По дороге к дому, я спросил у Руслана, нет ли у него знакомых, желающих приобрести недостроенный загородный дом. Он рассмеялся. Мол, откуда у простого таксиста такие знакомые. Тогда я предложил Руслану купить самому этот дом. За символическую сумму.

— Что я с ним делать буду?

— Продашь. Все равно недели мне будет мало для того, чтобы найти покупателей.

— И чем же ты будешь занят всю неделю?

— Что смогу доделаю в доме.

Друг вздохнул.

— Кто же в отпуск ремонтом занимается… Я думал, ты пропадешь где-то в барах-клубах и будешь меня по утрам вызванивать.

— Не охота.

— Последняя девчонка всю охоту отбила? — рассмеялся он.

Вместо ответа, я произнес:

— Следи за дорогой.

В Апексориуме я еще раз двадцать пересмотрел анкеты девушек, пока они все не казались мне на одно лицо. Решил: когда вернусь, ткну в первую попавшуюся. А там посмотрим.

Возле кофейни Руслан притормозил, и мы зашли внутрь, чтобы выпить по чашке горячего напитка. Я выбрал столик в самом углу, подальше от любопытных посетителей. Наши разговоры никто не должен слышать.

— Как прошла беседа с Продюсером? — поинтересовался друг, когда нам принесли кофе.

— Не так, как я того ожидал.

Вполголоса я вкратце пересказал Руслану свой вчерашний разговор с руководством. Друг заметно погрустнел.

— Не жалеешь теперь, что потратил на меня Право?

— Нет.

Еще два года назад, когда я приехал в этот город, решил: девушки у меня может не быть, а вот друг быть должен. Преднамеренно друзей я не искал, это решение пришло само собой, когда я познакомился с Русланом, став его постоянным клиентом. Он без вопросов помогал мне иногда по утрам везти спящих девушек домой. А однажды, когда мне прислали сложное задание, я вызвонил его и попросил помочь. Была ночь, зима. Руслан приехал через двадцать минут после моего звонка и помог выполнить задание. Тогда я ему и рассказал, кем являюсь, потребовав взамен хранить тайну.

Давая клятву служить городу Апексориуму, мы, ресемиторы, получаем только одно Право — право рассказать обычному человеку о себе и работе. Этот человек вносится в базу так же само, как и любой другой гражданин Апексориума. За этого человека я пожизненно отвечаю. И отвечаю за его умение молчать.

И теперь я не имею права больше никому рассказать о себе правду. Нарушу это правило — буду наказан.

— Тебе вообще нравится твоя работа? — спросил Руслан.

— Я привык к ней. Слово “нравится” к ней не применимо.

— В нашем мире проще. Не нравится работа — бросаешь. Брось и ты.

— Шутишь. Это единственная подходящая для меня работа на выезде. А гнить за каменными стенами Города я не хочу.

— Брось вообще всю эту контору.

— Ты не понимаешь. Дав клятву, я обязан служить им до смерти. Если нет — меня быстро найдет Инспектор и лишит дара.

— С твоим даром можно жить припеваючи и без этого каменного Города.

— Ошибаешься…

Мне не хотелось спорить с другом и переходить на повышенные тона, поэтому я осекся. Действительно, он смог бы понять меня лишь в одном случае — будь на моем месте.

— А может и хорошо, что не посвящаешь меня во все тонкости вашего мира ресемиторов.

— Не произноси это слово вслух. Запрещено. Как и название города за его стенами.

— Прости, не знал. Но порядки у вас там не шуточные.

Я понимаю, зачем нужны строгие правила. Люди с такими способностями, как у меня, обязаны быть под жестким контролем. В ином случае мир захлестнет волна хаоса.

Руслан вдруг спросил:

— Что делать со своей второй половинкой, решил?

Я прыснул со смеха.

— Ты пошутил или вправду веришь в эту чушь?

— На самом деле верю. Вот нас с Юлей, например, свела судьба. В твоем лице.

Вспомнив случай двухгодичной давности, я рассмеялся. В одно утро я позвонил Руслану и попросил отвезти девушку домой, по адресу, который нашел в ее паспорте. Она проснулась на полпути к дому и начала требовать, чтобы он ни в коем случае не вез ее утром к родителям в таком виде. Каким-то образом она напросилась к нему домой на душ и завтрак. И, поедая на холостяцкой кухне моего друга тосты с джемом, они договорились еще об одной встрече. Которая потом стала началом серьезных отношений.

