Мужики не отреагировали на появление Вильда, но при появлении Василины изменили свой настрой. По всей камере люди поднимались и направлялись к ним. И их было уже не десять, а гораздо больше. Похоже после прошлой неудачи, они позвали подкрепление.

— Мужики, вы чего, она же девчонка совсем? — попытался образумить их Василий.

— Ситуация повторяется. А я-то было решил, что без драки обойдемся. — прошептал Вильд и сжал кулаки.

Он только-только пережил тяжелую схватку, как придется драться опять. И непонятно какой еще бой будет тяжелее. Там был простор, было где развернуться, был определен противник, а здесь все впритык и непонятно кто может внезапно вмешаться, решив поддержать сражающихся.

— Вам что жизнь не дорога? — откуда-то сбоку в оставшееся еще пока что свободным пространство между Вильдом и поднявшимися мужиками, выскочил щуплый дедок. — Вы чего не понимаете кто перед вами? Да он вам в миг все кости переломает. Я его раньше знавал. Я сам, своими глазами видел, как он огромного медведя голыми руками убил. Вот так.

Дед поднял руки и очень красноречиво показал, как медведю разрывают пасть.

— А медведь то этот не простой был, людоед. Многих людей в нашей деревне загубил. Вот такущий медведь, — дед где-то высоко в воздухе показал рост медведя.

— Голова во, — дед развел руки в стороны.

— А клыки… — дед в очередной раз преувеличил длину клыков.

Однако его слова произвели впечатление и собравшиеся силой взять Василину мужики приостановились.

— Дед Поль, ты откуда здесь? — Вильд узнал говорившего.

— Откуда? Все оттуда. — Дед Поль мотнул головой вверх.

— Поверьте мужики, я не вру. Вы что думаете, эту девку для вас привели? Вы до этого хоть раз помните, чтобы сюда девку приводили? Вот и я про то. Не приводили. А почему? А потому что девица для него. Осьминог ее ему отдал. Вы сами слышали, что он с самим осьминогом говорил. И живым вернулся. Да чего я говорю, у вас самих что глаз нет. Вы на него посмотрите. Неужели не видите, что он с такими как вы сделает — порвет на куски, как медведя, про которого я вам говорил. Кто проверить хочет, так я в сторонку отойду и не говорите, что я не предупреждал. Поверьте мне, я не лгу.

Дед Поль демонстративно отошел в сторону. А желающих подраться после его слов сильно поубавилось. Остались стоять трое мужиков, из тех, что самый первый раз тоже собирались драться, но и они немного постояв отошли в сторону.

— Сама ко мне придешь, а не придешь, так пеняй на себя, — зло бросил в сторону Василины мужик с синяком под глазом, которого у того при их первой с Вильдом встрече точно не было.

Судя по тому, как тот смотрел на Василия, синяк был от его кулака.

— Идемте за мной, — позвал дед Поль и повел между расступившимися мужчинами всех троих вглубь камеры.

Василина шла, придерживая рукой края своей рубахи и стараясь не смотреть по сторонам. Обитатели камеры о чем-то переговаривались шепотом, но агрессии больше пока не проявляли. Из всего рассказа деда Поля самое большое впечатление на них произвели слова про осьминога.

Дед Поль дошел до конца камеры и указал на освободившееся у стены место. Все четверо уселись там. Василина снова влезла между Вильдом и Василием, поджав ноги и прячась от взглядов мужиков то за одного то за другого.

— Я вот рыбу сходил половить. А вы как здесь оказались? — спросил дед Поль.

— В пещере к воде подошли, на что-то наступили. Оно нас обволокло и вот мы здесь.

— Троих сразу? — удивился дед Поль.

— Нет. Василина потом упала. — Ответил Вильд.

— А чего сразу, как нас привели не вышел? — спросил Василий.

— А куда спешить? Я покамесь вас признал. А что рано вышел, чуток позже надо было? — улыбнулся дед Поль, — А ты что взаправду с осьминогом говорил?

— Говорил, а чего ты так удивился?

— Так это же сам осьминог. Он главный здесь. Эх, мне бы с ним поговорить. Я б его так просил, так просил, чтобы на волю отпустил. Да только разве ж он со мной говорить будет. Да и разговор у него короткий — щупальцем своим в миг голову оторвет и рта открыть не поспеешь. Ты лучше скажи, какой он, осьминог этот?

