Брат не звонил, да и у меня связываться с ним не было никакого желания. Я бы не выдержал и помчался домой.

Только хотел принять капсулу успокоительного и лечь пораньше спать, как сработал домофон. Вот кого я не хотел видеть, так это Шарлин. Возникла и испарилась как дымка мысль, чтобы не открывать ей.

– Я же сказал, что не хочу сегодня встречаться. Я устал.

Это было грубо. Я знаю. Но у меня росло внутренне раздражение. И эта стерва его чувствовала. Кажется, чем больше она меня раздражала, тем больше был её интерес ко мне. С чего бы вдруг? Неужели почувствовала, что теряет свои позиции?

– Ты не занят. Отдохнуть мы можем и вместе. Я так долго тебя не видела. Это ненормально – имея живого парня, не иметь регулярного секса.

– Зачётно. Ты меня рассмешила, – похлопал я ей. – Мне стоит немного напрячься и выложить всю твою подноготную? Включая частый секс. Правда, не со мной.

– До сих пор тебе не было дела до моих похождений. Ведь мы не обещали друг другу верность, – заявила она, и я скептически ухмыльнулся. – Что? Я здоровая молодая женщина. И мне мало того, что ты мне даёшь.

– Я разве тебя упрекаю? Нашла бы и на сегодня себе развлечение.

Девушка одним движением скинула с плеч платье, неизвестно на чём державшееся до сих пор. Под ним, естественно, не было белья. Она стояла передо мной в туфлях на высоких каблуках, не стесняясь своей наготы. Нарциссизм налицо.

Фигура идеальная: стройная, с тонкой талией, упругой высокой грудью и подтянутой округлой попой. Не говорю о лице, что было очень красиво. С хищными, доведёнными до совершенства чертами лица.

Перед глазами встала другая картинка: высокая спортивная фигура, длинные, великолепные ноги, круглая попка, невысокая грудь, что так правильно легла бы в мои ладони. Карамельная кожа, густые волосы, в которые с удовольствием зарылся бы носом. А лицо? Её большие, влажные глаза? Не сравнить.

За время, что задумался, Шарлин успела подобраться ко мне близко. Потёрлась всем телом и облизнула губы. С огромным усилием мне удалось сохранить каменным выражение своего лица, чтобы не показать, как мне отвратительна эта женщина.

Возможно, я не прав. И это некрасиво, и не по-мужски – так думать. Но я знаю, на что способна эта женщина ради своих амбиций и о её предпочтениях в сексе.

– Шарлин!?

– Не говори ничего. Я знаю, что тебе не нужна. И мне ты не сдался. Однако, мы поженимся. Поэтому, будь добр вести себя вежливо, хотя бы.

– Прекрати!

– И держи своего брата на привязи, пока не довели дело до конца и не грохнули его, – женщина оделась и вылетела из квартиры, не дав мне сказать ни слова.

– Дрянь! Он что, зверь, чтобы держать его на привязи? Мы никогда не поженимся. Это я могу обещать.

Это было окончательное решение. Я не был готов принести себя в жертву ради чьих-то планов. Или ради престижа. Мне плевать. Я сам себе хозяин и буду устанавливать свои порядки.

Едва успокоился, на мобильфон поступило сообщение. Схватил аппарат, даже не смотря в него.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Слушаю, – рявкнул я.

– Эй, эй! Кто тебя покусал, что ты так злишься? – услышал весёлый, но уставший голос друга.

– Прости, день жутко загруженный выдался. Ты что звонил? – потёр лоб.

– У меня есть для тебя новости. С тебя виски.

– А без него не расскажешь ничего? – с улыбкой спросил я. Как же здорово, когда есть люди, с которыми приятно говорить о чём угодно. Как я мог столько лет с ним не общаться?

– Подробности в моём трезвом, сохнущем от обезвоживания мозгу, просто теряются.

– Вообще-то, вода должна помочь от обезвоживания.

– Мне не поможет. Я особенный. Так что, я тебе новости – ты мне элитное бухло?

– Шантажист. Будет тебе виски. Заруливай ко мне на квартиру. Скину сейчас адрес, чтобы ты не напрягался и не искал по базе.

