— Пока можешь располагать моим гостеприимством, — сказал он напоследок. — Девочки помогут тебе восстановиться. Нет ничего лучше теплого женского тела рядом, чтобы снова почувствовать себя живым.
И вот тут я был с ним полностью согласен.
Девочки у Бовуа были очень горячие — это я запомнил ещё по прошлому пребыванию у него в гостях. И мы себе ни в чём не отказывали, пока я приводил себя в порядок. Ни в еде, ни в спиртном, ни в сексе. Наверное, именно девочки Бовуа окончательно вернули мою душу из хватки Безносой.
Дом, где засели любители синих костюмов, обложили по всем правилам. Оказалось, они занимали особняк, находящийся даже выше дома прокурора. Любили пожить с шиком. Этот район располагался дальше всего от моря и колоссальной пушки, нависшей над остальным урбом, земля и дома здесь стоили таких неприличных денег, что не хотелось думать о подобных суммах. Как следствие, многие роскошные особняки стояли пустыми и приходили в негодность лишь потому, что у разорившейся аристократии или нуворишей, нажившихся на войне и купивших недвижимость в элитной части урба, попросту не хватало денег на их содержание.
Именно через заброшенные участки с разваливающимися от времени и отсутствия ухода некогда роскошными особняками и пробирался Турк, чтобы встретиться наконец со своими товарищами по шпионской сети. Надо сказать, чернокожий оказался даже предусмотрительнее, чем мы о нём думали. Он скрывался в самых разных районах урба почти месяц, меняя места работы и квартиры, прежде чем убедиться в том, что за ним нет никакой слежки и можно наконец дать о себе весточку другим.
Маленькие лоа, которых подсадил ему в ладони вместе с пороховыми газами Бовуа, не только сообщали хунгану о том, где находится Турк, но и нашёптывали всё, что тот говорит. Ответов, увы, слышно не было, но хватило и этого. Конечно, Турк говорил со своими товарищами по шпионской сети, пользуясь неким кодом, известным только им, однако даже самого факта того, что он говорит странные вещи по телефону, хватило, чтобы начать следить за ним более пристально. Это было сопряжено с опасностью быть замеченным, но на этот риск пришлось пойти. И он оказался полностью оправдан.
После недолгого и непонятного разговора по телефону Турк вернулся на очередную съёмную квартиру, переоделся в приличный костюм, подходящий для более респектабельной части урба, нежели та, где он обитал, и отправился на трамвае, идущем на гору. Как только он сел в вагон, следивший за ним непрерывно Бовуа сморщился, словно от зубной боли.
— Лоа не любят электроток, — процедил он, объясняя нам с Дюраном свою реакцию.
Я не покидал многоэтажного дома в «Беззаботном городе», хотя давно уже восстановился полностью. И дело тут было вовсе не в том, что я отлично проводил время здесь. Мне не стоило появляться на улицах урба, ведь для всех я снова был мёртв, мало ли кто меня может увидеть. Дюран же приезжал, лишь когда его звал Бовуа. Восстановившись на службе, он не мог, как прежде, запросто наведаться в «Беззаботный город» — эта часть урба явно не лучшее место для инспектора Надзорной коллегии. Но сегодня был такой день, когда Дюран просто обязан был присутствовать, и он примчался по первому телефонному звонку.
В конце концов, Турк привёл всех к одному из особняков в едва ли не лучшем районе урба. Ближе к вершине находились только обиталища совсем уж старых нобилей, сумевших сохранить капиталы, и высших правительственных чиновников, часто выходцев из тех же аристократических фамилий.
И вот теперь этот особняк брали в осаду по всем правилам.
Руководил штурмом уже не Дюран, но невысокий лысый старичок со смешно торчащими из-за ушей седыми прядями волос. Он был в родстве с народом гномов или полуросликов, а может, был просто коротышкой. На фоне рослых парей и особенно орков и одного полугиганта, руководивших штурмовыми группами, выглядел старичок довольно потешно. Вот только все эти рослые, одетые в броню ребята, могущие старичка, что называется, соплёй перешибить, слушали его предельно внимательно.
