Ну да, я же избегала «мещерских тоннелей». А оно вон как устроено, оказывается.
Поворот всего тоннеля налево, меня вновь прижимает к стенке. Лианы приподнимаются, я четко прошла по стене на нужной высоте. Начинаю приноравливаться, не может не радовать.
Опустившись ниже, я побежала по прямому коридору дальше. Впереди замелькало усиление света, и лиана предупредила:
«Выход назначения через 5… 4… 3… 2…»
Я сбавила скорость, лианы поддержали меня, помогли затормозить. И вот, я стою у выхода.
Кто бы мог подумать, что «мещерский тоннель» настолько специфичен и удобен? Я вот только сейчас об этом узнала, и ничуточки не пожалела.
Лианы помогали мне подняться вверх, я вышла на поляну. После тусклого тоннеля свет жестоко резанул мне по сетчатке, пришлось поморгать, уставившись в землю, на сочную траву. Когда я пришла в себя окончательно, я услышала знакомый голос:
– Чего так долго?
Сталикс, как оказалось, ждал меня слева у «червя». Я ответила:
– В первый раз, простить можно.
– Идем поскорее, потому что все то время, что ты носилась по тоннелям, «часовщик» не стоял на месте.
Сталикс указал мне налево между высокими древами, и так я увидела прибывающий преподавательский транспорт.
– Скорее, я выведу к озеру, ты оттуда укажешь…
Я бегло осмотрелась. Пока не совсем понимаю, надо уточнять:
– В какой озеро стороне?
– Туда, – Сталикс показал почти что прямое направление относительно выхода из «червя». Чуть правее.
– Ясно. Нам туда, – и указала направо.
– Там тропа идет, если западнее забирать. Через нее выйдем.
Мы побежали по тропе, вильнувшей правее, потом левее, и вышли на дорожку пошире. Я сразу узнала то, куда мне надо. Надо направо, да, я всегда хожу этой тропой. Сталикс пошел рядом.
– Ты со мной идешь сдавать?
Я шутливо улыбнулась. «Тоннель» показал, молодец, теперь все, разберусь сама. Я же буду нервничать, если ты будешь на меня смотреть, как ты не поймешь…
– Я знаю, что у тебя нет «бактериалового гриба». Я не знаю, как ты сдашь.
Я это все слышать не хотела. Играешь в такого правильного мужчину – так сделал бы все, что по своим же убеждениям должен, а то только на словах такой. На мелочи лишь и способен. Займись собой нормально, а не слегка.
– Разберусь как-нибудь. Все время же справлялась.
– Ты-то справишься… Ладно, Катя, как пожелаешь.
Поверить не могу. Хотя, почему не могу – это в его духе. Малейшее сопротивление – и он отступает. Вот потому я никогда бы с ним не сошлась. Никогда. Использовать его будут все. А так – никто.
Я бегом направилась к своей базе. Из-за кустов я вынырнула тогда, когда преподавательский «часовщик» уже приземлялся с лучами заходящего Солнца прямо перед «семенным гнездом».
«Травники» подбежали на свои позиции и стали издавать вопросительные сигналы. Но я им тут же приказала держать позиции, и они ревностно стали исполнять приказ. «Сеятели» притащили очередную порцию наворованного у соседей. Я искренне понадеялась, что наставники не заметили этого, потому что я им не смогу объяснить, откуда мешки с биомассой взялись у моих «сеятелей», если у меня даже «бактериалового гриба» нет.
Старший наставник, не по возрасту, а по должности в проверке, сообщил:
– Доброго вечера, Екатхериния. Да, база у вас невелика…
Я ответила:
– Доброго. Чем богаты, так сказать.
– Рассказывайте и показывайте планировку.
А мне тут и рассказывать-то нечего. Тем более, показывать. Но ладно, улыбнемся и покажем им огромную кучу «светопреобразователей». Обычно я так на жизнь зарабатывала: мне давали семена или камни для их создания, я с помощью своей базы превращала их в семена. Семена надо было посадить в труднодоступные районы, что я делала с помощью «сеятелей». Взамен мне давали биомассу или материалы, что мне нужны для выживания. Так и держалась. Безо всякой помощи извне.
