Окружающие мрачнеют. Никому не понравится, когда его работу оценивают так низко.
— Имея избыток совершенно ненужной техники, ощущаем полное отсутствие нужной.
— Какой? — спрашивает кто-то.
— Вот представьте, идёт колонна войск и попадает под авианалёт. Что делать? Ни танки, ни бронемашины зенитными средствами не оснащены. Мы кустарным способом сдваиваем или счетверяем обычные пулемёты, те же максимы, и получаем требуемое. ДШК спаривать не умеем. Действующие зенитные установки хороши, но они не приспособлены для стрельбы с колёс.
Генерал огляделся. Народ мрачновато, но внимательно его слушает.
— Приказ сверху вам будет. Нам нужен способ быстрой переделки вашего танка Т-40 в зенитную самоходную установку. Причем так, чтобы мы на месте могли переделать. Если испытания будут признаны успешными, вы перейдёте на выпуск именно их. Желательно ещё Т-26, их у нас много…
— Это Обуховский завод, — пресекает его мечты Астров, — им сподручнее.
Генерал и капитан уезжают, озадаченные и чешущие в затылках инженеры и рабочие остаются. «Ничего», — думал генерал, мимоходом разглядывая в окно Москву, — «Пусть почешутся».
— Как разговор? — интересуется капитан.
— Состоялся. Им нужен приказ для перевода работы на изменённую технику, — генерал помолчал и буркнул, — Выпускают какую-то ненужную хрень. Вот скажи, капитан, это что за танк, который из снайперской винтовки пробить можно?
— Что, правда? — капитан удивляется, а генерал кривится.
— Правда. С полутора километра может и не пробьёт, а с полукилометра в борт запросто. Если под прямым углом.
После обеда генерал провёл время в наркомате обороны. Провести приказ для Астрова сходу не получилось. Генерал решает зайти с фланга, если использовать военную терминологию. Сумел уговорить полковника, начальника артуправления, дать положительное заключение на своё предложение о создании экспериментальных образцов передвижных зенитных установок на гусеничном ходу.
Между разными и сходными по назначению ведомствами всегда есть конкуренция. Ему ли, бывшему начальнику Бронетанкового управления об этом не знать? Бронетанковому управлению и артуправлению требуются родственные заводы, иногда одни и те же. Существуют фонды на металлы, в первую различных сортов высококачественной стали, что тоже не резиновые. Грубо говоря, изготовление пары-тройки пушек требует тех же ресурсов, что и один танк.
Павлов ненароком задел очень чувствительную струнку. Мобильные зенитные установки (ЗУ) очень похожи на танки. И по изготовлению и эксплуатации и прочим параметрам. Отличается только назначение, у танков — наземные цели, у ЗУ — воздушные, с возможностью поражать и наземные. То ли самоходное орудие, то ли зенитка на гусеницах. Неизбежно возникает межведомственная коллизия. Бронетанкисты костьми лягут против неестественного, по их мнению, скрещивания бульдога с антилопой. Зато артиллеристы с наслаждением влезут на чужую полянку и вволю там попасутся. Хотя родилась в связке другая идея, которую позже не помешает проверить. А если обозвать ЗУ зенитным танком и отдать этот пирог бронетанкистам? Не выйдет, слово «зенитный» на первом месте, значит, отдадут зенитчикам. То есть, артиллеристы отрежут от бронетанкового пирога изрядный кусок. Грубо говоря, сколько сделают зенитных танков, настолько же меньше произведут обычных.
Хорошо, что есть товарищ Сталин, против мнения которого храбрые бронетанкисты плевать не будут. Ответом и смыть может. Только сейчас и до Павлова, а скорее, до Кирилла Арсеньевича дошло, а уж он поделился с подопечным своими наблюдениями. Дошло, отчего в глазах Сталина веселились чёртики, когда Павлов делился с ним и Берией своими идеями о ЗУ. Он видел, как Павлов, сам танкист и недавно работавший начальником Автобронетанкового управления РККА, ни мало не задумываясь, давит любимые мозоли родных танкистов.
— Выпуск лёгких танков надо немедленно прекращать. В армии их уже десятки тысяч, а для чего они? Столько танков для разведки и патрулирования не нужно, а для фронтальной атаки они абсолютно непригодны, их любая артиллерия, как городошные кегли повышибает. Пара противотанковых ружей запросто роту лёгких танков остановит…
— Противотанковых ружей? — остро блеснул пенсне Берия.