Дюран тоже находился тут же. Он сменил костюм на укреплённую щитками форму, правда, вместо шлема на голову водрузил уставной берет инспектора Надзорной коллегии. Да и из оружия у него имелся только табельный пистолет в застёгнутой кобуре, и ясно было, что в бой мой бывший взводный не собирается.
Я пришёл в сопровождении Бовуа. Хунган надел под привычный балахон что-то вроде формы Дюрана, щитки выпирали на плечах и груди. Вооружился он современной автоматической винтовкой М-13, а на широком поясе носил угловатую кобуру с «майзером». Не совсем патриотично, зато весьма внушительно с точки зрения огневой мощи. Я ограничился починенной наконец нательной бронёй и парой «нольтов» в кобурах под мышками. Поразмыслив, я всё же добавил к ним «фромм» с особыми пулями. Вряд ли обычных хватит, чтобы прикончить такого сильного мага, каким был эльфийский резидент.
Старичок, выслушивающий ответы командира группы разведки, кивнул тому и отпустил, после чего обернулся к нам с Бовуа.
— Это и есть твои приглашённые со стороны эксперты? — обратился он к Дюрану.
— Так точно, магистрат, — ответил тот, и я понял, что мои подозрения в отношении смешного старичка полностью оправданы. Это был глава Надзорной коллегии Марния Жан-Кристоф Монгрен собственной персоной.
— Первого я видел несколько раз в полицейских ориентировках, всякий раз под новым именем, но примерно с одним и тем же списком преступлений. Организованная преступность, содержание притонов, убийства, незаконное колдовство. Второй менее интересен, хотя и носит под плащом генеральскую броню времён войны. Разве такие защитные приспособления разрешены сотрудникам «Континенталя»?
Я нацепил на лацкан плаща значок детектива, хотя почти уверен: даже не будь его у меня, Монгрен сказал бы, кто я такой.
— В особых случаях, магистрат, — ответил я. — Параграф восьмой второй абзац уложения о деятельности частных детективных организаций в Священном союзе.
— Хорошо, что хоть у кого-то из молодого поколения есть мозги и тренированная память, — криво усмехнулся Монгрен и тут же потерял к нам интерес.
— Почему не начинают штурм? — спросил я у Дюрана, когда мы отошли на пару шагов от импровизированного командного пункта, занимаемого магистратом.
— Вы едва не опоздали, — ответил он, — штурм должны были начать четверть часа назад.
В это время отряд «приглашённых со стороны экспертов», а именно лучших боевиков Бовуа во главе со сменившим костюм на боевую броню Лобенаком, уже давно занял позиции на задах осаждённого особняка. Основной удар брали на себя штурмовики Надзорной коллегии, бойцы же Бовуа были на подхвате — на случай, если кто-то решит не складывать голову в бою, а спастись бегством. Вот только сидеть в засаде и ждать начала штурма нам надоело, и мы с хунганом отравились выяснить, в чём дело и с чем связана задержка.
— Командир разведчиков уверенно говорит, что нас заметили, вот только даже имея возможность и время уйти или прорваться с боем, любители синих костюмов заперлись в особняке. Они готовятся к бою.
Расчёт, собственно, и строился на том, что самые важные шпионы — а главное резидент — постараются сбежать до начала штурма, оставив в особняке лишь небольшой заслон. И попадут прямо в руки боевикам Бовуа. Потому-то мы и сидели в засаде битый час, да так ничего и не высидели.
— Странное поведение для шпионов, — согласился Бовуа. — Они должны понимать, что даже если отобьют первую атаку, их попросту уничтожат. На пару часов позднее и с большим шумом, но уничтожат.
— Так решил и магистрат, — кивнул Дюран. — Он приказал подождать и собрать побольше информации, как оказалось, не зря. Они ждут эвакуацию. Сейчас к особняку летит винтокрыл, которому официально открыт воздушный коридор над нашим урбом и посадка на его территории. Винтокрыл принадлежит частному лицу, который желает нанести визит проживающему в особняке юристу.
Именно профессиональным юристом, занимающимся проблемами международного торгового права, представлялся эльфийский резидент. «Легенда» у него была безупречная, подкопаться негде, и снабжена самыми лучшими документами. Марний — крупный порт, и юрист-международник здесь никогда не останется без высокооплачиваемой работы. К тому же общение с иностранцами «легенда» также объясняет идеально.
