— Вот всё готовое, что удалось найти. — С успевшими заснуть подозрениями Кевин поставил еду на середину стола между ними. — Я могу сходить за… Ну, конечно…
— Сядь и не двигайся! — приказным тоном выпалила Йерема и упёрлась остриём ножа в выпирающий кадык не чуждого играть роль спасателя преступника. Он смиренно выполнил её указания, даже более того, довольно ухмыльнулся, попав в такую ситуацию.
— Занятый подносом, я бы всё равно оказался уязвимым, так что может и предусматривал некоторые сценарии, но надеялся, ты не…
— Замолчи! — холодным нервным голосом перебила Пандора. Где-то рядом сверкнула молния. — Ты забиратель жизней, мучитель; что мне мешает убить тебя прямо сейчас? Ты точно связан со случившимся на Баное и здесь! Ты принёс смерть и сюда для всех этих неповинных людей.
— Можно сказать в свою защиту, что лаборатория «ГеоФарм» ответственна за…
— Не смей оправдываться! — вскрикнула она. — Или я…
— Тогда почему твои руки дрожат? — вмешался в горячую реплику Харон. Многими часами ранее к его виску приставили холодный пистолет, и находился он в руках весьма психически неустойчивого полковника, что породило тогда неконтролируемую тряску в душе взломщика электронных систем. Ныне ситуация не была менее опасной, но стоило за частым дыханием спрятать панику, и пыл собеседницы мог охладиться. — Если ты хочешь убить меня, действуй. Агенты Консорциума всё равно найдут тебя. Они знают, где искать, я указал им ориентиры, так что моя миссия выполнена. Ты достанешься им живой и почти невредимой благодаря мне, — убедительно выкладывал он, будучи немного расслабленным, в связи с чем бесстрастность Пандоры пошла трещинами и начала ломаться.
— Почему ты готов рисковать собственной жизнью ради благополучия моей? — напряжённость в её голосе сменилась заинтересованностью.
–Потому что ты имеешь первостепенное значение не только для Организации, но и для меня. — Сделать следующий вдох у Йеремы вышло с трудом. — Без твоей помощи мы не в состоянии осуществить весь спектр задуманного. Ты — ключ ко всем тем дверям, в которые мы усердно стучимся без ответа уже несколько лет. — Увидев, что девушка успокаивалась, Харон отвёл двумя пальцами остриё лезвия от своего горла в сторону. — Я тебе не враг и не планировал подвергать опасности стольких людей. Мне важно защитить тебя и покинуть остров, а на эту колоритную землю я никогда более не ступлю. Даю слово.
Много ли стоит слово лжеца, доверчивая девушка не раздумывала, а смущённо опустила взгляд. Спустя несколько мгновений она ловким движением подкинула нож, схватившись за его лезвие, и протянула Кевину. Он бережно взял грозную кухонную принадлежность и положил рядом с собой. Искусство убеждения не пришлось применять и наполовину, чтобы заставить необычную папуаску довериться ему. В который раз. Она хоть и отличалась мятежностью, что совсем не удивительно для потерпевшей, но покладистость в ней превалировала, позволяя довольно быстро наладить общение. По меньшей мере, в этот раз он надеялся на взаимно доверительные отношения.
— Может, теперь поедим? Пища хоть и стылая, но я не ел такого целый месяц, пока был в тюрьме, так что я не откажусь приступить прямо сейчас, — последние слова невнятно сказал с рисом во рту. Йерема же внимательно уставилась на свою разноцветную порцию в тарелке, будто желая обнаружить в ней знак, который указал бы что следует сделать.
— Признательна всем тем духам добрым, что позволили отведать плодов и зёрен земных, вскормленных благостным небом, — она закрыла глаза и подняла голову, выражая признательность высшим силам. Кевин прищурившись посмотрел на неё, жуя красный перец.
— Мне тоже стоит сказать что-либо на этот счёт?
— Нет, просто традиция племени. За годы бытования там мне хоть и было скучно, противно, а затем и ненавистно… — Кевин заметно нахмурился и попробовал вмешаться с вопросом, но дождался окончания её реплики. — Всё равно это был мой дом, — в слова не вкладывала и части трепета, какой обыкновенно проступал у каждого ностальгирующего, — а верования, умения и обычаи, что мне прививали с самого детства, останутся на всю жизнь.
