— Да, знаю. — Я бережно принял ноутбук. Его матовая крышка приятно холодила пальцы. Ещё одна мамина вещь. Очень важная для неё вещь. — Спасибо.
— Стойте, это ещё не все! Файлы мы так и не смогли достать... Архив запаролен. Да так надёжно, что и не подкопаешься. Мы перепробовали все, что могли. Остаётся только тупой подбор! И я подумала, может вам удастся его подобрать? Всякие банальности вроде вашего имени или даты рождения не подошли. Может, это имя вашей любимой кошечки или какое-то место, где Лиана любила проводить отпуск? Это должно быть что-то знаковое, важное для ее, уж насколько я ее знаю… Но вы же всё-таки ее сын, наверняка знаете больше! — она приблизилась ко мне почти вплотную, так, что я ощущал аромат ее туалетной воды, и перешла на пылкий шепот. — Пожалуйста!
— Э-э, ладно, — не ожидав такого напора, я отступил на шаг. — Я попробую… Хотя затея сомнительная.
— Я понимаю, — горько согласилась она. — Но мы сейчас хватаемся за любую соломинку.
Когда они вдвоём ушли, я вернулся в квартиру. Почему-то мне не понравилась идея подбора пароля от каких-то маминых архивов, которые она явно спрятала не просто так. Не то, чтобы эта Элизабет не внушала мне доверия, нет: она показалась довольно простой и особых подозрений не вызвала, но… Я решил подумать об этом позже и уложил ноутбук подальше в ящик маминого стола.
Музыка была такой громкой, что я почти не слышал разговор за столиком. Переспрашивать каждое слово было лень, и я, развалившись на диване, делал вид, что не слежу за беседой и что не замечаю руку Адель, то и дело ненароком касающуюся моего колена. И это не потому, что я не хотел развлечься этой ночью (а я очень даже хотел!), а потому, что девушка была из компании друзей Дэниела и я не был до конца уверен в их совершеннолетии.
Обрывки разговора до меня все же долетали. Друзья уламывали Дэнни на какую-то гонку на снегоходах, а бедолага уныло отшучивался и требовал налить себе ещё текилы. Я впервые видел его с друзьями, и испытывал какое-то неприятное чувство от того, что они так бесстыдно на него давили. Во мне боролись желание грубо одернуть их и напомнить, что у человека должен быть выбор и выбор этот нужно уважать, и желание встряхнуть Дэнни за шкирку, чтоб он перестал быть такой размазней. В принципе, наверное, они были не самой худшей компанией, но почти все их интересы сводились к тусовкам, выпивке, болтаниям по клубам и вечеринкам, а также к каким-то экстремальным развлечениям. Я глядел на них, небрежно танцующих, старательно курящих, таких ещё зелёных и нарочито пафосных, надутых и безрассудно напивающихся, и думал о том, какая пропасть все же раскинулась между студентами из научного городка, в котором я живу, и этими богатыми детишками, не знающих что такое борьба за место под солнцем. Их родители имели лучшие виллы в «тропиках», они бесконечно валялись в бассейнах, хлестали коктейли, гоняли на лучших тачках и получали то, что хотят по щелчку пальцев. Какая учеба, какая работа? Ответственность? Разве их кто-то торопит? Они не спеша выучатся, слетают на Землю, поглядят на то, что ещё можно по примеру родителей выкачать с этой несчастной планеты до того, как та окончательно себя изживёт, а затем вернутся сюда и займут кресла каких-нибудь топ-менеджеров в компании собственных отцов, либо место в Сенате…
А в районе научного городка почти каждый прошел через семь кругов ада, лишь бы свалить с обреченной на гибель Земли сюда и не сдохнуть от рака или радиации. Докажи свою профпригодность, заручись рекомендацией, сдай миллион анализов, выиграй грант, отсоси у рекрутера… Здесь у меня, однако, было больше общего с сидящей за нашим столом компанией, чем с ними: мне повезло родиться в нужной семье. Только вот родители ребят влили тонну бабла за место на Винтерре, а моя мать была из тех, кто в принципе сделал колонизацию Винтерры реальной. И осуждать их я не имел права: они не знали другой жизни, они просто брали то, что могли и считали, что так и должно быть.
— Дэн, ты меня разочаровал, — скучающе пропела Адель и задвигала плечиками под музыку. — Я пойду танцевать. Алиссен?
