— А чего вы решили, что это все один медведь?

— Не человек же. Какой человек такое сделает?

Вильд громко вздохнул, вспомнив предыдущую ночь.

— А кто ж? Человек бы деньги взял, а деньги в повозке остались. Медведь говорю. Его ж потом почти сразу видели.

— Что в деревне охотников нет?

— Как нет? Есть, да только не на медведя. Так, на кого помельче.

— А с соседней деревни позвать?

— Так это ж через лес ехать надо. Кто же через лес тепереча поедет?

— Дорога ж за полем есть. Она куда ведет? По ней чего не поехать? — Вильд кивнул в сторону дороги с которой они пришли.

— Дорога в кривую деревню. По ней у нас никто не ездит. — испуганно произнес мужик.

— А вы откуда про нее знаете? Вы что оттуда пришли? — почти шепотом спросил он.

— Может и пришли. Что с того? — пожал плечами Василий.

— Быть этого не может. Никто из кривой деревни не вертается.

— А чего ты ее кривой зовешь? — спросил мужика Вильд.

— В ней же дома кривые. — Мужик руками показал какие дома в деревне.

— Да, дома там такие, — подтвердил Василий.

— Так вы что ж не врете, что в кривой деревне были? И что вот так свободно вышли?

Путники молчали, не спеша делиться тем что пережили той ночью.

— Не свободно поди, раз вам коня нужно. Что своих там оставили?

Только сейчас он обратил внимание на одежду путников. Перед тем как войти в деревню они старательно терли ее, пытаясь отчистить кровь, даже песком пытались. В итоге сейчас грязь с кровью придавали одежде очень специфический оттенок. Но нужный результат был достигнут, мужик не сразу обратил на одежду внимание, и не обратил бы вовсе не заговори они про кривую деревню.

Мужик молча о чем то раздумывал, глядя на путников.

— А хотите коней получить, лучших что в деревне есть? Не верите, сами выберете. Даром.

Путники вопросительно смотрели на мужика. То он говорит, что в деревне коней нет, то даром согласен отдать.

— Вы медведя этого изничтожьте. Любых двух коней выбирайте и сбрую в придачу получите.

Путники раздумывали над словами мужика. Кони им были очень нужны, но и связываться с непонятным медведем они не сильно горели желанием.

— Вон вы в кривой деревне побывали и живыми вернулись, так что вам стоит какого-то медведя завалить.

— Ты же сказал, что медведь этот не какой-нибудь, а огромный и любитель человечины, — не удержался Василий.

— Оно то может и так, ну так и лошадей лучших получите. А нет, так говорю вам, можете мне поверить, никто вам лошадей не продаст сколько бы вы не дали золота. Золото-то еще надобно потратить где-то, а лошади нужны сейчас.

— Сперва отдохнуть бы нам, а потом и решим, — прервал его Вильд, беря время на раздумья.

— Чего же не отдохнуть? Вон сарай. — мужик кивнул в сторону сарая, который стоял самым крайним в лесу. Под крышей у него была открыта дверь к которой вела прислоненная лестница.

— Сено мягкое, вам удобно будет и если медведь чего из леса выйдет, так вы его сразу увидите. Там сверху вся околица видна, — сказав это мужик развернулся и пошел к дому.

— Нам бы умыться, — попросил Вильд, но мужик скрылся из вида.

Сена в сарае было под самую крышу, и лежа на нем действительно хорошо просматривался подход к лесу. Вильд снял крутку и бросив на сено стянул рубашку. Положив рядом меч, растянулся на сене.

— Спать хочу, мочи нет. — Василий устроился рядом, поглядывая на лес.

— Что, на медведя пойдем? — спросил он, зевая у Вильда.

— Нам лошади нужны.

— Большой, мужик говорит, и черный какой-то.

— Мы с тобой на медведя ходили. Медведь он медведь, черный так черный. Собак бы нам. А лучше в логове его застать. Колючее сено то, а мужик сказал мягкое.

— Какое мягкое, вон стебли какие.

В этот момент в проеме двери снизу показалась голова девушки, глянув на Вильда она ойкнула и сразу скрылась из виду, нырнув вниз. Однако через секунду показалась вновь, но в этот раз не вся голова, а только ее половина, по уровень глаз. Следом за головой показался кувшин с молоком, который старательно был чуть ли не впихнут в сено целиком.