– Какая забота! Еду.

Неля

– Мне уже заранее не нравится то, что ты хочешь сказать, – посмотрела я на парня. Красивый! Идеальный!

– Не всё так страшно, как ты себе навоображала, – хмыкнул Рон.

– Знаешь ли, когда твоя жизнь меняется так кардинально за короткий промежуток времени, буквально за три неполных дня, то любой насторожится. Я уже не знаю, чего ждать следующим.

– Мне нужны ответы на свои вопросы. Это важно и для меня и, в первую очередь, для тебя, – заявил он, и я скептически хмыкнула:

– Что ж, постараюсь поверить, что и для меня тоже есть что-то важное.

– Во-первых, хочу спросить, как ты догадалась, что меня спасёт кровь? – проигнорировал мой скепсис Рон. – К тому же, любая другая кровь могла и не помочь. Да и меня не привязало бы к другому донору, как к тебе, – сказал он и я невольно съёжилась под его внимательным взглядом. – Тебе нечего бояться, Нель. Правда. Не здесь, и не со мной, – горячо заверил меня парень. Всем своим видом он показывал, что на моей стороне.

– Мне неуютно разговаривать здесь, – осмотрелась я. Мы всё ещё были в столовой.

– Хорошо. Как скажешь. В этом доме все под защитой. Прислуги нет. Мы одни в этом блоке. Пойдём в кабинет Алана или на террасу. Если тебе тут неуютно говорить.

– Нет. Не хочу находиться в замкнутом пространстве. Лучше выйти на террасу, – покачала я головой.

– Уверяю тебя, его личное рабочее пространство объёмное, – развёл он руками, весело улыбаясь. Обаятельный!

– Не сомневаюсь. Однако, выбираю открытое пространство.

Помещение, три четверти которого состояло из панорамных окон, откровенно говоря, не соответствовало своему названию. Это была маленькая оранжерея, так вернее. Помещение утопало в зелени. Даже на полу был искусственный газон в виде пушистого изумрудного коврового покрытия.

Прямо с потолка свешивались ползучие растения, по углам стояли карликовые плодоносящие деревья, а вдоль стен находились пышные цветущие кусты. Если подойти к ограждению, было ощущение, что ты плывёшь среди облаков. Должна сказать, что безоблачных дней в «Парадизе» было очень мало. И вообще, наша сторона континента была самой облачной из-за густых лесных массивов и обширного водного пространства. Возникало что-то вроде парникового эффекта: влажность, духота, почти отсутствующий солнечный свет. Вызван он облачным куполом.

Мегаполис занимал все побережье. Сейчас облачность была рассеянной и огромный город, спутанными пучками серпантина эстакад, с летающими между монстрами высоток, как гигантские насекомые, аэрокарами, был великолепным зрелищем. Он сверкал, как гигантский кристалл, стремящийся папилломами зданий к небу посреди зелёного океана дикорастущего леса с одной стороны, и пронзительно синей бесконечности, окаймлённой пенистой каймой водной глади, с другой.

Погода была чудесной этим утром. Но я знала, что стихия бывает грозной и смертельно опасной во время непогоды. Но и в такие ясные дни под красивой картинкой окружающей красоты скрывались чудовища.

– Я сам часто любуюсь этим видом. И никогда он не повторяется, – восхищённо произнёс он.

Я забыла, что не одна. Рон встал рядом, всматриваясь вдаль. Я невольно залюбовалась его точёным профилем. Мне было удобно, потому что сама была ненамного ниже его.

– Поговорим? – спросил он, оборачиваясь.

Наши лица оказались так близко, что я почувствовала его дыхание на своём лице. Такие глаза, затягивающие в прозрачность прохладных вод в жаркий, душный день. Гладкая матовая кожа, светлее моей на несколько тонов. Тёмные волосы в художественном беспорядке, в отличие от безупречной причёски его брата.

Он подался ко мне ближе. Я сразу же отступила, делая вид, что направляюсь к плетёному из светлого материала креслу, которое составляло пару второму. Между ними стоял стол из чёрного дерева.