Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— А если они не скажут или обманут?

— Тебе их ответы не нужны. Скажи, пусть сами про себя знают, можно ли им доверять или нет. И, конечно, военную тайну им никто не расскажет. Поняла?

Адочка с полминуты укладывает мою инструкцию в голове, кивает. Вздыхаю. Самый неприятный момент наступает.

— И раз ты провинилась, то должна быть наказана.

Адочка горестно вздыхает, но не спорит. Мы в комнате одни, остальные деликатно удалились.

— Месяц без сладкого. Никакого мороженого, никаких конфет. Даже если тебя где-то угостят. Понимаешь? — легонько трогаю пальцем её носик, — и не расстраивайся. Если чем-то отличишься, наказание смягчится.

После этого удаляюсь. Генерал пусть без меня с дочкой, а ночью с женой обнимается. Мне тоже надо отдохнуть.

Конец 8 главы.

Глава 9. В час по чайной ложке

2 апреля, среда, время 08:50.

Минск, штаб округа.

— Пётр Михайлович, — обращаюсь к шефу инженерного управления генерал-майору Васильеву. Сегодня он с нами, прибыл вчера вечером из Гомеля. Лицо у генерала интересное, удлинённое в гармонии с большим прямым носом. Уголки рта слегка вниз, что придавало бы тоскливый вид, если бы не умные серьёзные глаза.

— Понимаю, что не совсем ваше дело, но ближе всего к вам. Найдите у себя, да хоть в других управлениях, — при этих словах остальные обеспокоенно шевелятся, — и где угодно, пусть даже гражданского специалиста. Мне нужен человек, ответственный за новые виды вооружений. Разработка, испытания, производство.

Васильев внимает, человек он такой. Вроде никогда не торопится, но иногда удивляюсь, как много успевает.

— Организуйте у себя новый отдел по этому направлению, — тут мои генералы начинают смотреть с лёгкой завистью. Это они рановато, понимаю, что любой начальник стремится расшириться. За счёт количества подчинённых, увеличения подконтрольных ресурсов, всего, но рано они завидуют.

— За счёт чего, Дмитрий Григорич? — задаёт резонный вопрос Васильев. Всё правильно, у него, да ни у кого, даже помещений лишних нет.

Я смотрю на Фоминых, подавив ухмылку. Комиссар ёрзает, но я пока молчу. Нет, пока рано потрошить стратегический резерв.

— Тут вот в чём дело, Пётр Михайлович, — «снимаю» многообещающий взгляд с Фоминых, перевожу на Михайлина, главного по УРам, — давайте говорить прямо, мы люди военные. В случае начала войны, что произойдёт с УРами? Они отработают своё в течение одного-двух дней. А потом всё. Оставшиеся целыми станут позициями передовых частей, да, именно так я и сделаю. И что будет делать ваше управление, Иван Прокофьевич?

— Есть старая линия УРов, — пожимает плечами Михайлин.

— Даже если предусмотреть возможность отступления до старой границы, всё равно я, вы уж простите, плохо отношусь к длинным защитным линиям. Слишком они уязвимы. Стоит пробить её в одном месте, как вся линия теряется. Её уничтожат с тыла.

Генералы молча переваривают мои слова, идущие поперёк некоторым инструкциям и директивам Москвы. Не пугает. Они настолько часто противоречивы, что я между ними запросто проскочу. Тыкнут в глаза одной директивой, сошлюсь на противоположную.

— Поэтому, — делаю неожиданную паузу, это обостряет внимание, — Васильев создаст новый отдел за счёт вас. Ваших помещений, ваших людей и прочего. Коротко говоря, всё ваше управление станет этим отделом. При вашем активном содействии.

Михайлин слегка линяет с лица. Тоже рано огорчается.

— Вам надлежит внимательно и скрупулёзно вникнуть во все эти дела. А когда управление УР будет ликвидировано по факту, вы станете главой управления по новым вооружениям.

Отчётливо слышу лёгкий вздох облегчения, не списываю в тираж, новое и ответственное дело поручаю. Перспективное. В том числе, и в смысле наград и званий.

— Строительные управления № 72 и № 74 из Ломж и Бреста снимайте. 72-ое на строительство аэродрома в Мачулищах, там новая авиадивизия будет базироваться. А 74-ое… — гляжу на Болдина.