— Тебе было плохо в родном племени? Почему? — тактичный преступник отложил почти пустую тарелку и уставился на собеседницу, подперев подбородок скрещёнными руками.
— Слишком личное. Не думаю, что этим следует делиться с таким бесчувственным человеком, как ты, — подчёркивая недовольной интонацией его статус, ответила она, хотя и сразу стала сомневаться в утверждении.
— Что ж, мне бы хотелось узнать подробнее о той жизни, которой ты лишилась. Скорее всего, этих людей заслуженно постигла такая судьба.
Собеседник мимикой явно проявлял повышенный интерес, в связи с чем Йерема размышляла над рациональностью откровенничать на подобную тему недолго:
— В моём… племени женщин считают мусором, отребьем. Когда мне исполнилось шестнадцать, отец отдал меня в уплату долга одному пожилому мужчине, и он пользовался мной, как сам того желал, сделал свой рабыней. Поэтому я сбежала, сбежала в город, — неторопливо повествовала она, большую часть времени опустив взгляд вниз. — Мне всегда хотелось получить образование, иметь представление о мире, в котором живу, понять своё предназначение, а не быть глупой посудомойкой среди затерянных джунглей. Мне повезло найти хороших людей, я закончила школу и выучила местный язык. Я много читала и изучала окружение. Это было чудесное время. Но как бы ни было хорошо вдали от дома, я стала скучать по нему с каждым годом всё сильнее. Мне примнилось, если я вернусь обратно, то смогу поделиться накопленными знаниями со своими близкими, старыми друзьями, могла бы… — Йерема всхлипнула, и мужская рука дёрнулась в сторону женской, но не достигла её.
— Пандора… — сочувственно произнёс он. На нервирующее прозвище не проявили никакой реакции.
— Отец встретил меня недружелюбно. Раздел и привязал к столбу посреди людной поляны. Так духи ему сказали. Наказать меня нужно было за всё то зло, что причинила племени. Я запомнила это ощущение, когда по всем сосудам внутри течёт холодная кровь, а кожа покрывается ледяной коркой. Мысли застывают, а ты потихоньку умираешь от испуга… Трое знакомых мужчин вышли из толпы зрителей ко мне, чтобы… чтобы по очереди!.. — яркое интонационное выделение слов оборвалось; едва видимая слезинка быстро прокатилась по щеке Йеремы и скрылась за ямочкой подбородка. — А потом… потом только жуткое жжение и тянущая боль.
— Можешь не продолжать, — Кевин, оставив мысль утешить подвергнувшуюся насилию девушку, принялся заканчивать с углеводной и сытной порцией гарниров с овощами, затем встал и направился к прозрачным витринам на кассе, — но меня радует мысль о том, что эти парафильные[6] подонки тобой наказаны.
— Кто? С чего ты так решил? — отреагировала не сразу пережившая недавний кошмар и убрала ладони с лица.
— Они заразились от тебя. Хах, да кажется весь Баной заразился от тебя. — Харон целиком съел сладкое пирожное и облизнул пальцы, нисколько не смутившись заявлением. — В тебе «проклятье фараона», ты переносчица. Вряд ли кому-то удалось бы «взаимодействовать» с тобой без риска стать безмозглым истуканом. Ну, как бы это обходительно сказать, обмен жидкостями. Даже находиться рядом с тобой рискованно. Выходит, мы не такие разные. — Уголки его губ растянулись, и он зловеще обнажил зубы. Едва ли эту мимику можно было назвать улыбкой.
Сложно сказать наверняка, какая фраза воздействовала сильнее: её смертельная заразность или непреднамеренное становление убийцей.Как и та самая Пандора, из любопытства выпустившая беды и несчастья из ларца, Йерема вернулась в родное племя с тем же чувством и повлекла за собой череду подобных происшествий, если не тех же самых… Какими ещё — к ужасу достоверными — сведениями располагает этот ухмыляющийся психопат?
Выходит, зря она сопротивлялась?! Напрасно сомневалась, огрызалась, грубила, боролась, потому как она во много раз опаснее его? Убийца посерьёзнее, беспощаднее его мелких, хоть и садистских поступков в больнице. Тогда кто он, если не враг?!
