– Он клянется, что будет Дашку-Машку любить, хоть ей и не родня.

– А ты верь, верь! Ох, и дурочка ты у меня! Прям как я в молодости, – и бабуля расплакалась.

Через две минуты мы обе отчаянно ревели, обнявшись на стареньком диване.

– Эх, Лика, алые паруса ведь на простыни пойдут, – тяжко вздохнула бабуля, утерев, наконец, слёзы.

Я задумалась, но ненадолго.

– А вот это ты зря: никаких парусов там отродясь не бывало. И все простыни у Лосева из магазина. Не грусти, Грунь, что же делать. Жизнь не всегда так проста, чтоб в ней можно было легко разобраться.

– Кто из нас старуха, в конце концов?!

– Ты у меня совсем ещё ребёнок, Грунечка. А я не могу так вот просто стать старушкой, мне Машку-Дашку вырастить нужно.

Немного глубже обмозговав проблему, я нашла в ней очень положительный аспект: про мою несвоевременную беременность Нине теперь можно не докладывать. Я немедленно высказала эту утешительную мысль Груне, она не обрадовалась, но оценила:

– Хоть что-то хорошее в этой глупой затее нашлось…

**

На восьмое марта Лосев решил сделать мне официальное предложение. И то сказать, пора уже было с этим делом разобраться, пока я ещё способна безнаказанно влезть в какое-нибудь платье не для будущих мам. Нине решили пока не говорить. Скажем дня за три до регистрации. Ей как раз хватит времени, чтобы решить: идти с родительским благословением или остаться скучать дома. Вот Гоше мы сообщим сразу же. Он заслужил за все свои страдания.

Так что просить моей руки пришлось у Груни. К этому серьёзному мероприятию Лосев подготовился очень основательно, судя по физиономии и по оттопыренному карману куртки.

– Закусывать можно и чёрствым хлебом, было бы вино приличное, – изрёк Лосев и выставил на заслуженный дубовый стол чёрную бутылку «фрексенет».

– А ей нельзя в её положении, – заявила бабуля, глядя прямо на Серёгу чистым невинным взглядом.

– Один бокал можно даже беременным, – невозмутимо парировал Лосев.

В нём определённо был шарм! Даже если он и проходимец, то вполне-таки элегантный. Конечно, Лосев собирается поиметь за мной в приданое жилплощадь московскую. Но ведь и я имею на него виды как на благопристойного папашу для Машки-Дашки. Видимо, я тоже в известном смысле проходимка.

Когда обед докатился до главного пункта программы, Лосев немного оробел. Груня мигом поставила его на место. На то она и Агриппина, что ни перед кем не отступает.

Лосев долго собирался с духом, допил шампанское, покрутил в руках пробку от бутылки, взглянул на меня, ища поддержки. Я сделала вид, что ничего не замечаю, и с особенным вниманием принялась разглядывать соринку в своём бокале. Кандидат в женихи кашлянул, вдохнул побольше воздуха, и приступил к торжественному выступлению:

– Уважаемая Агриппина Васильевна, мы с Ликой решили пожениться. Я очень надеюсь, что вы не имеете ничего против этого.

На этом Лосев окончательно скис. Речь получилась так себе, на хилую троечку. Но я решила поддержать своего кандидата, всё равно это самый лучший из тех, что у меня имеются. При полном отсутствии конкурентов. Я пососала обрезанный кухонным ножом палец, взглянула на Лосева, потом на бабулю и изрекла:

– В общем, мы подумали, что это будет совсем неплохо. Для всех. Ты ведь не против, а?

– Принимая во внимание, что вы заранее всё уже решили, я воздержусь от возражений, – сказала Груня самым, что ни на есть бесцветным голосом.

На этом торжественная часть закончилась. Можно подавать апельсины и пирожные.

А жаль, что зрителей не было: спектакль вышел не слишком эффектный, но поучительный.

Приятельница Ритка согласилась быть свидетельницей. Она сказала, что развлечений в нашей жизни не так уж много, чтобы упустить возможность повеселиться хоть бы и на собственной свадьбе.

– Жаль, что тебе пить нельзя. Когда выпьешь нужное количество, всё кажется намного забавнее. Если бы можно было повторять этот спектакль ежегодно. Но столько приличных объектов не найдешь, как ни старайся.

