Бесит. Ни одна девушка Андрея так не бесила, как эта.

— Тебе жалко, что ли?

— Почему жалко? Вон, жуёшь мой мандарин, минералку мою пьёшь. И трахнул только что. Имя-то зачем?

Бесит.

А глаза-то зелёные, оказывается…

— Ясно, — Андрей прислонился к стене лифта и постарался сказать как можно более язвительным голосом: — Я понял. Ты вот так с незнакомцами постоянно трахаешься. Анонимно. А в лифте впервые, или был уже опыт?

Взглядом мармышки можно было резать, колоть и потрошить.

— Был, разумеется, — протянула она ласково-угрожающим тоном. — Я так каждую неделю катаюсь, застреваю и трахаюсь. Вместе с мандаринами, минералкой и ёлкой. С ними веселее.

И пока Андрей думал, как бы ещё её подколоть, мармышка достала из кармана джинсов телефон и, вздохнув, сказала:

— Всё, полночь. Ну, типа, с Новым годом тебя, соседушка. — Она сделала глоток минералки и протянула её Андрею. — Держи. Жаль, чокнуться нечем…

Чокнуться ей нечем… Да она и так чокнутая.

Анна

Я, конечно, сама виновата — не остановила его вовремя. Но, ёпсель мопсель, обидно же! Меня никогда не трахали, словно какую-то вещь. Да ещё и не зная имени.

Почему-то вот это было обиднее всего.

Скорее бы выйти из этого лифта и забыть всё, как страшный сон. Вон, уже и на улице кто-то что-то взрывать начал… Бедный Альфонс, он же с ума там сейчас сойдёт!

— Говорят, как Новый год встретишь, так его и проведёшь, — задумчиво пробурчал сосед, и я скривилась. Ещё один… приметчик.

— Забудь эту ерунду. Вряд ли ты проведёшь весь год, сидя в лифте. Насколько бы бухими не были те, кто должен нас отсюда вытащить, максимум через сутки они очухаются.

— Через сутки на одних мандаринах мы сдохнем.

— Через сутки народ, живущий в подъезде, захочет воспользоваться лифтом. По правде говоря, я удивляюсь, как ещё не захотел… Домоседы все какие-то.

— Видимо, пассажирский не застрял, — сосед пожал плечами. — Им и пользуются. А может, и правда ещё пока все дома пьют и едят.

Раздразнённый мандаринами желудок жалобно заурчал. Я вспомнила об оставленной в холодильнике «мимозе» и тоскливо вздохнула.

— Чёрт, и сеть не ловит… — пробурчал сосед, и я оживилась. Хоть что-то хорошее! Иначе бабушка с мамой уже позвонили бы… Нет, не так. Они ДОЗВОНИЛИСЬ бы и учинили мне допрос, как я встретила Новый год. Не надо! Абонент недоступен, и ладно. Потом скажу, что… хм. О, знаю! Скажу, что утопила телефон в унитазе. Заодно новый куплю по такому случаю, а то мой уже на ладан дышит. Но оно и понятно — пару раз он действительно плавал, только в ванне.

— А ты чего хотел от сети? Посмотреть новогоднее поздравление президента, что ли?

Дятел-перфоратор смерил меня презрительным взглядом.

— Маме с сестрой позвонить. Волнуются уже, наверное.

Я задумчиво почесала нос, а потом кивнула на лифтовую панель с кнопками.

— Диспетчер тебе в помощь. Попроси её позвонить твоим родственникам. Раз уж нас отсюда не спешат вытаскивать, пусть хотя бы связными поработают.

Сосед задумался.

— Хорошая идея, пожалуй… — Встал, подошёл к панели и нажал кнопку вызова диспетчера. — Приём, уважаемые! С наступившим!

В динамике раздалось странное бульканье.

Хм… Может, диспетчер тоже уронила свою аппаратуру?.. В унитаз. Или в бокал с шампанским… Так романтичнее.

Я даже хотела пошутить на эту тему, но тут из динамика гаркнуло так, что мы с соседом чуть не пробили верхнюю панель лифта своими головами:

— С Новым годом!!!

Ёпсель мопсель, так и инфаркт можно заработать…

Сосед, судя по всему, подумал о том же самом, и резко стал размышлять на тему «просить или не просить диспетчера позвонить родственникам».

Но он не успел ничего сказать.

— А вы чё?! До сих пор там сидите?! Я ж звонила Палычу два часа назад!

— Видимо, Палыч ушёл печь торт, — пробормотал сосед, я хихикнула, а тётка в динамике возмутилась:

— Какой ещё торт?!

