В храме было торжественно от бело-золотых одеяний священнослужителей, горели сотни свечей и пахло ладаном. Я была совершеннейшим профаном в вопросах посещения церкви и поэтому остановилась практически в дверях, не представляя, что делать дальше. Все были заняты: кто-то истово крестился, кто-то ставил свечку, кто-то бил земные поклоны. Все находящиеся здесь: и прихожане, и служители культа – знали, для чего тут собрались, на лицах читалось приподнятое праздничное настроение, и до меня никому не было никакого дела. Я простояла так, не представляя, что предпринять, не меньше 15 минут, когда немного отогрелась, то собралась с духом и обратилась к ближайшему священнику, чина которого, конечно, знать я не могла. Сначала он не мог понять, что от него хотят, но, уяснив, что, похоже, мне требуется исповедаться, сурово сдвинул брови и изрёк: – Дочь моя, сегодня великий праздник Рождества Христова, это не время для исповеди. Об отпущении грехов нужно было позаботиться заранее.

 Я продолжала настаивать, прося только выслушать и дать совет, сумбурно объясняя свою проблему. Однако заслышав слова Гаданье, Видение и Параллельный мир, он просто свернул разговор, сказав, что это происки дьявола и мою душу нужно спасать, но это не в его компетенции.

Из церкви я вышла полностью разочарованная, возможно, есть мудрые священники, которые помогают заблудшим душам, наставляют на путь истинный и служат посредниками между людьми и Богом, но мне попался не один из них. Моя попытка найти утешение в храме оказалась неудачной. И я снова бреду по заснеженной улице. На душе скверно и муторно. Куда мне податься со своими страхами? По дороге домой завернула в любимую кафешку. Там было практически пусто, видно, все отмечали этот семейный праздник дома. Присев у окна, снова прихлёбываю обжигающий эспрессо, оттаиваю и с грустью поглядываю на проходящих мимо людей. Наверное, им есть куда идти, раз они так спешат, их, конечно, кто-то ждёт. Мне же остаётся сидеть одной и разбираться самой со своими заморочками. Из задумчивости меня вывел вопрос, обращённый точно ко мне, но, находясь в рассеянности, я его не расслышала.

– Извините, так можно присесть за ваш столик? – на меня смотрела приятная блондинка средних лет в униформе официантки. Я была озадачена и немного замешкалась с ответом, обычно официанты не сидят за столами с посетителями, тем более все другие места были свободны.

«Что ей нужно?» – удивлённо подумала я, однако вслух ничего не сказала. На душе было так тоскливо и одиноко, что я была рада любому общению и не стала долго раздумывать над причинами, побудившими её заговорить со мной, а молча кивнула на стул напротив. Женщина улыбнулась и присела, прочитав в моих глазах недоумение, она поспешила ответить на не прозвучавший вопрос: – Сегодня великий праздник, все потенциальные посетители кафе отмечают его дома, работы совсем нет, а вы сидите здесь одна с совершенно потерянным лицом. Мне тоже грустно, вот я и решила составить Вам компанию. Надеюсь, вы не против?

Я с интересом взглянула на неё: она относилась к тому типу людей, внешность которых с первого взгляда внушает доверие и располагает к откровенности. Обычно такие персонажи встречаются среди психологов, адвокатов, страховых агентов и представителей многих других профессий социальной сферы. Наверное, она прекрасно справляется с ролью официантки, но стоп, здесь всегда, вернее, насколько я помню, в качестве официанта работал молодой человек.

– А другой официант что уволился? – произнесла я вслух последнюю часть своей мысли.

– Нет, почему же? – быстро ответила моя собеседница, ничуть не смутившись моего вопроса, заданного несколько невпопад. – Просто у него сегодня выходной, и я его заменяю, – всё было логично, и я успокоилась.

