Экономический кризис ударил по России больнее, чем по другим странам. Западная Европа и Америка через три года выйдут из депрессии, но чрезмерно закредитованная российская индустрия будет преодолевать последствия финансовой катастрофы целых восемь лет. Закроется три тысячи предприятий, рухнут акции ведущих концернов (Путиловского – на две трети, Сормовского – на три четверти), резко сократится добыча нефти.

Китайские рабочие

Безработица и снижение зарплаты – наряду с поражением в японской войне – станет одной из главных причин Больших Беспорядков 1905–1907 годов. Но уже в последний год девятнадцатого века из-за спада производства было уволено 200 тысяч рабочих.

Именно это побудило начальника Московского охранного отделения Зубатова разработать программу «приручения» рабочего движения, подъем которого в таких условиях был неизбежен. Я уже рассказывал, почему эта идея вышла правительству боком.

От нового столетия ждали всяческих чудес, предвещенных только что завершившейся в Париже монументальной Всемирной выставкой. Всем хотелось верить в торжество науки и техники, в социальный прогресс и победу гуманистических ценностей.

Согласно завещанию шведского промышленника и идеалиста Альфреда Нобеля, был учрежден институт почетных наград за лучшие достижения разума. Первыми лауреатами Нобелевской премии стали Вильгельм Рентген (по физике – за лучи своего имени); голландец Якоб Вант-Гофф (за открытие законов химической динамики); создатель противодифтерийной сыворотки Эмиль фон Беринг; поэт и, что тогда было очень важно, «дрейфусар» Сюлли-Прюдом. В самой животрепещущей номинации – по линии защиты мира – лаврами увенчали основателя Международного Красного Креста Анри Дюнана и главу «Академии моральных и политических наук» Фредерика Пасси. (Деятельность Красного Креста в XX веке, увы, окажется более востребованной, чем ученые труды политических моралистов.)

За исключением этой зарницы позитивизма, в мире было довольно мрачно. В Трансваале и Китае по-прежнему происходили всякие ужасы. Разрастался экономический кризис: банки лопались, предприятия разорялись.

Эпидемия терроризма перекинулась на Америку, где безработный застрелил президента Мак-Кинли, объяснив свой поступок тем, что тот был «врагом честных трудящихся».

Парижская всемирная выставка 1900 года

Но с этого года главной ареной политического, идейного терроризма становится Россия. Вернее, он возвращается на свою историческую родину – через двадцать лет после цареубийства и через тридцать лет после того, как Нечаев теоретически обосновал логику революционной целесообразности в своем «Катехизисе».

Второй, самый массовый и кровавый период терроризма, начался в России с убийства министра просвещения Боголепова – его, как уже рассказывалось, застрелил один из студентов, ранее исключенных за участие в молодежных беспорядках.

Кампания студенческого неповиновения распространяется на многие учебные заведения. Правительство пытается запугать молодежь, что никогда и никому не удается.

Статс-секретарь Половцев, которого трудно заподозрить в сочувствии нарушителям спокойствия, с тревогой пишет в дневнике: «Демонстрация на Казанской площади. Уже несколько дней пред сим в целом городе ходили слухи о предстоящем сборище студентов с целью выразить свое неудовольствие о принятых в отношении их правительством мерах и в особенности о зачислении в солдаты тех из них, кои признаваемы были виновными. Полиция, знавшая о том, дала заговорщикам собраться, а затем, окружив их с помощью казаков, сильно избила их нагайками и целые толпы арестовала». Всем было ясно, что власти намеренно устроили акцию устрашения.

Руководимый Победоносцевым Синод вызывает негодование Общества, опубликовав «Послание о графе Льве Толстом», давно раздражавшем правящую церковь своими проповедями об истинном христианстве. (Считалось также, что обер-прокурор обиделся на то, как писатель вывел его в романе «Воскресение».) Формально постановление не отлучало Толстого от православия и тем более не предавало анафеме, сообщалось лишь, что «церковь не считает его своим членом… доколе он не раскается». Для прогрессивных кругов граф Толстой был фигурой почти сакральной, а его оппонент Победоносцев – жупелом и символом всего «совинокрылого». Несколько дней спустя молодой земец Лаговский стреляет через окно в Победоносцева. Это тоже «послание», еще более грозное. Пули проходят мимо, но второй за короткое время террористический акт был признаком того, что наступают бурные времена.

Студенческая демонстрация на Казанской площади

В конце весны начинается серия рабочих забастовок. Одновременно запускается и зубатовский «проект», цель которого не погасить стачечное движение, а направить его в сугубо экономическое русло. Оба типа забастовок способствуют активизации пролетарского класса. Джинн выпущен из бутылки, обратно его загнать будет невозможно.

Тем временем царское правительство, опираясь на штыки экспедиционного корпуса, воюющего с «боксерами», добивается от Пекина «особых прав» России в Маньчжурии.

Между Москвой и Владивостоком открывается железнодорожное сообщение. Несмотря на байкальскую преграду, теперь эшелоны достигают дальневосточных рубежей всего за 15 дней. Это позволит быстро наращивать русское военное присутствие в тихоокеанском регионе.

Самое важное событие мировой политики таковым поначалу не выглядело и особенного интереса не вызвало – всех гораздо больше занимали переговоры о капитуляции буров.

В январе в Лондоне заключен англо-японский альянс о совместных действиях на Дальнем Востоке. Лаконичный документ был составлен в очень осторожных формулировках. Россия, против которой он был направлен, в тексте не упоминалась, и о военном сотрудничестве речь не шла. Но значение этого акта будет огромным – и не только для России.

Во-первых, заручившись поддержкой великой морской державы, японское правительство займет более твердую позицию в отношениях с Петербургом. Теперь дальневосточная война стала неизбежной (хоть до ее начала оставалось еще два года).

Во-вторых, Британия отошла от курса «Блестящей изоляции», которого придерживалась последние полвека, отказываясь вступать с кем-либо в союзы. Английский нейтралитет в немалой степени удерживал главных европейских антагонистов, Францию и Германию, от военного столкновения. Но после конвенции, заключенной с Токио, английской дипломатии вскоре придется прийти к «сердечному согласию» и с Парижем.

Таким образом, Лондонский договор откроет сразу два ящика Пандоры.

Сергей Балмашев

В России весь год нарастала социальная и политическая напряженность. Рабочие – как «зубатовские», так и неподконтрольные – устраивали забастовки и демонстрации. На Украине происходили крестьянские волнения, которые пришлось подавлять силой оружия. Митинговали и шумели студенты.

От «совиных крыл», двадцать лет удерживавших страну в сумеречном покое, во все стороны летели перья.

Но самой больной проблемой империи являлись не протестные акции, а терроризм, развернувшийся в полную силу. Незадолго перед тем созданная партия социалистов-революционеров через свою «Боевую организацию» начала охоту на крупных чиновников.