Третий наставник подошел и сообщил:
– Чего сияете, Екатхериния?
Вам-то что? Вас тут двое, вообще-то, и вы оба сейчас начнете меня бесить.
– Короче, вашим «светопреобразователям» нужна профилактика, отключите синтез на день-другой и подержите на биомассе. Разместите их так, чтобы все сразу не накрыло. «Иглу» надо переместить, желательно для прикрытия не только основного направления, а кругового у «семенного гнезда» и «легкого гнезда». Иначе проверка по последней обороне быстро покажет, что вы не правы.
Вернулся первый:
– «Семенное гнездо» еще куда ни шло, с ним все в порядке. Но вот «легкое гнездо»… Скажем, налицо все признаки простоя. Прогоняйте производство. Вы же знаете главное правило живого: остановишься – погибнешь.
– Удачи вам, Екатхериния. Ставим «удовлетворительно».
Наставники собрались вместе, вошли в «часовщика», и взмыли вверх, медленно, но верно. Я этого не видела, но мои глаза явно блестели ярче десятка небесных светил, и хорошо, что они не светились в прямом смысле слова.
Так, теперь Сталикс. Пойду разбираться.
Развернулась и грозным шагом… Ну, не грозным, но уверенным, явно подчеркивающим серьезность разговора… А вот тут он меня вновь опередил. Вырулив из-за ближайшего куста, он сразу начал:
– Поздравляю. Разрешите пригласить тебя на вечернюю прогулку?
Я просто воспламенилась от такой наглости:
– Тебя не учили родители, что подсматривать невежливо?
– Во-первых, ты мне не запрещала, и еще, если бы ты прошла мимо меня по улице, будучи прекрасно выглядящей девушкой, мне на тебя смотреть неприлично?
– Ага.
Ой, зря я так ответила… Ой, зря… Сейчас поплачусь за это, прямо чувствую. Потому добавляю:
– Для тебя точно.
– Катя, самым высоким уроном обладает не выпад с отрицательными эмоциями. Любящий тебя или опытный в подобном человек только захочет воспользоваться тем, что во время гнева твоя Сущность уязвима. Хуже безразличия удара нет.
Я знаю это, знаю. Но вот тут, чувствую, уже не все так легко, как было буквально сегодня утром. Я ответила так, обычно, чтобы было побольнее:
– Может быть.
Его всплеск раздался в моей Сущности легким отголоском накатившей на побережье волны. Теперь я могу чувствовать то, как он себя чувствует, но это-то мне и мешает. Мне все это как-то вообще незачем было.
– Так как насчет прогулки? – не унимается же. Нет, не хочу, мне надо базой заняться.
– Мне как бы базу переделать надо…
Сталикс атаковал:
– Ну, это просто. Прикажи «сеятелям» сделать то, что нужно, и все. Ты же все равно не сама будешь манипуляции проводить.
Прав, и не поспоришь. Нет, ну можно попробовать, но зачем? Этот все равно не отстанет. Я ему нравлюсь несмотря ни на что.
– Ладно, мне все равно возвращаться к твоим владениям. Пошли.
Поверить не могу, что сдалась. Непозволительная роскошь, позволять о себе заботиться сверх меры. Эта мера у меня маленькая, и я этим гордилась как мало чем еще.
Я уверенно зашагала в сторону поляны с «червем». Сталикс, я ощутила, очень не хотел такого исхода, но мне нельзя сбавлять. Я должна идти так, чтобы он чувствовал себя неприятно. Предельно. Мне нравится чувствовать, как страдают те, кто заставляет меня испытывать отрицательные эмоции, но тут случай был какой-то особый. Это его псионное прикосновение теперь досаждает, как заноса… Нет, оно еще легче. Оно как песчинка в обуви. Каждый раз, когда ему будет плохо, я буду это ощущать.
И от этого я опять вскипела: он взял, и привязал меня к себе, без моего согласия!
Я резко остановилась, повернула к нему свой взгляд, и вопросила:
– Зачем?!!! Ты даже не спросил, хочу ли я этого!!!
Его зеленые, словно листья пальмы Хорса или бактериаловый концентрат, глаза впились в мои фиолетово-сиреневые:
– Я же тебе путь должен был показать. Вот и подключил тебя к нужному маршруту. Ты у меня девочка умная, и понимаешь, что для указания «червя» назначения «мещерскому тоннелю» нужно воображением показывать место или самого «червя». Образами, Екатхериния.