— У поляков они были, пара штук нам в руки попала, — извернулся Кирилл Арсеньевич, пока Павлов уже приготовился рвать на себе волосы, кляня болтливость пенсионера. Надо ж так засветиться! Ничего такого в РККА образца 1941 года не было.
— Бронепробиваемость до 30 мм на расстоянии полукилометра. У нас только у Т-26 лобовая броня 30 мм, у остальных меньше…
— Т-34 и КВ есть, — возражает Берия.
— Их мало! — чуть не стонет Павлов, — Я про лёгкие танки говорю, их несоразмерно много. А Т-34 и КВ-1 выпускать надо. Есть у них кое-какие болезни…
— Харашо, товарищ Павлов, — останавливает их перепалку Сталин, — Ми вас поняли. А что скажете про тяжёлые и средние танки?
Поговорили и о них. Об этих танках Кирилл Арсеньевич тоже читал, увлёкся как-то темой. Он-то читал, а генерал раньше работал начальником автобронетанкого управления наркомата обороны, лично курировал создание танка Т-34. Сталин по итогу разговора даёт Берии поручение организовать спецполигон для испытания выпускаемых танков.
— Решение о полном прекращении выпуска лёгких танков надо готовить, товарищ Павлов. Просто так на ходу планы не поменяешь.
— Так и не надо прекращать выпуск. Перепрофилировать производство лёгких танков под передвижные ЗУ… — Павлов забеспокоился, что его не так поняли. Сталин поднял ладонь.
— Ми поняли, товарищ Павлов. У вас всё?
Кирилл Арсеньевич быстренько покопался в памяти, вроде всё, и кивнул. На этом аудиенция и закончилась.
Генерал Жуков.
Ему пришлось ещё пометаться по Москве пару дней, прежде чем он вырвался в Киев. В наркомате выцыганил огромный ТБ-7, на нём и прилетел в гости к Жукову. Тот проявил к коллеге и соседу внимание, сам прибыл на аэродром встречать дорогого гостя. Павлов вышел из самолёта со своей невеликой свитой, кроме адъютанта Саши и капитана Крайкова, которого откомандировали в его округ, и водителя, больше никого не было.
Жуков улыбался, но ощущалась настороженность. Генерал Павлов с подсказки Кирилла Арсеньевича понял, что тот опасался обиды за критику по результатам манёвров. Поэтому генерал Павлов искренне расцвёл при виде Жукова.
— Товарищ генерал! Георгий Константинович, всё-таки нашли для меня время! — и раскинул руки для объятий. Уклониться, будь у него такое желание, Жуков уже не успевал.
Всё время, что Павлов провёл у Жукова, он вёл себя, как друг. Как друг и младший товарищ, ловящий каждое слово. Хотя иногда случалось и не так.
Но сначала он попросил у Жукова связь и позвонил в свой округ. Жуков одобрительно выслушивал все указания, что он отдавал своему штабу.
— Оборудование укреплений Брестской крепости прекратить. Ждать моего приезда.
— Приказ о передислокации частей всех родов войск к западной границе отменить. Для тех, кто не успел это сделать полностью.
— Разукомплектование старой оборонительной линии прекратить. Восстановить связь. Остальные мероприятия после моего приезда.
Павлов подержал трубку на весу, потом медленно положил. Хватит им пока. Остальное позже, сами всё равно не смогут. Жуков смотрел на него одобрительно.
— Во-первых, спасибо тебе, Дмитрий Григорич. У меня внутри прямо похолодело, когда Иосиф Виссарионович меня на Генштаб начал сватать.
— Пустяки, — отмахнулся Павлов, — ты не кабинетный работник, это все знают.
Жуков кликнул адъютанта. И на столе материализовалась бутылка запотевшей «Столичной», бутерброды, пара стопок. Павлов понял, что разговор будет серьёзный. Жуков разлил прозрачную жидкость по стопкам и сказал:
— Хорошо, что твой соглядатай отвлёкся. А то серьёзно и не поговоришь. Ну, что? Во здравие?
— Да, — Павлов поднял свою рюмку, — Я всегда за. Разговор это хорошо. Ну, кроме антисоветских заговоров, конечно.