— Большой, здесь до самого верху будет. Щупальца длиннющие. Ты прав, он ими как хлыстнёт того и гляди голову снесет, а то и вообще размажет по полу.

— Откуда знаешь, что осьминог это? Может кто другой? — спросил Василий, внимательно слушавший Вильда, — Осьминог вроде как поменьше будет.

— Он в точности такой как музыканты рассказывали, помнишь, что в замок приходили.

Василий в ответ кивнул.

— А говорил-то что? — не унимался дед Поль.

— А он что говорить умеет? — не поверил Василий.

— Поговаривают что умеет. Только те с кем говорил он, живыми не возвращаются. Так что он говорил? Рассказывай, — дед Поль наклонил голову, показывая, что готов слушать.

— Да ничего интересного не говорил. Драться заставлял.

— А про какой секрет ты до этого говорил? — дед Поль хитро прищурил глаза. — Не бойся я твой секрет не выдам.

— Дед Поль, ну ты и даешь, старый, а слышишь лучше молодого. Нет у меня никакого секрета. Был бы, я бы его сразу осьминогу выложил и давно бы на свободе гулял.

— Нет, так нет. А дрался-то с кем?

— Долго рассказывать.

— А ты расскажи, нам спешить некуда. Кроме разговоров здесь заняться нечем. Одно развлечение было и то у тебя за спиной сейчас прячется.

— Расскажи. — поддержал деда Поля Василий.

Вильд пожал плечами и начал снова рассказывать. В этот раз его рассказ никто не прервал. Окончание поединка с каракатицей она разумеется не помнил. Закончив рассказ Вильд замолчал. Он только сейчас понял, что не смотря на то, что говорил он негромко, его внимательно слушали все в камере.

— Я не отказался бы на это взглянуть. — выдохнул дед Поль.

— Негоже князю на потеху какому-то осьминогу кулаками махать, — пробурчал Василий.

Вильд не обиделся на его слова. Он понимал, что Василий хочет разозлить его, чтобы при встрече с осьминогом Вильд стал чудовищем и убил того. Однако Вильд помнил, как он пообещал себе больше никогда не превращаться в чудовище и ничего не ответил Василию.

Но дед Поль не пропустил это замечание Василия.

— Князь? Ты выходит князь? Вот так на. Не, мне теперь точно отсюда выбраться надо. Кому в деревне расскажу, что Жан положил князя на сеновал спать, никто не поверит.

Вдруг освещение в камере погасло и установилась полная темнота, не видно было вообще ничего.

— Это что за такое? — раздавались возгласы с разных сторон.

— Чего все встревожились? — спросил деда Поля Василий.

— Не было такого раньше. И день и ночь все одно было — всегда светло. А тут темень какая. Наверно спать надо — сделал вывод дед Поль.

— Попить бы, — раздался шепот Василины.

— Попить это можно. Вот, не разлей. Всю не пей, князь наверняка тоже хочет. Кормить, это значит уже утром будут. Если до утра доживем, темень мне эта не по нраву. — произнес дед Поль еле слышно и добавил громче. — Здесь окромя лепешек ничего не бывает.

— А как раньше решали, что спать пора? — спросил Вильд.

— Вот так и решали. Решим, что ночь и спим, а решим, что день и не спим.

— Вильд, ты спи, неизвестно что завтра осьминог придумает. Я пока не хочу. — сказал Василий, всматриваясь в окружающую темноту.

Вообще-то Василий хотел спать, но их уговор один спит, а другой охраняет, не позволял ему это сделать.

— Разбудишь. — Вильд все прекрасно понял, и Василий был прав, ему нужно поспать.

Он растянулся на полу, почти сразу же проваливаясь в сон. Рядом Василина, потом Василий и дед Поль. Прошло какое-то время. Вильд уже почти уснул. Но резко проснулся почувствовав, как к нему прижалась Василина. Он подумал, что может она во сне. Но нет. Она не спала. Василина подтянулась выше. Ее губы искали его.

— Василина, ты что надумала? — Вильд отклонил голову назад.

— Полюби меня. Одну ночь. Я не целовалась до тебя ни с кем. Хочу, чтобы ты это был. А не какой-нибудь осьминог.