— Я жду от тебя ответа.

— Чем чаще себя спрашиваю — тем больше сомневаюсь, — откинулся я на спинку стула.

— Иногда, чтобы понять, какой выбор неправильный — нужно его сделать.

— Слишком опасно.

— Что опасного в выборе девушки из сотни анкет?

— Нет, я не думаю, какую мне выбрать. Я думаю вообще о другом: выбирать или нет.

— А есть такой вариант “не выбирать”?

— Есть. Вот именно он и опасен.

Я понимаю, что мне самому необходимо определиться с выбором. Советы мне не нужны. Никто не может знать лучше меня, что надо выбрать. Возможно, просто принятие решения займет какое-то время.

Больше обо мне мы не говорили. Друг начал рассказывать о своей жизни, а я старался внимательно его слушать. Но мои мысли то и дело прерывали его слова, и я решил уехать домой, договорившись встретиться вечером.

Руслан подвез меня почти под саму дверь подъезда. Перед тем как войти в дом, я бросил взгляд на автостоянку и убедился в том, что мой камаро стоит на месте.

Даша встретила меня на пороге квартиры с немного пьяной улыбкой. Сделав вид, что не обратил внимание на свою рубашку на ней, я прошел мимо, на кухню.

На столе, рядом с открытой коробкой конфет, стояла бутылка бордо из моего бара.

— Ой, простите, — заметила мой озадаченный взгляд Даша. — Захотелось расслабиться, а в магазин лень было идти.

— Дело не в том, что ты взяла бутылку из моего бара, а в том, что уже выпила половину.

— Но я уже закончила на сегодня с работой! — радостно воскликнула она, разводя руки в стороны и начиная кружиться вокруг своей оси по гостиной.

Достав из холодильника бутылку воды, я жадно присосался к горлышку.

— Вы уже определились с выбором?

Я чуть не подавился.

— Ты о чем? — спросил на всякий случай.

— О сотне анкет. Были там симпатичные, с длинными волосами?

Поставив бутылку обратно в холодильник, я развернулся к ней. Даша как раз залпом опустошала бокал.

— Что ты рассказала Продюсеру?

Красная капля потекла по ее подбородку, когда она вернула бокал на стол. Вытеревшись тыльной стороной ладони, заговорила:

— А надо было что-то не рассказывать? Вы меня об этом не просили, — пожала она плечами. — Да и человек я по натуре не злопамятный, но мстительный. Сразу мстительный. Долго не затягиваю.

Обогнув стойку, я подошел к ней вплотную и сжал кулаки со злости. Я был в ярости, я еле сдерживался.

— Выметайся.

— Что?

— И чтоб я больше тебя не видел.

— Но разве это не моя квартира? — рассмеялась она.

— Не заслужила. Убирайся.

На ее лице ярко одна эмоция сменяла другую, со злости в отчаянье, с обиды в презрение. С глаз спадала пьяная пелена, сжимались челюсти, рука несколько раз отбросила волосы назад.

— Еще пожалеешь, — бросила она, дерзко смотря на меня, и направилась к своей комнате. — Ах, кстати! — остановилась она на полпути. — Вчера приходила твоя ночная бабочка. Ну я ей крылышки немного и подпалила.

— Что ты сказала?! — я в два шага преодолел расстояние между нами.

— А может вы оба умело скрываете свои отношения? Она ведь твоя девушка?

— Вы с ней говорили о чем-то?

— Какая разница. Я вообще-то помогла тебе. Чего злишься? Теперь она явно больше не будет тебя донимать.

Вдохнув, я прокричал на всю квартиру:

— Что ты ей говорила, черт побери?!

Даша сложила руки на груди:

— Не скажу.

Сорвавшись с места, я бросился к выходу. Когда обулся и набросил куртку, крикнул Даше:

— У тебя есть время убраться из моей квартиры!

Боюсь себе представить, какая чушь могла вылезть из грязного рта этой твари. Уже не говоря о том, что можно подумать, увидев ее, разгуливающей по дому, в одной моей рубашке.