– А как вас зовут? – осторожно спросил он.

– Елизавета, – с прикованным к коленкам взглядом тихо ответила девушка, роняя очередную дорожку слёз.

«Е-ли-за-ве-та… хм… Элизабет», – мысленно проговорил Артур, подбирая для себя наиболее удобный вариант произношения её имени.

Затем он хотел встать и выйти из комнаты, чтобы дать ей возможность немного прийти в себя, но в последнюю секунду не удержался от рокового вопроса:

– Я понимаю, что вы сейчас очень расстроены, но, может быть, хотя бы догадываетесь, что с вами произошло?

Реакция была незамедлительной. Лицо Лизы стало мрачнее прежнего, стремительно приобретая гримасу боли, словно над ней совершали физическое насилие.

Громко зарыдав, она с чувством выкрикнула:

– Я НЕ ЗНАЮ!!!

Парень поднялся с кресла в попытке приблизиться к ней, чтобы успокоить, но девушка дёрнулась, уставившись на него с явным предостережением: «Не трогай меня!», отчего Артур автоматически рухнул обратно. Теперь он окончательно осознал, что продолжать разговор с Лизой, пока она не успокоится и сама этого не захочет, бессмысленно, а потому решил временно ретироваться.

Вернув кресло на место, он проверил на сухость её одежду. Платье, которое было надето на девушке под пальто, оставалось влажным. И тогда молодой человек решил всё-таки выделить ей что-нибудь из своего гардероба на тот случай, если она захочет начать передвигаться в ближайшее время. Простыня для этого была не совсем удобной.

Дойдя до рубашек, он остановил свой выбор на бледно-розовой. Это была единственная вещь в его шкафу, которую он не носил очень давно, так как со временем рубашка стала тесна в плечах. К слову, он никогда её не жаловал из-за приторного цвета, но продолжал хранить и даже прихватил с собой, сбегая из Англии, потому что это был подарок его младшей сестры в честь школьного выпускного.

Бритни несколько месяцев откладывала карманные деньги, отказывая себе в девичьих радостях, чтобы выразить ему сестринскую любовь чем-нибудь дорогим и стильным, и Артур по-настоящему ценил этот жест.

Сейчас подарок сестры был выходом из трудного положения, и парень без сомнений выделил памятную ему вещь на временное пользование Лизе.

Бережно положив рубашку на край дивана, он произнёс:

– Ваши вещи всё ещё сушатся. Если вы захотите в ванную, то наденьте это. Санузел там.

Он указал направление, добавив:

– Шпингалет справа. Если что, я всё время буду на кухне. Приготовлю что-нибудь. Надеюсь, нам с вами удастся ещё сегодня поговорить. Отдыхайте.

В ответ он услышал только всхлипывания, но ничего другого Артур пока и не ждал.

Прошло более двух часов, прежде чем девушка снова показалась ему на глаза.

За это время он успел приготовить обед, просмотреть несколько газет и журналов, и даже начать работу над своим сценарием. Однако трудился суетливо и без интереса, поскольку все его мысли были посвящены Лизе.

Он чуть не сжёг макароны, обрезал большой палец, колдуя над томатами, а также совершенно не мог понять, что хочет сказать периодика, так как видел лишь набор букв, не соответствующих той картинке, которая маячила у него в голове.

Со сценарием совсем была беда. Единственное, на что он был способен, это перелистывать то, что уже было написано, потому что упорно не видел продолжения истории. Правда, в данном случае он вряд ли мог обвинить в прокрастинации появление в своей жизни таинственной девушки, поскольку творческий кризис он часто испытывал и до неё.

Артур старательно листал туда-сюда пять с половиной страниц своей работы, украдкой подглядывая в зияющий проём арки, разделявшей кухню и комнату, пытаясь оценить состояние Лизы.

Девушка оставалась в прежнем положении тела, которое практически без перерыва сотрясалось от её тихих рыданий.

Ощутив небольшую неловкость от своих наблюдений, парень решил закончить подглядывать за ней, занявшись мытьем посуды. В голову приходили разные мысли: начиная с обычных бытовых, которые всегда его волновали, и, заканчивая более серьёзными, связанными с событиями, случившимися с ним за последние сутки. Но как только Артур зацепился за вопрос: «Сколько по времени человек может плакать без передышки?» – он почувствовал взгляд на своей спине.

