Открыв глаза, Алиса увидела хозяина, стоящего у камина, который непроницаемо смотрел на огонь, рядом с ним стоял Майкл Уоррен и рассматривал лежащую девушку, совершенно не стесняясь.

– Думаю, без тебя обойдусь. – задумчиво отвечал на какой-то вопрос Блэквелл.

– Шутишь? Винс, Сальтерс – жук, за ним глаз да глаз.

– Я присмотрю, а ты возьмёшь другое дело.

– Опять на рубеж пошлёшь? – спросил Уоррен, тщетно скрывая гнев в сжатом кулаке, – Бросаешь меня в огонь как шавку. Майк туда, Майк сюда, а я…

– Ты воин. Пусть высоко чина, но служить мне ты клялся. Изволь. – бесстрастно проговорил Герцог, даже бровью не поведя. Он будто и вовсе думал о другом, изучая всполохи огня. А Уоррен тем временем поглядывал на пробудившуюся Алису.

– Девка уже обработанная? – протянул Майкл резко сменив интонацию. Взгляды его скользили по фигурке девушки, которой тут же захотелось спрятаться.

– Майк, тон! В обморок она упала, отлёживается.

– Трахаешь до обморока? – усмехнулся воин, – Или ещё не начал?

– Я договорю с Алисой, а ты подожди где-нибудь в сторонке и не раздражай меня.

– Ну как скажешь! – злорадно хихикнул Уоррен и отошёл к библиотеке просторного кабинета Лорда Блэквелла, где смело можно было и жить, ни в чем себе не отказывая.

Блэквелл же повернулся к Алисе, будто натягивая струны между ними. Оставалось разобраться как на них играть и что выйдет за музыка, пока выдающая интригующие нотки.

– Итак. – хрипло начал он, – Давай проясним кое-что. Ты раба моей воли, всё, что я скажу тебе делать – ты делаешь. Могу приказать, но лучше обойтись без этого, ведь каждый приказ ломает волю раба Лимбо. И не сочти меня гуманным: будешь сопротивляться – прикажу и сломаю. Способов много и они тебе не понравятся. Я оформил на магическом уровне право владением твоей волей и твоим… телом. Так что будь умницей.

– Но ведь не душой?

– Душу нельзя забрать, – улыбнулся он её вопросу, – Это материя совершенно капризная, над ней не может быть власти, но если бы была, то, будь уверенна, я бы её обладал. Короче говоря, ты не можешь сделать ничего мне во вред, твоя программа – моя безопасность и подчинение. Запомни это слово: подчинение. И еще, так как ты принадлежишь мне, то твоё тело только в моём распоряжении, – он на секунду замолчал, а оптом добавил, – В общем-то, я могу разрешить кому-то тобой воспользоваться.

– Вот как?

– У тебя есть какие-то особенности, которые мне могут пригодиться? Кроме очевидной страсти проливать кровь и манипуляторскому таланту…

– Уверенный пользователь ПК, водительские права категории «B», владение языками…

– Применимо к нашему миру.

Она хитро посмотрела:

– Талантливый человек талантлив во всём.

– А точнее?

– Я легко обучаюсь, если есть интерес. Скажите, и я научусь. – она то и дело с опаской поглядывала на Уоррена.

– Набиваешь себе цену?

– Не зачем, вы это сами с успехом сделали, отдав за меня как за целый гарем.

– Я не люблю дешевые игрушки, так что не считай это своей заслугой… это мой каприз. Мне сказали, ты никому не покорялась. Почему?

– А это мой каприз, – уклончиво ответила Алиса и хитро прищурилась.

– Ты находишь время для прихоти на пороге смерти?

– Всегда есть время для прихоти, особенно если это касается выбора человека, который будет обладать твоей свободой.

– И что, неужели я прошёл твой жёсткий кастинг?

Алиса посмотрела холодно исподлобья. Лорд Блэквелл выждал несколько секунд прежде чем искренне рассмеяться, хоть смех себе позволял редко:

– Так чего ты в итоге боишься: смерти или признать меня своим Хозяином? – он наблюдал за её растерянностью и злостью с упоением, – Какая дилемма. Не просто наверно тебя подловить, так что я горд собой! Что-то мне подсказывает, что смерть для тебя не страшна, значит, придётся учить тебя по-другому.

Блэквелл краем глаза посмотрел в сторону рояля, потом снова на Алису. А она… поёжилась и костяшки её пальцев побелели от напряжения, хотя лицо не выдавало страха. Он ничего не говорил, ничего не объяснял, просто смотрел так, будто в эти секунды решается её судьба, но на деле всё было уже решено.