Я поглядел на насупившегося Дэнни, проводившего девушку взглядом, полным обожания и тоски, и не без угрызений совести направился вслед за ней на танцпол. Танцевать я не особо любил, но в такой толпе особо стараться и не приходилось: Адель старалась за двоих, вилась и кружилась вокруг меня, а мне оставалось лишь лениво подыгрывать. Громкие биты испытывали барабанные перепонки на прочность, повсюду мелькали тени вперемешку с сиренево-зелеными бликами, а мягкие волосы Адель то и дело касались моих щек. Вдруг заиграло что-то медленно, сладко-тягучее, и наши с ней тела сблизились настолько, что я чувствовал жар ее груди сквозь тонкую ткань платья.
— Пожалуйста, скажи, что ты не гей, — шепнула Адель.
— А что, похож?
— Не знаю… Ты не такой как все. Ты красивый. Я уже вся мокренькая, а ты такой холо-одный, м-м…
— Неопределившийся. Как тебе такой ответ, устроит? — ухмыльнулся я.
— Устроит, — игриво промурлыкала она. — Хочешь, помогу определиться? Я же чувствую, что ты тоже меня хочешь, — ее рука спустилась на мою ширинку и погладила.
Ох, девочка, ты угадала: трахаться мне хотелось до дрожи в коленях, и я в какой-то момент уже был готов плюнуть на возраст и взять то, что мне так настойчиво предлагали. Да вот только хотелось мне не совсем так, а… иначе. А еще вновь закружилась голова и безумно хотелось выпить. Но взгляд Дэниела, эти грустные щенячьи глазки буравили мою спину, и я не мог так с ним поступить. Я покрутился с Адель минут пять и потащил ее обратно к столику. Она уже была изрядно пьяна и послушно пританцовывала за мной, вцепившись мне в плечо. За столиком ребята, сдвинув головы, что-то увлечённо рассматривали. Я усадил Адель рядом с Дэнни, вручив ей стакан сока и плюхнулся следом на диван. Почему-то появилась лёгкая одышка, как после пробежки. Роберт, один из дружков Дэнни, воровато оглянулся и рассыпал на стол несколько маленьких желтых капсул.
— Это те, новенькие?
— Да-а, я давно хотел их попробовать! Говорят, кукуха улетает уже с первой.
— Я буду! — мгновенно оживилась Адель и потянулась за капсулой.
— И я, — мрачно пробубнил Дэниел. Ну ты-то куда, приятель?..
— Алиссен? — Роберт кивнул на стол.
— Наш-шел кому предлагать, — проворчал Дэн и икнул. — Он же в п-полиции работает…
— Чего? — Роберт вытаращился на меня, а я лишь отмахнулся и устало облокотился на спинку дивана. В голове шумело и опять подкатывала дурнота, как в тот раз, в лифте. Тело одолевала томная слабость, и я попытался выкинуть из головы назойливое чувство беспокойства за непутёвую компашку, собиравшуюся нажраться какой-то дряни. В конце концов, я им не мамаша. Ни им, ни Дэнни…
Голоса и музыка периодически сливались в один гул, и я не сразу понял, что хочет от меня Роберт, испуганно заглядывающий мне в лицо.
— Алиссен! Ты что, коп? Эй!
— Что? Нет, я не… — я с усилием потёр лоб. — Я не коп. Просто работаю в Управлении. Мне насрать, что вы там будете пробовать. Я просто выпью, ладно?
Тот заметно расслабился, и я хлебнул из своего стакана. Ребята сбились над столом, как стервятники над падалью, а я прикрыл глаза и стал ждать, пока пройдёт дурнота. То ли дело было в выпитом, то ли в самочувствии, то ли в том, что я за эту рабочую неделю вымотался, как собака, но на какое-то время меня, несмотря на оглушающую музыку, вырубило. Неизвестно, сколько бы я ещё провалялся на том диване, но очнулся я от того, что меня кто-то грубо схватил за плечо и хорошенько встряхнул.
— Че за… — я принялся сердито озираться в поисках болвана, который меня тронул, попытался встать и тут же рухнул обратно. Ноги отказывались меня держать, глаза застелила мутная пелена. Я видел перед собой какие-то размытые пятна, слышал, как музыка сменилась взволнованными голосами, испуганными возгласами и зычными командами.
— Сержант Крюгер, этот вообще обдолбан в ноль — забираем?
