– Ты испортила платье. Оно дорого стоит. Пользуешься тем, что новенькая? Придётся платить.

– Я никому ничего не должна. Считай, что так я возмещаю себе моральный ущерб.

– А ты дерзкая! Смотри, как бы крылья не обломали. Веди себя тихо, девочка, если не хочешь хлебнуть боли, – хмыкнула она.

– Совет?

– Я советов не раздаю. Предупреждаю. Не таких ломали. Вилма.

– Перл.

– А ты не так проста, как кажешься. Сразу приняла свой статус, – хлопнула два раза в ладоши женщина в восторге, который не затронул глаз.

На голову ниже меня. Пухленькая, с красивыми формами. Ещё хоть куда.

– Знаешь, куда идти? – спросила я.

– Они знают.

Ах, да! Я и не заметила двух шкафов, что стояли как предметы мебели в стороне, ни разу не шелохнувшись.

– Я под арестом?

– Пока не покажешь себя как послушная девочка, да, – равнодушно ответили мне.

Мы спустились на лифте. Потом долго шли по длинному коридору. По обеим сторонам в огромных панорамных окнах видна была пустыня. Похоже, что мы шли в другое крыло. Снова ехали на лифте, спускаясь ещё ниже. Затем ещё один коридор. И ещё раз на лифте, только вверх.

Дорогу старалась запоминать. На всякий случай. Ту, что вела вниз. Все двери, через которые мы проходили, открывались чипированной картой одного из охранников.

Мы вышли в холле с большим количеством горшков с цветами. Красиво. Только, отсутствие окон напрягало.

– Тебе сюда. Ты же хотела видеть своего бывшего парня? – спросила Вилма, одарив оскалом вместо улыбки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Дверь передо мной открыл шкаф.

Неля

Я вошла в апартаменты, выкрашенные в красный цвет. Было светло, но глаза не могли сфокусироваться ни на чем. Терпкий запах пота, секса и приторного аромата горелой кожи ударил в нос, заставляя его зудеть. Я потёрла его. Глаза слегка заслезились.

Прошла вперёд и резко остановилась, услышав низкий стон и болезненный вскрик следом. Громкие шлепки тел. Мне показалось, что моя кожа покрылась липким мерзким потом. А сердце стало гулко стучать. Словно я оказалась в одном из фильмов ужасов прошлого.

Прямо передо мной на растяжке висела девушка. её голова свесилась вниз, а длинные светлые волосы закрывали тело до пояса. Что за жидкость была под её ногами, я и не хотела знать.

Сбоку, прямо перед панорамным окном, на фоне заката и красного песка находилось ложе. На нём были двое: девушка, стоящая на коленях, оттопырив зад и упёршись головой в кровать, и мужчина, вбивающийся в нее сзади, придерживая за бёдра. Голова откинута, рот открыт. Вдруг он потянулся и, взяв небольшой предмет, приложил его к телу девушки. Раздался небольшой треск, а кончик засветился. Над местом прикосновения поднялся дымок. Запах горелой кожи стал сильнее. Девушка даже не дёрнулась.

– Вот же тварь, отключилась, – рыкнул Пауло, а это был он, вставая. – Пойду проверю твою подружку.

Меня чуть не стошнило, когда его увидела целиком. Всё тело лоснилось от неизвестных жидкостей на нём, а лицо выражало крайнее недовольство.

– А ты кто? – резко остановился он. – Тоже на перевоспитание?

– Какое же ты дерьмо, – выплюнула я.

– Вау! Не ты ли это, моя невестушка? Чем так не угодила папочке, что сюда тебя отправил? Я, конечно, не против ему помочь, но с тобой придётся потрудиться. Такое бревно в постели. Только книги твои, которые я с трудом удерживался, чтобы не сжечь, и твой проклятый сад, который не раз порывался разнести в щепки, тебя и интересовали. Можно сказать, возбуждали, – пахабно раскалился он. – Не женщина, а муляж.

– Поэтому ты здесь ошивался? Все мои деньги здесь спускал? – предположила я.

