Эльф упал на колено, опираясь на меч. Я же, наоборот, встал на ноги. И в этот момент я понял — одной, последней пули мне не хватило, чтобы добить врага. Потому что умирать среброволосый не собирался, а чудовищная рана его медленно, но верно затягивалась.

Крепость падала медленно и величественно. Осыпающие её градом снарядов орудия береговой обороны уже ничего не могли изменить. Дирижабли и аэропланы подлетели поближе, попытались сбросить бомбы на верхнюю палубу крепости, однако у той ещё оставались силы, чтобы противостоять им. Два небесных крейсера рухнули, объятые пламенем, после залпов пушек воздушной крепости. Несмотря на пожары, её экипаж знал своё дело и не подпускал врага на дистанцию уверенного бомбометания. Две эскадрильи аэропланов — неповоротливых, зато смертоносных для крупного врага торпедоносцев — были уничтожены орудиями меньших калибров и пулемётными гнёздами. Небесная крепость, несмотря ни на что, могла создать вокруг себя почти непроницаемый для противника огневой заслон. Его можно было прорвать, но плотность огня была такой сильной, что потери оказались бы слишком велики.

Командование решило, что нанесённый урон и без того обречённой крепости не стоит этих жертв, и отозвало дирижабли с аэропланами.

Ничто не помешало эльфийской крепости рухнуть на урб. Корма её упала в воду бухты Марния, подняв волну, несравнимо большую, чем упавший не так давно монстр. Однако вся ярость водной стихии обрушилась на корабли, разбросав их в стороны и перевернув несколько кверху килем. Урбу почти не досталось, лишь град солёных брызг обрушился на него настоящим летним ливнем, сильным, но кратковременным.

А вот земля от падения крепости вздрогнула так, что кошмарная конвульсия прошлась по всему урбу. Если в каких-то зданиях чудом уцелели оконные стёкла после выстрела сверхпушки и жуткого, рвущего душу крика, последовавшего за ним, то сейчас они градом осколков осыпались и они. Иные дома, что поплоше, и вовсе начали разваливаться. Мостовая треснула во многих местах. Люди повалились наземь или на пол в своих домах. Автомобили на улицах проваливались в образовавшиеся трещины. Коммуникации урба не выдержали — где-то хлынула потоком вода, кое-где содержимое канализационных коллекторов, образовывая дурно пахнущие ручьи и целые реки. Почти всюду погас свет — столбы линий электропередач падали, провода рвались. Телефонная связь прервалась.

Это было куда страшнее последствий нападения монстра. Тогда пострадал только порт, сейчас же досталось всему урбу — богатым и бедным. Жертвы исчислялись сотнями, и это официальные. Жителей северных районов вроде Беззаботного города почти не считали, цифры вписывали очень примерные. Сколько же народу погибло на нижних улицах, которым досталось от землетрясения больше всего, вообще неизвестно. Все трупы так и остались лежать там. От них избавлялись выжившие.

Я продрал глаза и понял, что лежу на бетоне. Последнее, что помню, это удар под ноги. Словно земля подпрыгнула и толкнула меня в подошвы туфель. Кажется, я рухнул наземь, ударился головой и отключился на какое-то время.

Всё плыло, я едва понял, что смотрю в небо. День едва перевалил за середину, и солнце слепило так, что на глаза навернулись слёзы. Я стёр их рукавом, и хоть немного прояснилось, но не очень сильно. Попытался сесть и тут же согнулся в рвотном позыве. Кое-как сумел встать на четвереньки и не захлебнуться содержимым собственного желудка.

— Живой, — услышал я незнакомый голос, звучал он приглушённо, как будто уши у меня были набиты ватой. — Крепкий малый.

Я усилием воли сумел подняться на ноги. Зрение более-менее прояснилось. Я покачнулся, но устоял на ногах — опять же на одной только силе воли, других резервов не осталось.

Оказалось, что стою я вовсе не там, где повалился на бетон. Меня перенесли ближе к воротам особого корпуса. Вокруг стояли бойцы в военной форме разных стран с хорошо известной, наверное, по всей Аурелии эмблемой на плечах — «Солдаты без границ». Среди них был и их лидер, с которым я успел свести знакомство не так давно. Говорил, правда, не он, а молодой парень в чёрной форме и с повязкой на лбу.