— Ну который «От Палыча».

Диспетчер молчала секунд пятнадцать, и я уж думала — у неё там от сложности мысли в голове что-то замкнуло. Потом рявкнула:

— Сейчас опять позвоню! Сидите там, ждите!

— Как будто мы отсюда можем куда-то деться, — хмыкнул сосед, поворачиваясь ко мне лицом.

— Ну мало ли. Может, решим выбраться из лифта самостоятельно. В фильмах герои это проделывают, и даже с успехом. И мы тоже можем. Правда, в нашем случае успех получится, скорее всего, фатальным.

Сосед вновь плюхнулся на куртку, открыл рот, чтобы что-то сказать, и тут в двери лифта чем-то грохнуло так, будто бы снаружи кто-то взорвал фейерверк.

А потом с лестницы раздалось:

— Эй! Вы там?! Щас я вас в-в-в-в-вытащ-щ-щу!

Ещё один бабах в двери лифта — и всё стихло.

— Видимо, это Палыч, — заключил сосед.

— Ага. С тортом, — я нервно заржала. — Щас он пойдёт им закусывать, а нас забудет тут ещё на пару часиков.

Как хорошо, что я в итоге ошиблась…

Андрей

Через сорок минут, когда они с мармышкой выпили всю минералку и слопали все мандарины, лифт наконец вздрогнул… и поехал. Почему-то вниз.

Плевать, пешком дойдёт, и даже с ёлкой. Только бы уже выйти отсюда! Так недолго и клаустрофобию заработать.

— Ёпсель мопсель, вот счастье-то… — вздохнула соседка, улыбаясь и вскакивая с пола. — Свобода попугаям!

— Что это за выражение такое? — не выдержал Андрей.

— Какое? Про попугаев?

— Нет. Ёпсель этот… мопсель.

— А-а-а… Понятия не имею. Так моя бабушка говорит, — пожала плечами мармышка, и тут двери лифта разъехались, впуская внутрь аромат дешёвой водки, сигарет и застарелого пота.

— Ага! — воскликнул мужик, стоявший возле лифта, и улыбнулся не слишком белоснежной улыбкой. Видимо, так «приятно» пах именно он. — А вот и наши застревашки! С Новым годом, мля! Как Новый год встретишь, так его и пров-в-ведёшь, так что я ж-ж-желаю вам, мля, не застревать больше!

И громко икнул.

— Спасибо, — сказала мармышка. И, подумав, добавила: — Мля.

— Не за что! Куда вам там надо было? Езж-ж-жайте! Лифт работает!

Андрей покосился на соседку, а она на него. С опаской.

— Нет, спасибо, — пробурчала мармышка.

— Мы пешком, — добавил Андрей.

Мужик заржал.

— Прав-вильно! Бережёного бог береж-жёт! Ну, бывайте. Не застрев-в-вайте!

Сразу после этой фразы мармышка, кивнув, стартанула вверх по лестнице. Да так шустро, словно её там кто-то ждал.

Кстати, а действительно. И как это ему в голову не пришло? У неё же парень. Или муж. А она…

Андрей кинулся за ней, стараясь не отставать.

Так и добежали до девятого этажа, пыхтя, как ёжики, и не сбавляя темпа.

— Стой! — воскликнул Андрей и схватил мармышку за рукав куртки. — Куда ты так несёшься?

— Домой! — рыкнула она, дёргая локтем. — Отстань! Получил уже всё, чего тебе ещё надо? Шоколада? Ну так нету у меня его! Мандарины были, и те все слопаны!

Честно говоря, он и сам не знал, зачем бежит следом, хватает за одежду и пытается остановить. Самого себя понять не мог.

А мармышка, всё-таки вырвавшись, поправила куртку и пошла на свой десятый этаж.

Андрей постоял, послушал, как она гремит ключами и заходит в квартиру под истошный собачий лай и ласково-восторженное: «Ты соскучился, Афоня? Бедненький мой!»

Усмехнулся.

Что ж, мармышкино имя он так и не узнал. Зато узнал, как зовут её собаку.

А это тоже… немало.

Анна

Альфонс явно понервничал, пока меня не было. Ещё бы — хозяйка ушла, дверь в комнату закрыла, намордник нацепила, а тут ещё и бомбёжка под окном…

В общем, намордник оказался снят, дверь открыта, а еда почти вся сожрана. Ничего страшного, там и было-то… Огурцы, помидоры, немножко колбасы и сыра. Хорошо, что салат я в холодильнике оставила…

— Ну? И что ты сделал?