, лишённая всего. И я практически смирилась с тем, что стала рабыней. Даже вчерашняя новость о том, что я нужна Дэну в качестве невесты, не сильно шокировала меня. Я знала, что это ничего не изменит. Ведь я по-прежнему буду его игрушкой. Он всё также будет моим хозяином, а я его рабыней. Просто с помощью меня он добьётся того, что хочет. И мне не стоит мешать ему или другим делать то, что они должны. Вчера мне ясно дали понять, что если я не смогу помочь Дэну, мне не жить. И если Амара сказала, что они должны обучить меня убивать, что же, пусть так и будет. Возможно, когда я окончательно потеряю себя, то смогу свыкнуться со своей новой жизнью?

Выключив кран, я снимаю с себя пижаму и включаю душ. Найдя в недрах полки какую-то странную плёнку, скорее всего для оборачивания, я осторожно обматываю левое бедро как можно плотнее, чтобы вода не смогла намочить бинт. Убедившись, что плёнка не пропускает воду, я захожу в душевую кабину и встаю под горячую воду. Прикрыв глаза, подставляю лицо под струйки воды, стараясь расслабиться. Струйки воды приятно щекотали и обжигали мою кожу, принося лёгкое чувство свободы и наслаждения. Лёгкие слегка сжались от стремительного потока воды, отчего стало трудно дышать. Я чувствовала, как с меня смывается невидимая грязь после Дэна. Но только снаружи. Невозможно смыть эту грязь. Она живёт внутри меня, пожирая мою душу. Затаскивая меня в пропасть. На самое дно. Эта грязь уже убила надежду во мне. Уничтожила все радостные эмоции и чувства. Единственное, что осталось внутри – это злоба, обречённость и некое равнодушие. Именно так становятся рабынями? Трудно признавать это, но Дэн добился того, чего хотел. Он сломал меня. Сделал меня полностью зависимой от него. И он наслаждается этим. Ублюдок. Ох, как же мне хочется причинить ему ту же боль, что он причинил мне.

Неожиданный дверной стук заставляет меня вздрогнуть. Кто это? И кому я могла понадобиться? Выключив душ и прижав руки к груди, я говорю:

– Да?

– Выходи. У нас мало времени на сборы, – раздался по ту сторону двери голос Райли. Чёрт! Быстро смыв с волос шампунь, я выключаю воду и, взяв с вешалки несколько полотенец, оборачиваю одно вокруг себя, а другим высушиваю волосы. Боялась ли я выходить к Райли в таком виде? Нет. Мне абсолютно всё равно. Пусть смотрит. Пора привыкать к своей роли. Сделав глубокий вдох, я выхожу из ванной и замечаю, что в комнате горит большой свет. Райли, одетый в серые спортивные штаны, чёрную футболку и кроссовки, стоял возле окна. Его руки были скрещены за спиной, да и в целом выглядел он как-то напряжённо. И от этого мне стало слегка не по себе.

– Райли? – говорю я, останавливаясь возле кровати и видя на ней пакет.

– Хорошо, что ты уже встала. Это только на руку, сэкономим время. В пакете лежат вещи. Переодевайся. Через полтора часа у нас пройдёт первая тренировка. Нужно успеть позавтракать. Велес разрешил тренировать тебя по упрощённой программе, поэтому сегодня мы изучим основные азы. И запомни, что с этого дня твой привычный подъём будет проходить с шести тридцати утра, – отвечает мужчина, не спеша поворачиваться ко мне лицом. Тренировки. Хорошо. Если это позволит мне хоть немного отвлечься, то я согласна. Хотя что-то подсказывает мне, что моего мнения тут и не спрашивали.

Пожав плечами, я беру с кровати пакет и вновь скрываюсь в ванной. Достав из пакета вещи, в числе которых оказалось и нижнее бельё, и обувь, я быстро переодеваюсь в чёрный спортивный костюм и обуваю кроссовки. Собрав волосы в хвост последний раз смотрюсь в зеркало и выхожу из ванной. Но не обнаруживаю Райли на прежнем месте. Мужчина стоял возле двери, подпирая плечом её косяк.

– Я готова, – говорю я, скрещивая руки на груди.

– Я вижу. Пойдём, – отвечает Райли и выходит из комнаты, а я покорно выхожу следом. Мы направляемся вдоль по длинному коридору.

Эта часть дома значительно отличалась от тех, где я успела побывать. Коридоры были белоснежно белые, наполненные большим количеством света, создавая впечатление, что ты и вправду оказался в больнице. Однако, даже здесь пол выложен из чёрного мрамора, а на стенах висели различные картины. Не знаю, сколько здесь всего комнат, но я успела насчитать около двадцати дверей. Также я успела заметить, что в некоторых местах коридора стоят столики с цветами. Спустя несколько минут мы подходим к двойной лестнице, что ведёт вниз, и спускаемся.