Какие на хрен: «+ 5 к репутации»?! Что за беспредел-то?!

«В данный момент ваша репутация составляет 5 пунктов. Значение репутации положительное»…

Ой, мля!

Да вы что — совсем оборзели, твари внеземные!? Суки! Ур-роды межпланетные!

Наверное, глаза у меня сейчас реально бешеные…

Это же сколько я её выстрадывать буду, хотя бы для открытия накопителя?

Ох, похоже, просохатил я свое счастье! В ноль и навсегда! Таких подарков с достижениями и бонусами, как в первые дни — больше не будет. Все разобрали! Ну а я, как пьяный лох в казино — все свое состояние за пару часов профукал!

Ну а нынче похмелье подступило…

— Чего не так, командор?

Тень Шептуна, зависшего рядом, падает на моё яростно пылающее лицо.

— Да пи. дец, брат! Целых плюс пять к репе выхватил! Оцени масштаб! Такими темпами…

— Ну и чего теперь? Мне столько же накинули. Да и всем остальным тоже явно не больше. Не психуй, Егорий. Что-нибудь, да сложится — ты ж парень фартовый! Может уже вон за той горой тебя твоя удача дожидается.

— Ага! Все глаза выплакала! — досадливая злость, смешанная с растерянностью, не отпускает, — Ладно, уговорил — пойдем, заглянем за ту гору, — я кое-как все-таки справляюсь с гневом.

Накоротке перекурив, двигаемся дальше.

Через час впереди обнаружилась засада. Менталисты засекли. Правда, была она какая-то дохловатая. Всего под сотню касок. Наверное, наши преследователи в чате связались с каким-то не слишком многочисленным отрядом своих союзников или вассалов и убедили или потребовали от них притормозить беглецов. Если бы сами «охотники» послали группу в обход — явно не обошлись бы столь малым числом бойцов.

— Ну, вот о чем я и говорил! Ждут прямо на нашем пути. Если так пойдет — в следующий раз там может уже делегация посерьезнее ждать.

— Доживем — увидим. Ну, а этих-то мы раздавим.

…Если воспользоваться заезженным сравнением — мы прошли через чахлую засаду, как раскаленный нож сквозь масло. Не напрягаясь. А чего там было потеть-то?

Под первым же ударом ментальности большинство бойцов противника просто разбежалось по пологим склонам расширившегося ущелья, наконец-то выведшего нас в какую-то долину.

Немногочисленные оставшиеся вражины тоже не стали геройствовать, а тупо побросали оружие и подняли свои смуглые и давно не мытые крестьянские лапы в гору. И чего не убежали, как остальные? Даже на это духу не хватило?

Пленных резать не стали. Связали руки, да погнали гуртом. На привале допросим — узнаем, что к чему, да что тут в округе происходит.

Хоть какое-то понимание местных реалий сейчас крайне необходимо.

За засадой дорога еще более распрямилась, кустарник отступил и видимость увеличилась. Вдали показалось албанское село.

Неплохо и своевременно. Надо разжиться едой, одеждой и всем, что может оказаться полезным.

Шли-то мы сюда через портал совсем ненадолго. Можно сказать — заявились налегке. А оно — вон как вышло.

Вблизи деревни опять — то тут, то там, словно грибные шляпки из земли, торчали крыши не слишком больших бункеров.

— Что на локаторе?

— Горизонт чист, командор. — звонко рапортует Рул, — Местных немного. По домам засели. В основном с нулевой репой.

— Бабы, дети, старичье, — предполагает Валентин, — Всех боеспособных в заслон выставили.

— Хотя попадаются и любопытные кадры, — продолжает бывшая королева неадекватов, — Хоть и с небольшой, но красной репой. Где в этом захолустье её вообще заработать можно было, интересно?

Пожимаю плечами. Мне лично на это насрать. Да и сам вопрос звучит чисто риторически.

…Через полчаса входим в притаившееся, замершее в ожидании селение.

Похоже, даже здешняя скотина прочувствовала остроту момента и неустойчивость своего положения — ни одна овца даже не мекнула.

Мы не торопимся. Есть время отдохнуть и перевести дух.

После стычки в ущелье погоня остановилась.

Не думаю, что тамошние бородачи совсем потеряли к нам интерес — скорее, как и мы решили восстановить силы. Время к вечеру, а они ведь тоже не киборги.