Лиза стояла в проёме арки, наблюдая за ним и попутно закатывая правый рукав рубашки. Эта вещь была достаточно велика для её фигуры, чтобы скрыть все те участки тела, которые могли заинтересовать молодого одинокого парня. Однако Артур не мог не отметить тот факт, что мужские рубашки великолепно смотрятся на любой девушке, и этот случай не был исключением.

На мгновение ему показалось, что Лиза пытается подобрать слова, чтобы уточнить у него местоположение санузла. Иначе он не знал, как объяснить столь длительное молчаливое внимание к нему. Но сомнения на этот счёт всё же оставались, потому что заблудиться в его маленькой студии можно было только в кромешной тьме.

– Ванная слева от вас, – всё же подсказал он.

Девушка ничего не ответила. Отведя взгляд от Артура, она закончила возиться с рукавом, в скором времени скрывшись за дверью ванной комнаты.

В предвкушении предстоящей беседы, парень заторопился хозяйничать, в темпе разогревая приготовленное блюдо и ставя на плиту чайник. Ему казалось, если он создаст Лизе максимально комфортные условия, будучи гостеприимным, она быстрее разговорится. Это было отчасти верно.

Выйдя из ванной, девушка босыми ногами прошлёпала по холодному полу, в направлении кухонного стола. Осторожно, с некоторой долей неуверенности сев напротив Артура, она устремила на него свой взгляд.

Парень не спешил заговаривать с Лизой, обратив внимание на её внешние изменения.

Волосы были причёсаны. Длинными волнистыми прядями золотисто-каштанового цвета они струились по её плечам и спине. Лицо, хоть и оставалось по-прежнему красным и опухшим от слёз, уже не пугало маской безумного клоуна, потому что каждый участок кожи был тщательно очищен от остатков косметики.

Перед ним сидел совсем другой человек.

– Чай? Кофе? – наконец-то поинтересовался Артур.

Девушка отрицательно покачала головой.

– Я готовить особо не привык, но кое-что умею, – продолжил одухотворённо он, искренне желая угодить Лизе. – Хотел бы угостить вас пастой. Не как в ресторане, конечно же, но точно не отравитесь. Честно.

– Спасибо, но я не хочу есть.

Парень почесал затылок, многозначительно вздохнув. Сделав серьёзный вид, он совершил попытку переубедить её в своём решении:

– Мне кажется, вам необходимо что-нибудь поесть. Хотя бы немного. Это нужно, чтобы набраться сил.

– Чуть позже. Обещаю, – ответила Лиза, переключая всё своё внимание на обзор кухни.

Девушка так внимательно осматривала помещение, что Артуру почудилось, что она что-то ищет. С каждым изученным отрезком, её лицо приобретало новое выражение, выдавая целый букет эмоций: удивление, волнение, недоумение и даже сосредоточенность. Когда же её взгляд вновь остановился на нём, парень увидел, что Лизой снова овладело чувство страха.

– Можете назвать сегодняшнюю дату? – дрожащим голосом спросила она.

Артур напряжённо замер, ответив ей, почти не дыша:

– 17-е…

– Апреля. – Утвердительно добавил он.

Было невозможно не заметить, как у Лизы резко перехватило дыхание, а взгляд в ужасе застыл на губах, которые только что выдали ей эту информацию. Потом её ресницы дрогнули, и девушка спросила снова:

– А год?

«Ничего себе!!!» – вихрем пронеслась мысль в голове Артура.

Откашлявшись, будучи в абсолютно обескураженном состоянии, парень произнёс дату полностью:

– Сегодня 17 апреля 1993 года.

В помещении на пару минут воцарилась гробовая тишина. Лиза вновь застыла в одном положении, не моргая, уставившись в стол.

Артур же терпеливо ждал, когда произойдёт хоть что-нибудь.

– Артур… – наконец-то заговорила девушка, не отрывая взгляда от стола. – Можно я прилягу ненадолго? Голова что-то закружилась. Если я останусь в вертикальном положении, то упаду, наверное. Можно? Я только чуть-чуть полежу. Правда.