Незаметно для самой себя я разговорилась. И вот уже взахлёб, сбиваясь и торопясь высказать всё, что мучает, я делюсь с первой встречной своими видениями с тайной надеждой найти помощь и понимание. Моя собеседница оказалась на редкость тактичным человеком, терпеливо слушала мои излияния, иногда задавала уточняющие вопросы и всем своим видом выражала заинтересованность. Когда я наконец замолчала и полностью опустошённая смотрела в чашку, она надолго задумалась, а затем произнесла: – Мне кажется, то, что с Вами произошло за эти сутки, конечно, не случайно. Эти видения, на мой взгляд, вовсе не сны. Они определённо как-то связаны с Вами. Как именно, сказать не могу, но точно это не может быть только бредом воспалённого сознания. Всё это чрезвычайно интересно, и если Вы не возражаете, то мы могли бы обменяться телефонами, и у меня такое чувство, что я ещё могу Вам пригодиться, хотя бы в качестве слушательницы.

Я почему-то сразу ей поверила, конечно, я была рада продолжить общение по телефону, так как была не избалована вниманием посторонних. А сейчас мне действительно могла потребоваться реальная помощь. Мою новую знакомую звали Лара, под этим именем я и сохранила её номер в контактах.

За окном начали сгущаться сумерки, пора было возвращаться домой, поэтому, попрощавшись, я выскользнула на улицу. Снова вьюжило, и ветер сразу погнал меня прочь. Да, день сегодня выдался на редкость необычный. Мои попытки найти разумное объяснение своим видениям-снам привели к тому, что сначала меня приняла за шизофреничку подруга, затем выперли из церкви, посчитав приспешницей дьявола, и, наконец, мне повезло, и я познакомилась с приятной женщиной, которая, кажется, действительно хочет помочь. В наше время найти понимание и сочувствие у едва знакомого человека – большая удача. Но, выходит, сегодня мне выпал этот счастливый билет. Я шла, улыбаясь своим мыслям, и не заметила, как оказалась возле дома. Вот и дверь моей квартиры, из-за которой доносится радостное и нетерпеливое мяуканье. Норка явно заждалась свою хозяйку, а может быть, просто миска с кормом давно пуста, и она проголодалась. Но как бы там ни было на самом деле, когда я переступила порог, она тут же принялась усиленно виться у моих ног. Всё же здорово, когда дома тебя хоть кто-то ждёт! На душе потеплело, и, приласкав свою пушистую малышку, я поскорее угостила её нежным кошачьим паштетом. Вскоре раздалось сначала чавканье, а затем благодарное умиротворяющее урчанье. Следующий день тоже был выходным, и я могла смело позволить себе завалиться в кровать и продрыхнуть хоть до полудня или всю ночь наслаждаться чтением новой книги Бориса Акунина. Спать пока не хотелось, и я выбрала второй вариант, надеясь увлечься чтением и вытеснить из головы порядком измучившие меня образы.

– А выспаться успею и днём, – решила я и с лёгким сердцем нырнула под одеяло. Мягкий свет бра действовал успокаивающе. Книга с первых страниц захватила моё внимание, и вечер обещал пройти весьма приятно. Однако не прошло и получаса, как моё тело вновь начали наполнять уже знакомые странные ощущения. Голова закружилась, книга выпала из рук, а моё сознание подхватил неудержимый поток иллюзий и повлёк далеко из моей спальни.

– Неужели опять начинается? – только и успела подумать я и мгновенно уже третий раз за сутки потеряла связь с действительностью.

Молодые люди молча взирали на старика, мозг отказывался воспринимать услышанное, настолько это звучало невероятно. Они на время лишились дара речи и были оглушены полученной информацией. Кристи зажмурилась в надежде, что когда она откроет глаза, то вокруг увидит не этот сюрреалистический пейзаж, а привычную обстановку своей гостиной. Но этой надежде не суждено было сбыться. Постепенно супруги стали восстанавливать силы, и Эд смог подняться на ноги. Покачиваясь от слабости, он сделал шаг в сторону Захара Александровича: – Я требую объяснений, что всё это значит?

– Помилуйте, любезный, то вы сами настаиваете на демонстрации «чудес», то отказываетесь в них верить, когда они уже произошли, – всплеснул руками старик.

– Вы что, издеваетесь над нами? – задохнулся Эд. – Если это шутка, то она слишком затянулась и жутко мне не нравится. Признаю, что иллюзия вышла на славу, Вы мастер. А теперь развейте это наваждение, пожалуйста! – с нажимом продолжил он.