Решаем на ночь собрать всех местных в кучу и посадить в один из бункеров. Пусть под присмотром будут. Так спокойнее. Сюрпризы надоели.

Да и поглядеть на здешних обитателей все же не помешает.

Отдаю приказ и наши бойцы радостными оккупантами разлетаются по деревеньке.

Ничего нового — все как в любые военные времена, что пять веков назад, что в отметившемся аж двумя мировыми бойнями нескучном двадцатом веке.

— Смотрите аккуратнее там. А то какой-нибудь сопляк погеройствовать решит и вилы в спину или серп под яйца вгонит, — напутствую подельников я.

Однако обошлось без ненужных эксцессов. То ли героев среди местных не нашлось, то ли бойцы были внимательны.

Уже вскоре, недавно пустая микроплощадь в центре поселка начинает заполняться появляющимися с разных сторон людьми.

И действительно — сплошь женщины, детвора, да старичье седое.

— Эй, ты! Сюда иди! — внезапно машет Рул худому и долговязому пацану лет четырнадцати.

Резко вздрогнув, тот подчиняется и двигается в нашу сторону.

— Красная репа. Целый тридцатник у щенка. — поясняет она в ответ на мой вопросительный взгляд. — Как думаешь, откуда такое счастье?

— Сейчас узнаем, — пожимая плечами, киваю я. — Вон Серб и поинтересуется.

Оскалившись во всю пасть, Вук с веселой готовностью машет гривой и нехорошо улыбаясь, остро сверкает глазами в сторону подходящего парня.

Однако до вопросов и ответов дело не доходит.

— Пошли Горан! — Рул решительно поднимается с вынесенной из какого-то дома табуретки, — Мастиф зовет. Есть на что посмотреть.

— Куда идти-то?

— Тут недалеко. В бункер, вон на том краю.

— Валя, останься здесь. Продолжайте собирать народ. Ты — за главного.

— Все слышали, кто теперь первый после бога? — картинно подбоченясь и расправив и без того широченные плечи, громко интересуется художник.

Бойцы сушат зубы.

Арвильда фыркает сиамской кошкой и решает пройтись с нами. Ну да, эта пантера-альбинос гуляет сама по себе. И горе тому, кто решит ей указывать — куда и зачем ходить!

Хотя в бою красотка-воительница исполняет любые приказы безукоризненно, четко и своевременно.

Жестом прошу Арвинда остаться здесь. На всякий случай.

Иду в кильваторе у нарочито виляющей задницей Рул. Вот ведь тоже стерва в кожаных штанах! Снова вздыхаю. Хорошо этой ведьме — у неё локатор есть. Он сам, куда надо выведет.

Миновав окраину, черная женщина сворачивает на хорошо утоптанную тропу, ведущую к трем бункерам, виднеющимся в паре сотнях метров.

Не понял!? Что-то там слишком много народа тусуется! Явно не только наши.

Из толпы выходит Мастиф и идет навстречу.

Хочет что-то сообщить не при всех? Да кто же эти люди?

Понятно, что не враги. Все спокойно — никто ни в кого железками не тычет, вон и наши бойцы общаются с ними вполне миролюбиво. Сигаретами угощают. Хм. Интересно.

Не албанцы, что ли?

А кто тогда?

— Пленники. Здешние рабы, — приблизившись, отвечает на незаданный вопрос заместитель оставшегося далеко отсюда Зимнего.

А ведь говорил мне Валера, умный человек и битый волчара: «А может ну её — эту Албанию»?!

А я…

Ладно — не до того! Позже себя попинаю.

Не успеваю открыть рот.

— Там самому все увидеть надо, Горан. — опережает Мастиф, — Только не дергайтесь. Зрелище — то еще! Хотя мы все и не такое видели, но я так, на всякий случай…

Направляясь ко входу в один из бункеров, проходим через поспешно расступающуюся толпу. Женщины, мужчины, подростки. Стариков и совсем малолеток не видно. Ну, это понятно — чего с них толку в крестьянском хозяйстве?

Изможденные, серые и костлявые лица. Многие в синяках. Глубоко запавшие глаза с чернотой под ними и каким-то больным лихорадочным блеском в глубине, которые при брошенном в их сторону прямом взгляде, быстро и привычно опускаются к земле.