Разумеется, я даже не рассчитывала, что мне будут завидовать. Но Лосев довольно видный «объект», к тому же твёрдо на ногах стоит, не то, что все эти маменькины сынки из нашей группы.

– Уж будто ты совсем не хочешь замуж?

– А что хорошего? Мало девушке пелёнок-распашонок, так ещё и этого корми. Можно, конечно, обеды не готовить, но ведь он орать будет.

– Выходит, они из-за обедов женятся, по-твоему?

– Отчего же из-за обедов только. Твой Лосев, кроме жилья и столичной регистрации, получает как премию отмазку от армии. И все радости – почти даром.

– Какую ещё отмазку?

– Так у тебя же бэби родится, а он автоматически станет законным папашей. Вот тебе и отмазка от военной службы. И вообще ты невеста завидная: у тебя из всей нашей группы самая крутая жилплощадь на двоих с престарелой родственницей.

– Ладно, фиг с ним, с Лосевым, – я примирительно решила прекратить разговор, явно зашедший не туда. – Давай лучше подумаем, во что меня одеть покруче, чтоб без этих беленьких штучек с оборочками. И чем народ повеселить нетривиальным.

Но в глубине души я затаила мелкую злобу на своего женишка. На Ритку что обижаться, она девушка циничная, но ведь права кругом, как ни крути.

**

Вечером пришёл жених и с очень серьёзным видом принялся рассказывать, где можно закупить продукты к свадьбе подешевле, и сколько гостей поместится в нашей квартире. С его стороны будут два его однокашника, мама с папой и сестрёнка. Он уже позвонил своим в Воронеж.

Я молчала долго и довольно многозначительно, как мне казалось. Но Лосев даже глазом не моргнул. Ничего, сейчас ты у меня заморгаешь, дорогуша!

– Значит так: никакой свадебной свалки у Груни в квартире не будет. Тем более, что с моей стороны, кроме папаши с мамулей (если она, конечно, согласится присутствовать) и Груни, будут друзья из института, из школы, из детского сада, просто с нашего двора – всего человек сорок наберётся. Придется снимать столовку в пристройке к дому напротив, которая теперь называется кафе «Золотой ключик». Так что дёшево не выйдет. Но ты не переживай так сильно, у меня есть кое-какие свои деньги. Да и папуля поможет.

– Так ты уже решила сама? Не советуясь со мной?

Вот и глазками заморгал, расстроился. Да ладно, пусть его. Не так уж он и плох. Жалко большого мальчика, хоть он и глупый.

– Ладно, Серый, не грусти. Будет весело и классно. Твоим понравится, особенно сестрёнке. Но мероприятие должно быть запоминающимся: не каждый год ведь женятся.

Не то, чтобы он вдохновился, но решил, видно, не спорить. Тем больше, что всё одно – без толку.

Оставался лишь один принципиальный вопрос: девичья фамилия, которая раздражала меня всю мою дотеперешнюю жизнь, вдруг показалась мне такой трогательной. Да и Гоше будет приятно, если дочка его фамилию не бросит. Меня всё равно уже давно не дразнили. А Лосевой пусть уж Машка-Дашка будет.

**

Ритка не подкачала: костюмчик придумала аховый, прочие невесты в ЗАГСе поголовно упадут от зависти прямо на грязный асфальт. Лосевская родня – тоже. А мои выдержат, ещё и не такое видали. Золотистые шаровары с завязочками под самыми коленками, а сверху кофточка из зелёной бахромы на жёлтых, очень дырявых кружевах. «Представляешь, при твоем роскошном бюсте это будет просто всеобщий улёт. Я уже нашла, из чего это сляпать можно. А наша Настя тебе сошьет в самые сжатые сроки», – Ритуля просто захлёбывалась от восторга. Развлекается подружка по полной программе, хоть и за мой счет. Ну и пусть её, зато весело будет неописуемо. Если вдобавок взять во внимание танцы под барабаны, которые организовала всё та же Ритка, из наших институтских парнишек. Так что столовскому ансамблю предоставим внеплановый выходной.

Гоша принял новость без энтузиазма, совсем как-то грустно вначале. Он даже не спросил, как зовут этого счастливчика. Потом спохватился и принялся благодарить за приглашение. Пообещал и спеть на свадьбе, только я должна сказать ему, что сейчас поют.