К концу недели Роуз вошла в кабинет и положила еще одно раскрытое дело на стол начальнику. Девушка ждала, когда Мэтт похвалит их и признается, что ее метод работает, но так и не дождалась. Мужчина уткнулся в монитор и увлеченно печатал что-то на компьютере, и Роуз пришлось выйти из помещения без единого слова от начальника. После того, как дверь закрылась за слишком уверенной в себе девочкой, он отшвырнул от себя мышку и откинулся на спинку кресла, пролистывая отчет. Раздражение играло на нервах, хотелось кинуть папку вдогонку Роуз и не видеть ее в ближайшее время. Он закинул в рот несколько пластинок жевательной резинки, успокаивая себя, и улыбнулся. «Ладно, Сейлор Мун! – сказал себе Мэтт и полез в компьютер. – Посмотрим, как ты справишься с другим делом».

Под конец дня Мэтт вновь сник и решил, что ему не помешает побыть одному и подумать. Мэтт спустился на первый этаж и направился в специальную комнату для стрельбищ, чтобы пострелять и проветрить мозги. Роуз вошла и застыла в дверях. Каждый день после работы она направлялась сюда и никогда не видела здесь начальника, а сегодня он пришел первым. Приглядевшись к нему повнимательнее, Роуз заметила, как он расстроен и ему плохо. Захотелось подойти, поговорить с ним и обнять по-дружески. Но последний разговор четко засел в голове и не дал ей сделать это. Правда, уступать излюбленное место она не собиралась и посчитала, что раз он так мог себя с ней вести, значит, и она тоже.

Роуз громко хлопнула дверью, оповещая, что пришла, и встала рядом, отделяла их только перегородка. Она зарядила пистолет, надела наушники и начала стрелять по мишени. Мэтт искоса посмотрел на девушку и, не уступая ей, перезарядил пистолет. Теперь они стреляли одновременно, и каждый старался попасть в цель с первого раза. Но никто так и не выиграл, силы были равными, и спорить не имело смысла. Оба стреляли метко. Ведь они прошли школу по обучению в стрельбе у одного и того же наставника.

Макс и пожилой человек стояли в кабинке и следили за молодыми людьми. Макс не выдержал и махнул рукой старичку, чтобы тот вырубал свет в конце помещения, где находились мишени. Таким образом, поединок был принудительно остановлен. К участникам придуманного им турнира вышли мужчина и Макс. При этом старичок цокнул языком и недовольно закатил глаза.

– Надоели уже. Устроили тут соревнования, понимаешь ли. Делать нечего. – Он поплелся дальше, закрывая все двери в помещении, бормоча себе под нос.

Макс также был недоволен ими.

– Я смотрю, вы до сих пор делитесь рабочими моментами и большим нескончаемым опытом?! – поинтересовался Макс. – Не надоело?

Оба стояли с опущенными глазами и не знали, что сказать.

– Я просто хочу понять, что вы делите? – продолжил Макс. – Вы ведете себя как дети, которые увидели конфету и дерутся друг с другом, чтобы заполучить ее первыми. В данном случае конфета – это что?

Молчание продолжалось.

Макс заговорил снова:

– Ладно. В первый раз у вас в руках было печенье, сегодня – пистолет. А дальше что?

– Я ни с кем не соревнуюсь. Мне это не нужно. Роуз никак не может успокоиться и видит во мне какого-то соперника, – первым ответил Мэтт.

– Что? Соперник? Это смешно! – возмутилась Роуз. – Ты просто чего-то боишься и никак не можешь успокоиться. И поэтому каждый раз говоришь мне гадость, потому что тебе так легче.

– Я больше не собираюсь говорить! – сказал Мэтт. – Я устал от тебя.

– Я больше не хочу это слушать. Мне надоело слышать постоянные оскорбления от тебя. Я ухожу, – ответила Роуз и первая вышла из помещения.

А за ней следом вышел Мэтт и принципиально пошел в другую сторону.

«Вот и поговорили», – заключил Макс.

