* * * Как цвели мы, Господь, во разорном саду, Как хотели отраву изжить, И приветить начальную Гостью-Звезду, И Христосу всечинно служить. Ах, давно эти мраки горят для иных, Где ж серебро их нощных огней, Не осталось искры от веночков земных И от всех не осталось теней. Слезы вылием ниц, а и будем тлести, Мародеры не сносят крестов, Нас добили на самом исходе пути – Меж багряных и черных цветов. По направлению к югу Месса Сотни жаб в изумрудной проказе На концерты сбежались, ярясь. И антоновки падают наземь, Циклопической коркою – в грязь. Серпень грязь эту щедро омоет, Коемуждо здесь оды слагать, Хор демонов ли с жабами воет, Войной кровию их и пугать. Тяжелы августовские брашна, Легких вин молодых изопьем, Аще глупая юность бесстрашна, Мы хотя именины вспоем. Веет ветер ночного эфира, Свет все краше, пространство – сырей. И уже дуновенье Зефира Рассекает немолчный Борей. Оттого ль праздный шум тропосферы Страшно внятен, как ровное фа, Что трехсложные гробит размеры Золоченая смертью строфа? Знает Вог, но от пресного лона Черных вод устремляясь в зенит, К пышным нетям небесного трона Помраченная мысль не летит. Время юной состариться деве И зияющей рваться листве. И горит на осенних деревьях Все, что сгнило в моей голове. * * * Когда с небес пасхальная вода Лилась и вечность рушилась впервые, Пред бездною прощаясь навсегда, С тобою были мы еще живые. Двойное отраженье где искать Безумное зерцало не ответит. Свечою стал сей образ догорать, Досель огонь пенатам скорбным светит. Среди созвездий, в космосе огней Соль слез кровавых есть святая трата, Пока не остается и теней В шкатулке межвселенского заката. Саднящие мгновенья пронеслись, На мрамор яд возлег смертельным слогом. И вспыхнула последней раной высь, Где мы уже мертвы пред вечным Богом. * * * Мы царствие Божие тщились прейти, Всеблаговест-звон ссеребрить, Но рядно легли во средине пути, Христоса ли кровью дарить. Кто смерти обучен, идет по Звезде, То маялись мы, то вели, И птицы горели в цветущей воде, И на небе рыбы текли. Лазури Господние – красны цветки, Сим литии пурпур виют, И там засветятся еще васильки, Где ангелы нас отпоют. Первый архаический триптих I Хоть бы скорбь нам простят – не хотели скорбеть Мы, Господе, в алтарь Твой затиснулись краем, Смерды ж бросили всех по карьерам гибеть, Звоны святны пия, без свечей угараем. Нищи мы во миру, царевати сейчас Нам нельзя и сойти невозможно до сроку, Вот и празднуем днесь, коемуждо свой час, От пеяний жалких много ль странникам проку. Змеи тронно вползли в богоимны сердца, В пухе цветном персты, буде трачены лики, И Звезда высока, и не виждим венца, Присно блудные мы, а и бьются калики. Пусть сердечки свое крепят мор-ангелы Ко иглице хвойной вместе с златью игрушек, Снег на елях горит, крася нощно столы, Всё нейдем балевать – зло яремо удушек. Прелюбили пиры, а влачились в рядне, За любови тоску чад Твоих обвинили, Весело им теперь сребра пити одне, Мы, Господь, на крестах разве их и тризнили. II Четвергуем теперь, вина красные пьем, Да порожец равно змейна Смерть обивает, Как юроды уснут, мы еще и споем, Горше жизни любовь, а горчей не бывает. Коли святки горят и стучатся купцы В наши сени, пускай веселят пированья, Ан в хорошем кругу и сладят леденцы Горечь хлебов жалких, нищету волхвованья. Гурбы снежные днесь постелила сама Богородице-свет, разукрасила хвою, Научились молчать, буде присно чума, И Звезда чрез пухи златью льет моровою. Мы свободны, Господь, цветно лепим снежки, Перстной кровию втще осеняем глаголы, Балаганы везде и галдят дурачки, Чудотворные те ль заскверняют престолы. И смеялись оне, слезы ткли во рядны, Благочинно тряслись, ангелов потешали, Только в смерти, Господь, мы не стали смешны, А в бытьи – так сребром нашу голь украшали. III То ли внове январь, то ль, успенье поправ, Святки льют серебро на отбельные лики, Гурбы снежно горят вкруг ядящих орав, Пусть вспоют немоту перстевые музыки. Как хоругвь, пронесли хвойну цветь до Креста, Наши ели цвели дольше святочных звонов, А и доля была не в урок золота, Кровью скрасили мы бездыханность рамонов. Вот окончилась жизнь, истекли роднички, У Ревучих озер собрались неживые, Побытийно агнцы стали много жалки, И пеяют псалмы череды хоровые. Да сановные их восприметим басы, Рукава завернем – смердов зреть обереги, Кровны пухи не бьют мор-пастушки с косы, Трачен Смертию всяк заступивший береги. И лукавили ж, нас приводя на порог, Указуя Звезду, во пирах сатанели, Сбили чадов, Господь, хоть бы червный мурог Вижди в смерти – на нем присно красятся ели. |