Приступаю к реализации плана. Улыбаюсь им в глаза и говорю:
– Ну, у меня есть «семенное гнездо», там создаются все семена и «сеятели». Сеятели добывают мне определенные ресурсы, в основным каменистые, и их я успешно отношу к этому самому «семенному гнезду». По каналу, – указала на канал, органические трубки, не защищенные панцирем, – ресурсы идут к «светопреобразователям». Там за счет солнечной энергии и процессов в листьях они превращаются в биомассу, возвращающуюся к «семенному гнезду» параллельным путем. Эта биомасса потом разделяется: 3/9 идет к «легкому гнезду», еще 1/9 – к «игле». На снабжение самого «семенного гнезда» отвожу 4/9, и в сумме 1/9 потребляют сами «светопреобразователи», коих у меня 12 единиц. На существ идет остаток, не учитывающийся в этих девяти частях.
– Источники ресурсов, каменистых, или каких у вас там?
– Ближайшие холмы, на юге которые – я показала на джунгли, за которым действительно были холмы.
– И что же там за ресурсы? – вдруг спросил второй наставник.
– Обычные фрагменты скал, иногда поверхомин проскакивает.
Третий наставник все-таки задал этот вопрос:
– А где же ваш «бактериаловый гриб»?
Я опять механически улыбнулась, чтобы создать как можно более располагающее к себе впечатление:
– А-а, его нет.
И не сбавляла оптимизма. Сдались вам эти «бактериаловые грибы», у вас тут и мир на них клином сошелся, наверное. Да дайте вы мне уже пройти дальше на обучение, я же девушка все-таки. Вон, вокруг тут у некоторых по два «бактериаловых гриба» имеется, чего ко мне-то цепляться? Я тут вам не сорю средствами направо и налево, самой бы удержаться как-то.
– То есть вы без бактериала держитесь?
– Ну, да, стараюсь…
Второй вспомнил свое, явно:
– Знаете, в тех холмах мы сколько не летали, поверхомина не замечали. Где вы его нашли?
Поверхомин – это такой ржаво-коричневый минерал, он обычно коркой покрывает некоторые поверхности, оттого и название такое. И потому же его легко заметить с воздуха, но иначе, без версии с поверхомином, я не могла бы объяснить, откуда у меня достаточно ресурсов на содержание. А поверхомин довольно богат на элементы. Самые большие залежи поверхомина на гравитационной аномалии Ферралл, а там Органики. И земпламина, который нам разрешено добывать только тогда, когда у нас уже появятся свои летающие существа, типа тех же «часовщиков», да и выходов земпламина на поверхности тут рядом нет. Это у Сталикса база как три моих, если не больше, и вот у него все есть. В избытке.
– Ну, он маленькими кусками там лежит, иногда «сеятели» его находят.
Главный наставник подозвал остальных к себе, и они стали совещаться. Я же готова была уже уронить концентратор на землю, во-первых, сил не хватало, а во-вторых, как мне все это сегодня надоело. Да еще и возвращаться надо не к себе, а к Сталиксу, а это далеко. Опять бегать по тоннелям? За что мне все это, вот за что?
Но я продолжала удерживать его левой рукой за ствол. Сейчас нельзя давать слабины.
– Ладно уж, Екатхериния. Мы понимаем, что это не совсем то, с чем у вас сложилось, но вам еще сдавать последнюю оборону. Потому, исправляйте положение своих каналов. Разнесите их на расстояние, а не то их всех вместе легко уничтожить. Мы сейчас состояние проверим ваших растений, и все.
Полегчало страшно. Неужто это я сдала? Вот, сразу видно, люди в положение входят. А этот, по последней обороне, точно придумает, как бы поизвращеннее меня завалить. Интересно, чего они у Сталикса так долго проверяли? Хотя, у него же уже «гнездо часовщиков» есть… Да, я тоже его хочу, что в этом плохого?
Второй добавил:
– К тому же, содержание базы без «бактериалового гриба» – это серьезно. Вы на момент сдачи последней обороны попросите кого предоставить что ли, пусть на время, иначе вряд ли продержитесь.
– Хорошо, спасибо.
Мое лицо просто сияло от счастья, и улыбка была искренней. Сама не ожидала.
После псионного прикосновения Сталикса его отпечаток еще жил в моей памяти, и связь как-то… Упрочнилась что ли. Я теперь чувствовала, что он за мной наблюдает, просто не выдает себя. Как же это мерзко, ненавижу слежку! Но он это делает! Знает же, что я не люблю его присутствие. А теперь… Уфф…