Он пытливо на неё смотрел какое-то время, а она изучала глазами огонь, будто что-то обдумывая. Потом она перевела взгляд на Майкла Уоррена, стоящего у рояля и медленно произнесла:

– Я прекрасно понимаю, что происходит.

– И что происходит?

– Прощупываете мои слабости, хотите напугать, чтобы потом мною управлять. Мужчины в этом одинаковы до разочарования.

– Не о том думаешь. Сотрудничество – твой единственный шанс избежать грядущего.

– Не там вы врага ищите, Милорд. Но вас не переубедить, поэтому делайте то, что задумали.

Он не поверил своим ушам. Лорд Блэквелл не ожидал от рабыни такого выбора, ведь было очевидно, что она скорее пойдёт на смерть, чем будет изнасилована. Герцог пошёл к роялю, где стоял без дела Уоррен и шепнул что-то на ухо своему приятелю, а потом сел на стул, открыл крышку инструмента и начал играть какую-то депрессивную мелодию совершенно самозабвенно. Он в миг отключился от того, что происходит вокруг, отчего Алиса поёжилась, потому что ей не нравился человек, который сейчас уверенно к ней шёл, разглядывая вожделеющим взглядом. Он произнёс:

– Прелесть, сегодня я твой личный учитель смирения и послушания. – самодовольно сказал он, а Алиса подняла надменно бровь, – Будем забавляться до тех пор, пока не усвоишь урок. И я надеюсь, что тебя хватит надолго, потому что программа насыщенная и… унизительная.

– Вы много на себя берёте. – спокойно произнесла девушка, стоя неподвижно.

Уоррен приблизился к ней, и хотел было развернуть Алису к себе спиной, но она ловко обратила его движения ему же во вред и опрокинула тяжёлого мужчину, который был выше её на полголовы и раза в два раза крупнее. Он быстро поднялся с пола и засмеялся:

– Винсент! Облегчи мне задачу, прошу! – крикнул он Герцогу, который, не отрываясь от игры на рояле, отдал приказ девушке.

– Алиса, не сопротивляйся моему приятелю, – бесстрастно произнёс он.

Так прозвучал приказ, который раду Лимбо проигнорировать было невозможно. Девушка напряжённо попятилась от Уоррена, который словно загонял её в угол, где играл свою драматичную мелодию Блэквелл. Уоррен настиг её у массивного музыкального инструмента и взял за голову, притягивая её губы к своим. Он не столько целовал её, сколько кусал, но девушка не могла сопротивляться из-за приказа Хозяина. Уоррен поднял Алису за бёдра, сажая на рояль, и принялся нагло блуждать руками по её телу. Алиса пыталась сопротивляться, но медальон сковал удавкой, блокируя сопротивление. Дыхание сбилось, она судорожно глотала воздух, грудь вздымалась. Уоррен медленно и бескомпромиссно разложил жертву на рояле, тут же задирая подол изумрудного платья. Он с утробным рычанием припал губами к внутренней части её стройных бёдер, оставляя влагу, будто клеймо. Алиса чувствовала его улыбку, слышала самодовольное урчание, а пошевелиться не могла.

– Винс, вот это подарок! Я таких женщин давно не видел… породистая, норовистая, как Ксефорниец среди простых кляч… – он положил ноги Алисы себе на плечи, поглаживая грубыми пальцами. Взгромоздившись сверху на хрупкую девушку, он придавил её собой, как гора. Алиса попыталась скинуть его с себя, но медальон подавил попытки сопротивления, – Объездить такое сокровище будет сладко, да, прелесть? – и он ударил её бедрами, имитируя половой акт. Алиса выгнулась дугой и взбрыкнула, отчего Уоррен пошатнулся, но равновесие удержал.

Блэквелл всё играл и играл, перебирая чёрные и белые клавиши, стараясь не обращать внимания на происходящее, лишь его нервно дёргающаяся нога могла выдать напряжение, но ни Уоррен, ни рабыня, этой маленькой детали под роялем увидеть не могли. С каждым новым звуком мелодии он осознавал, что всё идёт не так – мелодия звучала остервенело, буйно, фальшиво. Он сжал челюсть до боли, понимая, как испытание Алисы превратилось в его собственное, выявляющее простую истину: он не может оставаться хладнокровным, когда рядом она. А ещё всё то, что пишут в пособиях про Лимбо – ему не подходит, и все эти инструкции – не для него.