— Иван Васильевич, мне нужна железнодорожная ветка, причём с европейской колеёй, — показываю на карте место на юг и восток от Гродно, — вот здесь, с этого места и до… что у нас здесь? Станция Озёры. Можно вывести не из этого узла, а ближе к Гродно. Тогда чтобы замкнуть вокруг Гродно кольцо, понадобиться всего километров сорок.

Генералы внимательно смотрят.

— Зачем там это железное колечко вокруг Гродно? — осмеливается на вопрос Болдин. Хотя почему осмеливается? Сегодня я спокойный, все видят. Видят и знают, что спрашивать можно, о чём угодно.

— Такие кольца нужны вокруг всех крупных железнодорожных узлов, — объясняю кажущиеся прописными логистические истины моего времени. О трёх московских кольцах знают даже младшие школьники. Взрослые, тем более генералы, должны не только знать, но и понимать.

— Чтобы не перегружать их. Зачем гнать транзитные эшелоны конкретно через узел, рискуя загнать их в длинную очередь. В военное время, в случае прорыва противника к городу, мы легко блокируем этот узел. Перебросим войска, тяжёлые танки, поставим в ключевых позициях бронепоезда и… — замолкаю, предлагая желающим закончить.

— И возьмём их за горло, — принимает подачу Болдин. Смотрю с одобрением, именно ты и должен был так сказать. Если бы тебя опередил начальник связи или шеф разведки, я бы начал в тебе сомневаться.

— Такие кольца нужны везде. Но прежде всего у пограничных городов. Вокруг Бреста есть. Вокруг Белостока до конца не замкнутое, но за него я не боюсь, там у нас самая мощная 10-ая армия. У Минска полукольцо, но полагаю, хватит и его.

— Почему? — спрашивает Васильев. Ему любопытно, хотя он инженерный генерал.

— Удар по Минску наиболее вероятен с севера и запада. Как раз полукольцо с востока и юга будет опорным. По нему можно быстро перебрасывать войска, технику. Опять же с бронепоездами можно поиграть. Если по уму разместить тяжёлые бронепоезда с корпусной артиллерией, то можно надёжно прикрыть город со всех опасных направлений.

— Авианалёты? — меняет Васильева Болдин.

— Бронепоезда без зениток не предусматриваются вообще, — пожимаю плечами. А хорошо, что разговор свернул в эту сторону.

— Пётр Михайлович, — высунулся товарищ генерал Васильев, теперь получай, — возьми на себя формирование дивизионов бронепоездов. Начни с лёгких, проконтролируй получение усиленных тяжёлых платформ, но в дело не торопись пускать. Я их в Ленинграде заказывал. Саша, — не успеваю перевести взгляд на адъютанта, как он уже ищет в портфеле бумаги.

— Ты, Пётр Михайлович, займёшься на первое время зенитными платформами облегчённого типа. Мощной брони там не надо. Достаточно, чтобы она держала авиационные пулемёты и пушки. В военное время будем цеплять ко всем эшелонам, хоть военным, хоть гражданским. Две платформы, одна с крышей, на которую можно зенитный пулемёт установить. Там же расчёт будет находиться. И открытая платформа с зенитной пушкой. Как проект приготовишь, покажешь мне. Потом приступаешь к изготовлению. Лучше своими силами.

— Всё своими силами? — сомневается генерал.

— Не сможешь всё, закажешь сложные узлы на заводах и установишь. Целиком я заказывать… нет, заказать можно, конечно. Только вот получу ли их, неизвестно. Увидит кто-нибудь, позавидует, нажмёт на нужные педальки и прикарманит.

На самом деле я не уверен, что в этом времени такие ухари есть. В чём уверен, так в человеческой психологии, которая принципиально меняется крайне медленно. Дисциплину товарищ Сталин насаждает жёсткую и жёсткими методами, но кто его знает. Его самого могут уговорить. Почти у любого большого начальника есть любимчики, есть они и у Сталина.

— После того, как набьёшь руку, сделаешь пару лёгких бронепоездов. Зенитные батареи на них установим. С тяжёлыми бронепоездами вот в чём сложность. Хорошо бы поставить на них МЛ-20, отличная получиться мобильная батарея огневой поддержки. А сложность состоит в том, что отдача слишком сильная. Если не справимся с техническим обеспечением стрельбы с платформы, придётся обдумать способ выгрузки с последующей загрузкой.

42
{"b":"746605","o":1}