Да, да, да, все это понятно, но как же это гнетет! То есть все те приставучки в Школе или не знали про псионное прикосновение, или не умели, или…
– А это теперь у меня так все время будет, отпечаток на Сущности?
– Ты его могла заблокировать, еще в начале, но я не сильно его нанес, так что должно пройти спустя день-другой.
Спустя день-другой… А, зная его, он может меня еще за руку взять… Как это блокируется? Мне надо знать. Причем срочно!
– Знаешь, Катя, если хочешь заблокировать, то защиту ставить надо заранее, еще до того, как руку дашь. Потому что, когда касание пройдет, и поток включится в оборот материй твоей Сущности, отпечаток остается.
Вот я влипла… Откуда только у него эти знания? В грибе у него вещи производства Органиков, эти загадочные знания, сомнения во всем, чему учат старшие… Неужто он агент Органиков? Хотя какой он, тут точно нет, но вот его, к примеру, отец? Отпечаток…
– А его извести никак нельзя?
Я ощутила, как ему не нравится, что я задаю такие вопросы, но ничего, пусть пострадает. Нечего ставить клеймо на девушках, которые нравятся!
– Тебе – нет. Моя Сущность, судя по всему, просто сильнее твоей. Учитывая, что он тебя гнетет.
Так, дорогой, заносчивость тебе точно не идет. Конечно, я не спорю, потенциал у тебя сумасшедший, но только зазнаваться нельзя. Тебе противопоказано.
Кстати, а как это вообще влияет? Неужто, кто сильнее, оставит свой отпечаток на том, кто слабее? Нет, только не это… Хотя, бывали случаи, что и слабые на сильных оставляли свою частичку. Но тут, видимо, от более слабых его можно снять, а вот от более сильных нельзя. Потому что концентрат материй должен разжижиться в обороте Сущности, на это те его день-два и уходят. Дела…
Мы добрались до поляны, и тут Сталикс прямо перед входом хватает меня за плечевую часть правой руки! Разворачивает, неумело, но он это делает!
– И куда ты бежать собралась? Как путь себе укажешь?
От факта его касания хотелось вспылить, но я сдержалась, спешно попыталась создать локальный щит для блокировки псионного прикосновения, и отступила:
– Разобралась бы. Руку…
Буквально ему за спину из-за джунглей прилетел «часовщик»:
– Пошли. И заодно запомнишь, куда ты прилетишь. Только не забудь понаблюдать.
Да, куда делась моя осмотрительность, с которой я к нему подселилась? Вопрос. Но, учитывая то, что он еще меня не выгнал, либо он меня любит сильнее, чем надо бы, либо он просто слабак. Скорее всего, второе. Хотя, с такой-то мощной Сущностью, как у него, можно было бы выигрывать бои из серии «Один против всей Школы Лидеров».
Я села к нему в «часовщика», он залез следом, и потом мы полетели. Как тогда. Да уж, как тут следить, куда летишь? Вот как? Тут же створки панциря перекрывают вид. Я не знаю, о чем он думает. Или чем.
Тут внезапно задняя створка открывается:
– Прошу.
Задуло холодным ветром. Мы летели над озером. Я не поняла, чего он от меня хочет:
– Прыгать? Туда? Хах, давно умереть хотела…
Я встала, подошла к краю. Бездна. Казалось бы, вот она, земля (точнее, озерная вода, но и джунгли были недалеко), и умереть хочется, но все равно страшно прыгать. Не хочу.
Обернулась. Сталикс смотрит на меня, и легко смеется. Отпечаток выдавал мне гамму искреннего смеха с волнением, наверное, как меня ловить, если я все-таки свалюсь вниз. Я улыбнулась в ответ. Не хотела, но улыбнулась. Села на свое место.
– Катя, дай руку.
Я поставила щит, и, в предвкушении, приблизила руку к нему в ожидании, когда он ее возьмет. Мне было жутко интересно увидеть его реакцию на блокировку, но я демонстративно уставилась на открытый проем. Озеро заканчивалось. Стала видна заросшая береговая линия, невысокие скалы, холмы, жилые грибы различных размеров. Тропы и поляны не особо выделялись, лишь местами виднелись проплешины до травы, и там, словно общинники, перемещались по ним люди. Забавно так. Никогда еще не видела мир сверху, потому что… Потому что кто-то СОСЕТ мою ЭНЕРГИЮ!!!
