Лицо Хогарта побагровело от злости.

— Вы даже не знаете, что это за бунт. И что за люди устроили его. Их всех поймают, и вас тоже! Потом окажетесь на восточном острове, и больше никогда не видать вам воли. Слышите?

Роланд спокойно шагнул к Хогарту и положил ему руку на плечо.

— Мы знаем твое мнение. Все решено, друг.

Тот тяжело вздохнул.

Их встретил закатный мрак и стрекотание неизвестных Марку насекомых, звучащее лишь по ночам. Треск ветвей тонул в шуме ветра. Шаги терялись в звуках густой рощи. Марк шел позади Гера и Роланда, Сальвия и Константы. Он смотрел им в спины и не верил, что эти решительные смелые люди существуют на самом деле. Происходящее казалось чем-то немыслимым и безумным, но невероятно живым. И Марк сам ожил, он словно изменился за эту ночь. Уныние и отчаяние отступили.

Вдруг Энигма действительно приходила к нему во сне? И забрала его силы себе. А Марк от этого тоже окреп, ведь она — все-таки Сердце его мира. Сильное Сердце, Сердце, которое пока не сдается тьме.

А, может, он просто на самом деле поверил в то, что он — Воля Атросити? И эта вера помогла ему взять себя в руки.

Вскоре их догнал Хогарт. Он был по-прежнему зол, но больше ничего не говорил. Послышался шум океана и запах, соленый и терпкий, ставший теперь знаком больших перемен.

Прощались недолго. Хогарт проводил друзей почти до самого порта и пообещал прикрывать их спины, пока они будут заниматься угоном. Затем пришло время быстрых и решительных действий. Вслед за братьями Марк и бывшие моряки пробрались на борт. Сальвий мгновенно преобразился, попав в родную стихию. Сгорбленность ушла, глаза горели и худоба перестала казаться свидетельством немощности. Константа передавала указания капитана, постепенно заражаясь его боевым настроем. Проверили уровень топлива, в остальном положились на удачу и запустили мотор.

Марк затаил дыхание. Шум рассекаемой воды и голос двигателя словно призывали его быть начеку. Они не обещали ничего грандиозного, лишь предупреждали. Марк вцепился руками в леерное ограждение и пригнулся, словно его могли разглядеть с берега и запомнить. В охранной будке уже горел свет, и двое вооруженных человек стояли у водной кромки, взглядом провожая судно. Наверняка они уже сообщили об угоне в городской порт.

Над водой неистовствовал ветер, с небес лилась вода. Волны качали судно, упорно идущее вперед. Палубу то и дело озаряли яркие вспышки, за которыми следовали громовые раскаты. Но постепенно небо начинало светлеть.

Сальвий и Константа успешно следовали курсу. Время от времени капитан что-то говорил штурману на языке жестов, и она выполняла его указания. Роланд тоже им помогал. Марк какое-то время наблюдал за ними, но его внимание то и дело перехватывал приближающийся город. Эти угрюмые серые пики не могли просто так впустить Марка обратно. Он знал, точно знал, что они наготове и ждут.

Гер под конец пути сдался. Он спустился на нижние палубы, ведомый морской болезнью, хотя большую часть времени все же держался молодцом. Теперь его мучительно тошнило, и он стал абсолютно бесполезен для экипажа.

Марк его понимал, с непривычки он сам тяжко переносил эти стремительные взлеты к небесам и падения в бездну, но все же они были ничтожным испытанием по сравнению с тем, что ждало впереди. С тем неизведанным, мрачным, пугающим, постепенно пожирающим надежду. Марк цеплялся за ее остатки.

Шторм стих, и почти мгновенно его сменила новая буря, никак не связанная с природой. Рев незнакомых моторов сцепился с глубоким утробным гулом судна снабжения, раздался выстрел, и Марк тут же лег на дно палубы. Внутри вдруг возникло непонятное торжество, он знал, что так и будет. Он не зря забрал у Гера ружье, когда тот совсем сник.

Марк подполз к краю кормы и быстро глянул за борт. Их преследовал патрульный катер. Он стремительно нагонял угонщиков, явно пытаясь поравняться с капитанским мостиком. Марк не знал прочность стекол в морских суднах и был уверен, что полицейские попытаются подстрелить Сальвия.