На бетоне недалеко от меня лежали два тела с накрытыми лицами и ещё двое, над кем колдовали медики. Мужчина с отрубленной по локоть рукой, ему уже наложили жгут и, скорее всего, сделали несколько инъекций, и искалеченная мечница, за чью жизнь сейчас боролся медик. Вокруг неё были разбросаны окровавленные бинты и валялись несколько пустых шприцев. Парень в чёрной форме то и дело оборачивался туда, где спасали женщину, пытаясь скрывать свой интерес. Правда, не слишком удачно.

— У тебя сотрясение мозга, — подошёл ко мне террорист номер один. Он тоже выглядел помятым, правда не слишком сильно. — Но медик говорит, ты должен быстро прийти в себя.

Слова его я слышал тоже как через вату. Сунув палец в ухо, я понял, что оно забито высохшей кровью. Пришлось оба уха прочистить пальцами — не слишком гигиенично, зато теперь я мог нормально слышать. Видимо, от чудовищного крика уши закровоточили.

— Где эльф? — спросил я.

— Ушёл, — ответил террорист номер один. — Наверное, посчитал тебя мёртвым или просто решил не тратить время на месть.

Я удивился тому, что вот стою и разговариваю с ним. По всем законам я должен был попытаться арестовать его или ещё что-то предпринять, а он — прикончить меня, пока я лежал без сознания. Однако ни я, ни он ничего подобного делать не пытались.

— Ты — охотник на магов? — спросил террорист.

— Служил в особом отряде, — кивнул я. — Я из первых, над кем ставили опыты, тогда об их опасности не задумывались.

— Говорят, умирали девять из десяти.

— Говорят, — пожал плечами я, — никто статистику не вёл в то время. Брали в госпиталях тех, кто попрочнее, и переводили в особые палаты или корпуса. А сколько нас оттуда выходило на своих ногах… — Я ещё раз пожал плечами.

— Тогда шанс есть, — кивнул больше самому себе террорист.

— Какой шанс?

Я уже догадывался, о чём он, но хотел, чтобы террорист сам это сказал.

— Прикончить эльфа, — подтвердил мою догадку террорист.

Он вынул из поясной кобуры здоровенный револьвер, даже не знаю какого калибра. Полдюйма точно будет.

— Он заряжен патронами вроде тех, которыми ты в него стрелял. Специально против магов. Но с этим калибром шансов прикончить его будет больше.

— И ты хочешь, чтобы я отправился вслед за ним и сделал за тебя всю грязную работу?

В моём голосе почти не было вопросительных интонаций. Не то чтобы мне не хотелось прикончить среброволосого ублюдка, но лезть вслед за ним в особо охраняемый корпус в одиночку было просто самоубийством.

— Мы пойдём вместе, — покачал головой террорист, — я буду прикрывать тебя. Но убить эльфа сможешь только ты — ведь твоё тело сопротивляется магии. У меня таких способностей нет.

— А твои бойцы?

— Они заберут раненых и убитых и уберутся отсюда как можно скорее. Я отдал им такой приказ. В корпус пойдём только мы с тобой.

Я посмотрел ему в глаза. Взгляд террориста был спокойным, он ждал моего ответа, и, кажется, внутри знал, каким тот будет. Я протянул ему руку, и он крепко пожал её. А после отдал мне револьвер вместе с поясной кобурой.

— Всего три патрона, — предупредил он меня. — Не потрать их зря.

Я кивнул ему и прицепил кобуру на пояс. Револьвер сильно оттягивал брючный ремень, явно не предназначенный для ношения таких тяжестей. Весило оружие никак не меньше двух килограммов.

— Держи, — передал мне пояс террорист, — с ним попроще носить будет.

Пояс оказался широким, как у аришалийских пастухов, больших любителей крупнокалиберных револьверов. С костюмом и плащом он смотрелся, наверное, смешно, но сейчас было не до таких мелочей.

Террорист вооружился современной штурмовой винтовкой — я видел такие на фронте у имперцев в самом конце войны и только у элитных подразделений. Повесив на пояс несколько запасных магазинов и гранат, он кивнул мне, что готов.