А ровно через две недели Мэтт и Роуз вновь встретились в комнате для стрельбищ. Они стояли с пистолетами в руках и стреляли по мишеням. Оба были недовольными и сердитыми. Больше двух недель им не удавалось раскрыть ни одного дела, и от этого злились, выпуская пар. На этот раз они одновременно заявились в предпочтительном месте и, не сговариваясь, стреляли по мишени как придется, даже иногда не попадали в цель. Но их это явно волновало меньше всего. Сейчас они упражнялись в быстроте, кто первый быстро отстреляется и перезарядит пистолет. Рядом стояла коробка с маленькими патронами. Роуз закончила стрелять и потянулась к коробочке как можно быстрее набрать себе пуль. Мэтт не отставал и тоже принялся вставлять в обойму пули, отодвигая руку Роуз, чтобы быстрее успеть зарядить пистолет. Но Роуз не стерпела и гневно произнесла:

– Ты здесь не один. Нечего отодвигать мою руку. Мог бы прийти в другой день. Сейчас мое время.

– Да неужели! – удивился Мэтт. – Это кто сказал? Где написано, что сейчас время Роуз? – Он насмешливо посмотрел на пол, на стены и развел руками: – Что-то я не вижу здесь объявления!

– Можешь дальше быть посмешищем, тебе идет, – посмеялась Роуз, прицелилась и стала стрелять, заглушая мужской голос.

Наконец-то шум прекратился и послышался возмущенный голос Мэтта:

– Что ты себе позволяешь вообще? Как ты разговариваешь и ведешь себя с начальством?

Она сняла наушники и, перезаряжая пистолет, дерзко ответила:

– Рабочий день давно закончился, и нет никаких начальников. Здесь все равны.

Мэтт повернулся к мишени, навел пистолет и яростно принялся обстреливать бумажный клочок. В обойме быстро закончились пули, и оба повернулись к коробочке. Мэтт взял коробку в руки и сказал:

– Между прочим, если бы ты вовремя раскрыла дело, то мы бы здесь не стояли сейчас. Я бы точно, по крайней мере. – Теперь он знал, на ком выместить всю свою злобу, так чтобы стало легче.

Роуз рассмеялась чуть ли не до слез от произнесенных слов.

– Кто бы говорил. Кажется, из нас двоих ты начальник и отвечаешь за все, а не я. – Она выхватила коробку из рук Мэтта и поставила на место, продолжая заниматься намеченным делом.

– А я думал, ты работаешь на меня и нам обоим это нужно?

– Серьезно?! Ты так думаешь? – спросила она и отложила пистолет в сторону. – Я твоя собственность, что ли? Интересно… а я наивно предполагала, что работаю в Бюро, а не на тебя. – С этими словами она выпустила всю обойму в мишень, закрываясь наушниками от собеседника.

– Черт знает, что происходит, – выругался Мэтт и тоже стал стрелять.

Но на этом они не успокоились, и, когда в очередной раз повернулись друг к другу с пистолетами в руках, Мэтт саркастично высказался:

– Хорошо. Допустим, я отвечаю за все, ты ни за что. Но кто говорил недавно, что можно раскрыть дело за пару дней, – передразнил ее он. – Это же так легко. Если не сидеть ровно на месте.

– А мы не сидим на месте, а работаем. А что же твой опыт не помог нам? Где ты, опыт? – Роуз поднесла руки ко рту, посмотрела на пол, как будто что-то искала, и позвала: – Ау, выходи, ты нам нужен.

Он положил пистолет и приблизился к Роуз, готовый придушить ее за острый язык и неуместный сарказм, который сильно раздражал и не решался признаться даже себе в содеянном. На самом деле Мэтт подсунул сложное дело Роуз и втайне надеялся, что она не справится с ним и тогда он вмешается и покажет, что во всем неправа и опыт важен, как и начальник, к которому следует прислушиваться и повиноваться. План был хорош, но ему не суждено сбыться. Мэтт присоединился к делу, но также не смог раскрыть его, как и Роуз и ее команда. Досада не позволила сказать всю правду девушке раньше, и теперь он признался в содеянном. Роуз отложила пистолет и набросилась с обвинениями, она готова была порвать на клочки начальника за подлость. Оба были слишком на взводе и недовольны друг другом, и Мэтт выругался на подчиненную.

– Что ты сказал? – сквозь зубы процедила Роуз и подалась вперед. – Я тебе сейчас покажу, кто из нас кто…

Она схватила его за шею, Мэтт недолго думая схватил ее за шею, и оба встали в стойку, как при борьбе.

– Ну, все! Моему терпению пришел конец. Я сейчас тебя отлуплю, – предупредил Мэтт. – Посмотрим, как не слушаться старших.