— Папка сказал вы наверно голодные, — быстро пробормотав, эта голова исчезла.

Только Вильд потянулся к молоку, как половина головы снова показалась в проеме и вместе с ней девичья рука с куском хлеба, который молча положила на сено и опять скрылась.

— Нам бы умыться, — опять похоже безрезультатно напомнил Вильд.

— Передохнем, сами колодец найдем, — произнес Василий, нарезая хлеб. — Ешь, я потом.

Он растянулся на сене, глядя в открытую дверь.

В проеме двери опять появились глаза девушки и следом за ними рука с полотенцем.

— Колодец за домом, — произнесла она, смущенно глянув на Вильда.

— Я могу одежду почистить и рубахи постирать. Хотите вам папкины рубахи принесу. — произнесла девушка почему-то не решаясь смотреть на Вильда и обращаясь к одному Василию.

— А папка не заругает? — рассмеявшись спросил тот.

— Не заругает. Он только с виду суровый.

Предложение девушки было весьма кстати. Вещи путников были в мешках, привязанных к седлам и остались в кривой деревне. Разве что одна нижняя рубашка Василия была в заплечном мешке, он ей золото прикрывал.

— А на медведя вы когда пойдете?

— Завтра с утра и пойдем.

Услышав ответ, девушка юркнула вниз.

С утра, не успело и солнце-то встать, как в проеме двери сарая показалась девичья голова и положив на сено чистые рубашки, разбудила путников позвав их завтракать и сообщив им что их дожидается дед Поль. Он лес хорошо знает и с ними на медведя пойдет. Других желающих пойти на медведя не нашлось. Василий удивился тому что и так кто-то один нашелся.

Дед Поль оказался тощим стариком с лысой головой.

— Доброго утреца, — произнес он, снимая шапочку и кланяясь путникам, когда те подошли к нему. До этого он сидел на траве и спокойно грыз соломинку смотря на лес и о чем-то думая.

— Чего это ты кланяться надумал? — осадил его Василий.

— Я не мало пожил, сразу вижу кому кланяться, а кого гнать.

— Хитрый ты дед. А не боязно тебе с нами на медведя идти?

— Чего ж мне бояться? У меня что? Кости одни. Медведь он не дурак, кого посытнее выберет.

— Да дед, палец тебе в рот не клади. Все знаешь, что ответить.

— В рот что клади, что не клади, все бестолку. Все одно — зубов нет.

— А ты что же каждый раз в лес с вилами ходишь? — спросил Вильд, показывая на вилы в руке деда, — С топором-то и то может сподручнее.

— Так я и с топором. — произнес дед, доставая из-за пояса топор и показав его, засунул обратно.

— Веди, показывай где медведя последний раз видели.

Три фигуры направились к лесу, десятки глаз с тревогой и надеждой смотрели им вслед.

— А что люди не брешут, вы взаправду в кривой деревне были? — сразу нарушил молчание дед Поль.

— Может и были. — ответил ему Василий.

— И как оно там?

— Угощали вкусно и постели мягкие предлагали. А коней-то с добром там оставили. Не спрашивай дед про деревню эту.

— Я вот не пойму дед, вы в кривую деревню не ходите, даже на дорогу ту. Говорите, что из этой деревни никто не вернулся. Так откуда вы про нее знаете? — спросил Вильд.

— Откуда знаем пытаешь, так был один человек, он как вы с кривой деревни вышел. Давно это было. Он нам и рассказал. Мы-то до этого не знали куда люди деются. Так мы туда больше ни ногой. Мы про нее и забывать стали. А тут вы с той стороны пришли. Вот и вспомнили. Нельзя в ту деревню ходить.

Старик замолчал, но недолго, очень уж хотелось ему рассказать.

— Вы там сами были, сами все видели, а потому я могу не таясь вам все и рассказать.

И начал дед Поль свой рассказ. Путники же слушали, не забывая поглядывать по сторонам. Мужик тот с братом через кривую деревню поехали и на ночлег там остановились. Говорит, как их только не угощали. Шибко им там понравилось вот они в той деревне на несколько дней и остались. А как уезжать собрались их отговаривать стали и угощение такое поставили, что те отказаться не могли. А как выпили, почуял мужик что его в сон сразу клонить стало, вот он и вид делает что пьет, а сам выливает.