– Фью! Очнись. Какие деньги ты мне давала? Ты знаешь, сколько стоит одна такая шалава в этом месте за час? И это только необученные. Думаешь, что я жалею, что влетел в долги? Сначала да, жаль было тебя, дуру. Хотел по-хорошему с тобой договориться. Чтобы и себя выручить, и тебя немного к жизни вернуть, – заявил он, а я в шоке смотрела на этого урода и качала головой, не веря в то, что он говорит. – Но ты не только бревно в постели, но и мозг у тебя мхом зарос. Уверен, что ты мне ещё спасибо скажешь, что здесь очутилась, а не на улице. Так и жила бы своей серой жизнью крысы. А здесь весело. Попробуешь один раз удовольствие – и не захочешь отказываться.

Он подошёл ближе. В глазах полная пустота, на смазливом лице похотливая улыбка.

– Я сейчас ту малышку сниму с растяжки и тебя туда поставлю. Надо преподать тебе ур… м-м-м…. уи-и-и… сука-а-а-а-а-а!

Стоны и вопли этого недочеловека меня не тронули. Я с таким наслаждением зарядила ему между ног, что он рухнул на колени, схватившись за причиндалы. Даже проверила носок своего сапога. Не отлетела ли пластинка. На месте оказалась, родимая. Польза налицо.

Ворвавшиеся внутрь амбалы, застыли у двери, удостоверившись, что ору не я. Вильма маньячно улыбалась. Не ожидала, похоже, такого концерта.

«Ясно. Жан не против, чтобы я его сама наказала. Так любуйся и ты, сутенёр и извращенец. Своё ты получишь позже», – мысленно пообещала себе.

– Ты… проклятье… что вы стоите? – протянул Пауло руку к охранникам. Не помогут. Это стало ясно по выражению лица мужчины.

– Ты им не нужен, если есть перспектива, что я буду покладистой. Не больно, дорогой?

Ещё удар, с разворота по лицу. Заклёпки оставили порезы, сдирая кожу. Щека окрасилась в красный.

– А-а-а-а-а! – прыгнул он в мою сторону, но я успела отскочить и отбежать в сторону растяжки. Схватила со стола стек и от души, размахнувшись, заехала снова по лицу. Пауло схватился за щёку, рыча и сквернословя. Новый пинок в промежность заставил его взвыть и скрючиться на полу эмбрионом.

– Вилма, как с ней работать? – спросила, кивнув на растяжку. Та только пожала плечами, не сводя взгляда со стонущего мужчины. Точно маньячка. – Вы! – обратилась к охранникам.

Они переглянулись и вошли, быстро освобождая девушку из захвата и оттаскивая безвольное тело в сторону. Где-то глубоко шевельнулась жалость. Но сейчас я не могла никому помочь, даже себе.

– Его на её место, – потребовала я. – Мне Жан разрешил. Я соблюдаю главное условие, – добавила для верности.

Вышла из комнаты пыток только через достаточно долгое время, когда уже невменяемую меня оттащили от избитого бывшего. Я живого места на нём не оставила.

– За что ты так с ним? – спросила Вилма, шагая следом. – Не думаю, что только из-за того, что здесь оказалась.

– Правильно думаешь. Он ненавидел мои книги и сад.

– Ты точно чокнутая. Жан пожалеет, что с тобой связался. Но если вы поладите, то будешь купаться в неге и обожании. Он любит послушных кукол. А ты ещё и боевая.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Хочу отдохнуть, – закрыла перед ней двери. Меня охватила слабость. Руки тряслись. В горле пересохло и горчило.

Как только забежала в ванную, меня стошнило. Вылезла из грязной одежды и встала под душ. Через минут двадцать уже спокойно стояла у окна, вглядываясь в фиолетовую темень, пока над горизонтом не взошла луна. Призрачный свет разлился вокруг. Тени перекати-поле только цепляли глаз. О тварях, что там гуляли,  не стала думать. Намного страшнее были те, что находились здесь, рядом.

Покрутила в руках небольшой пластиковый квадрат, что стащила у охранника. Времени у меня было очень мало, пока он сообразит, куда подевалась ключ-карта.