На столе резко зазвонил телефон. Лерка сняла трубку.

– Шингареева.

– Здравствуйте, Валерия Евгеньевна, Вас просит зайти Владимир Николаевич, – секретарь главного редактора и ответсека, Ирина Николаевна Касьянова была безукоризненно вежлива и даже чопорна.

– Хорошо, Ирина Николаевна, сейчас буду. – Все сотрудники газеты тоже в ответ были вежливы.

Лерка вышла из кабинета и пошла по длинному редакционному коридору.

Дверь в кабинет ответственного секретаря, Владимира Николаевича Мамонтова, была прикрыта неплотно, из кабинета раздавались мужские голоса. Лерка толкнула створку, та, скрипнув, открылась. Разговор оборвался.

– Владимир Николаевич, – это сочетание имени и отчества Лерка до сих пор выговаривала с небольшим напряжением. – Доброе утро. Звали?

– Да, Лера, здравствуй. Тебя Елена Максимовна, конечно, в курс дела уже ввела? Знакомься, это Сергей Васильевич Елисеев, представитель компании-подрядчика. А это Валерия Евгеньевна Шингареева, заведующая отделом. Лучше неё никто не напишет, это я Вам гарантирую.

Мужчина лет тридцати с небольшим, с тонким лицом и слегка впалыми щеками, слегка вьющимися тёмно-русыми волосами, в явно дорогом костюме, сидевший у стола ответсека, кивнул Лерке. От его взгляда по позвоночнику побежал холодок. «Мама дорогая, вот это подрядчик! Это же натуральный бандит. Неужели Владимир Николаевич этого не видит?» Мысли носились в голове, как халеи у реки. Она кивнула в ответ и присела напротив гостя, стараясь как можно реже встречаться с ним глазами.

– Только я о фосфоритах ничего не знаю, – заранее оправдываясь непонятно в чём, вздохнула Лера.

– Валерия Евгеньевна, это ерунда, я Вам про них целую кучу материалов дам прочитать. Но дело ведь не в них, правда? Дело в самом строительстве, в том, что оно принесёт жителям города? Это ведь взаимовыгодно, не ошибаюсь?

Он достал из дипломата папку с документами и подтолкнул её по столешнице к Лерке. Мамонтов, уже водворившийся за своим огромным столом, заваленным бумагами, взирал на них, как отец родной. Должно быть, уже считал в голове, сколько всего получит редакция от этого сотрудничества. В последние годы тираж газеты рос мало, бюджет был скудноватым. «А парень, сразу видно, непростой, одет очень и очень, не поскупится компания на помощь редакции… А как внимательно Лерку разглядывает… Тьфу, чёрт, о чём это я? Ну, а вдруг у них что сладится, это же дополнительная выгода…», – размечтался ответсек.

– Валерия Евгеньевна, а я не мог Вас видеть раньше?

– Наша Лера училась в вашем Городе, – поспешил с ответом Владимир Николаевич, – Возможно, где-то на широких проспектах…

– Вряд ли, Сергей Васильевич, – Лера всё-таки подняла глаза на гостя, – я бы помнила, у меня память на лица хорошая, профессиональная, можно сказать. Я Вас не помню.

Лерка встала:

– Ну что, Сергей Васильевич, идёмте ко мне в кабинет, поговорим, наметим план? Вы с Владимиром Николаевичем уже всё обсудили?

– Конечно, конечно! – изобразил искреннюю доброжелательность Мамонтов, – Сергей Васильевич, мы ещё увидимся?

– До встречи, Владимир Николаевич, непременно увидимся! – Гость вышел следом.

Всю дорогу до кабинета спиной ощущала холодный взгляд. Ей было не по себе от этого взгляда, но она шла молча и спокойно.

В кабинете она автоматически открыла папку с документами, но, наткнувшись на формулы, улыбнулась и посмотрела на гостя:

– Ну, рассказывайте, Сергей Васильевич, какую компанию Вы представляете, чего хотите от нашей газеты, ну и далее по тексту…

– Компания «Витлор» является дочерней компанией широко известного предприятия «Горнострой», – Серей Васильевич встал у окна, и начал говорить. Основательно, солидно.

– Ах, «Горнострой»… – протянула Лерка. – Знаем, знаем! – Она вдруг обрадовалась, словно встретила давнего приятеля.