— Немедленно остановитесь! — разразился громкоговоритель на катере.

Марк чуть высунулся и прицелился. На борту стояло двое вооруженных полицейских, но он навел прицел прямо на рулевого. Выстрел — и снаряд не смог нанести даже трещину на лобовое стекло катера. В тот же миг ружье в его руке как будто разорвалось. Марк ощутил резкий, болезненный импульс, его оглушило, оружие вылетело из рук. Перед глазами все поплыло, под ногами словно разразилась бездна.

В ту же секунду холод морской воды привел Марка в чувства. Широкий гладкий след на поверхности океана, горько пахнущий бензином, вел прямиком к берегу. Шум моторов звучал теперь вдалеке. Марк плохо соображал, внутренний голос говорил об одном: плыви что есть силы. И он плыл. Плыл сквозь жжение в мышцах, захлебываясь в соленой воде.

Он сам не понял, как оказался на берегу. Ярким светлым пятном на фоне серого пляжа нарисовалось судно снабжения, а металлические рыцари в сияющих доспехах уже повязали друзей. Марк мгновенно сообразил, что к чему.

— Стой, где стоишь! — донесся крик одного из патрульных, они были слева, метрах в сорока.

Ноги сами понесли Марка прочь. Сзади кто-то нагонял, но он не оборачивался. Затем вновь услышал требование остановиться, потом угрозу. Раздался выстрел, мгновенно отразившийся в сердце Марка — оно екнуло, но не прекратило свой ход. И ожидание неизвестной до сих пор боли не оправдалось, Марк остался невредим. Все произошло в считанные секунды, когда он понял, что выстрел раздался с противоположной стороны.

— Ни с места!

Марк замер. Перед ним стояло несколько вооруженных полицейских. Делать нечего, он поднял руки, демонстрируя покорность.

— Брось нам бластер, — потребовал полицейский в командирской броне.

Марк ничего не понял. Он осмелился глянуть назад и увидел, как преследовавший его патрульный кинул оружие на гальку.

— Будете гнить в тюрьме, — прозвучала сухая механическая угроза.

— Посмотрим, — ответил ему командир. — А теперь убирайся, пока мы совсем не забыли прошлого и не пристрелили тебя.

Патрульный осторожно попятился назад. Марк наблюдал за ним до тех пор, пока бластеры не навели прямиком на него.

— Пошел вперед, — потребовал командир и указал оружием направление.

Марк повиновался. Двое полицейских шли впереди него, еще один сзади. Командир следовал рядом, держа бластер наготове. Марк отчаянно пытался осмыслить происходящее.

— Ты кто такой? — спросил командир на ходу. — Гражданский? Пират?

— Турист, — зло ответил Марк, тут же получив болезненный удар в бок дулом бластера.

— Смельчак и юморист, — едко заметил командир.

— Пришел посмотреть на шторм, — процедил Марк сквозь зубы.

— Ага, как же. Ты еще и пловец, — командир снова толкнул его. — Слыхали, ребятки?

Ответом было лишь угрюмое молчание отряда.

— Чего он нам сдался? — заговорил один из бронированных людей. — Мы его в штаб, что ли, тащим?

— Да, ты разве не соскучился по человечине? — командир заржал странным, режущим уши смехом, словно смеялся живой робот.

Голова разрывалась на части, пытаясь сопоставить несопоставимое. Они выглядели как полицейские, но вели себя как бандиты. Такого никак не могло быть, скорее уж вода смешается с маслом.

Марк начал догадываться, в чем дело, и ему стало по-настоящему страшно. Если эти полицейские отступили от закона, то их, стало быть, не сдерживали никакие правила. И ждать от них можно было чего угодно.

— Дезертиры, значит? — Марк решился на вопрос.

— Смельчак, юморист и умный малый, — ответил главарь отряда.

— Я бы назвал это иначе, — недовольно буркнул позади идущий.

— Роб, ты у нас филолог, что ли? Ну-ка просвети, как правильно.

— Солдаты в отставке.

— Смешно, — тон голоса главаря вдруг перестал быть веселым. — Ты самовольно оставил службу, это было твое личное решение, так что гордись им и не юли.