В услужливой памяти тут же всплыла круглая площадь со зданием ДК «Горнострой», на которую выходили, словно ручейки в озеро, бесконечные улочки. На одной из них, тесно застроенной, стоял ветхий трёхэтажный дом. На третьем этаже, за дверью, обитой чёрным дерматином, за печкой, делящей кухню пополам, стоял стол. Под потолком – мансардное окно. На полу пел «Панасоник»: «Ах, варьете, варьете, шум в голове…»1 А напротив глаза, синие-синие… «Откуда такая нежность?» Лерка тряхнула головой, отгоняя ненужные сейчас воспоминания.

Гость как-то странно глянул, чуть искоса.

– Жила я там одно время, квартиру снимала на Василевского, – объяснила свой внезапный восторг Лерка.

– Не совсем подходящее место для молодой интеллигентной девушки, – почему-то облегчённо вздохнув, сказал гость.

– Зато дёшево! – дерзко ответила Лерка. – Ну, так о деле. И какой же ваш профит во всём этом? Сырьё привозное, стало быть, дорогое. Народ обучить надо, да и работа там будет явно неквалифицированная? – Лера давно научилась задавать вопросы «по теме».

– Валерия Евгеньевна, вы просто зрите в корень! Всё оборудование будет поставляться «Горностроем», значит, обслуживание наше. А уж кому мы всё это потом будем продавать, наши проблемы. Как бы то ни было, мы в прогаре не останемся, а вам рабочие места, налоги, ну и так далее…

Они проговорили часа два, а затем гость засобирался:

– Валерия Евгеньевна, я бы хотел пригласить Вас сегодня поужинать со мной. Я остановился в гостинице «Северная» (любите вы здесь слово Север, куда ни ткни, всё с северной тематикой), так что поужинать можем и там.

Лерка сначала хотела отказаться, но вдруг, неожиданно для себя, сказала:

– Ну, хорошо, давайте. А что касается Севера, жили бы мы на юге, всё про юг бы разговаривали и всё недвижимое имущество так называли. До вечера, Сергей Васильевич.

Елисеев наконец откланялся и вышел. Лерка снова открыла и полистала папку.

«Фосфориты – осадочные горные породы, сложенные более чем на 50% аморфными или микрокристаллическими минералами группы апатита… Основную часть фосфоритов (до 90%) используют в промышленности фосфорных удобрений и фосфорных солей, небольшую – в черной и цветной металлургии, производстве керамики и стекла, для попутного извлечения в промышленном масштабе ряда РЗЭ….» Так, ну это вроде понятно.

«Фосфоритовые руды подвергают обогащению с получением фосфоритовых концентратов, которые используют после агломерации или окатывания для получения жёлтого фосфора методом восстановительной электроплавки в мощных печах».

– Блин, ну и фигня, – Лерка захлопнула и отодвинула папку. Читать этот научный текст сил не было. – Это называется, «почитаешь, поймёшь»!

Она решительно встала и опять пошла к Мамонтову. В приёмной было тихо, Ирина Николаевна что-то набирала на компьютере.

– На месте?

Ирина Николаевна, не отрываясь от компьютера, кивнула. Мамонтов тоже сосредоточенно смотрел в монитор.

– Лера? Что-то непонятно?

– Владимир Николаевич, мне всё непонятно. С какой радости вообще возникла эта идея – строить здесь комбинат? Почему «Горнострой»? За две тысячи километров киселя хлебать? Эти фосфориты золотые станут.

– Лера, – Мамонтов вздохнул, поправил рукой стопку бумаги на столе, – Ну, скажи, тебе какая разница? Кругом выгода. Что, опять рассказывать про рабочие места и всё остальное? Вопрос решён на самом высоком уровне, строить будет «Витлор». А мы информационно сопровождаем. Нам за это деньги платят. Понимаешь?

– Владимир Николаевич, Вы что, не видите? Этот Елисеев самый натуральный бандит. И весь их «Витлор», скорее всего – сплошная преступная группировка! – неожиданно для самой себя выдала Лера.

Мамонтов охнул и, побагровев, стукнул рукой по столу.

– Ты с ума сошла! Что ты несёшь? Какие бандиты? Это уважаемые люди, строители, машиностроители. «Горнострой» – самая известная в стране производственная марка. Причём, не одно десятилетие. Давай, зубы мне не заговаривай, начинай работать. Первую статью сдать через пять дней, потом езжай к ним, познакомишься с компанией, посмотришь их объекты, сделаешь ещё цикл статей! Строительство – дело долгое, не на один год материала хватит. Всё, иди, ты мне мешаешь работать.