В данном контексте он меня не тревожит. Совершенно. Да и кто скажет — что более морально?

Если для того, чтобы десятки атрейских женщин не погибли, так же страшно, как та, будущая мать из поселка — потребуется вспороть брюхо одной гиворской гадине — я пойду на это.

Без радости и удовольствия, но однозначно — пойду.

У меня самого, вон, девочка-самурай сейчас в том же положении и… Бля, даже представлять не стану… Да ну, нна!

Сам я сейчас шантажом и мясницким делом заниматься, конечно не стану — репутация и энергия менталиста на кону! Но ведь у меня местные союзники имеются. А уж, перед ними-то, уверен — подобный вопрос даже не мелькнет.

За семь поколений навидались и натерпелись от нелюдей сектантских!

Арвильда понимающе кивает.

— Ты прав, вождь. Действительно не стоит, — и предлагает, — Иди-ка, погуляй, с местными пообщайся. В корчме посиди. Твой атрейский язык — уже вполне позволяет заказать еды и выпивки. Шептун, как узнал, что она тут имеется — даже про свои попытки обольстить меня забыл. Уже и лавку для нас там нагрел, наверное. Ступай, Егор. И ты, Арвинд, тоже иди с ним. А мы тут сами, как-нибудь…

Беспрепятственно вхожу в городишко через распахнутую калитку в уже вновь закрытых воротах. Караульные удивленно и доброжелательно кивают в ответ на мое приветствие на родном им языке.

Несомненно, этот населенный пункт гораздо покрупнее предыдущего будет. Не «райцентр», конечно, но и не крохотная деревушка, забытая богами и людьми.

На «главной улице» даже попадаются двухэтажные дома, где нижний этаж каменный, а верхний — деревянный.

Задумываюсь о том, что весьма интересно было бы взглянуть на прежние города атрейцев. Те, которые стояли на этой планете семь поколений назад.

Наверное, все они давным-давно позаброшены и вообще лежат в прахе и руинах — надо будет спросить у местных друзей об их судьбе. А может, даже и по пути попадется какой?

В здешний кабак я не пошел. Наверное, немного попозже загляну. А пока устроился на ветерке, на площадке сторожевой вышки.

Разговариваем с поселковым старостой и вождем, пожелавшим лично познакомиться с главным инопланетянином.

Здоровенный мужик с медвежьими ухватками и тряпичной повязкой на глазу, старается быть деликатным, но то и дело, таращится на меня так, что рискует потерять последний источник зрения.

Он ведь, скорее всего — одноглазый. Ну, не «ячмень» же под тряпкой прячет?

Беседуем через переводчика, естественно. Так выходит проще и гораздо быстрее. «Транслейтер» потомственного менталиста на два, если не на три класса, выше чем мой собственный.

Общаясь с главой поселения, я невольно испытываю легкие угрызения совести.

Мы, все такие красивые, пришли в здешние края — походя разворошили осиное гнездо, а люди из-за нас страдают.

Что в предыдущем мертвом поселке, что здешние — пока живые, слава демиургам.

Появление Арвильды спасает меня от мук больной совести и ощущения неловкости.

— Это «большой набег», Горан, — с ходу заявляет воительница, — Последний раз, похожий случился, когда я еще была совсем юной девчонкой. Иногда, обычно разобщенные племена гиворов объединяются и устраивают подобные походы, — белокурая воительница-красотка, чисто девочкиным жестом, поправляет волосы и продолжает, — Рейд в «ничьи земли» был запланирован давно. Еще весной. Ну, а наше появление только ускорило ход событий. Основные силы противника пока еще только собираются за рекой на гиворском берегу. А близлежащие племена — просто пришли в бешенство от нашей дерзости и убийства их основного порталиста. Ну и поспешили догнать и покарать наглых пришельцев, — она пожимает плечами и заканчивает, — Вот такое, наше «дурацкое счастье» — как ты говоришь, Егор.

Молчу. Чешу щетину на челюсти.

Да уж! Ничего не скажешь — очень даже «вовремя» мы в этих краях объявились.

В самом эпицентре событий, мля! Из огня, да в полымя, как гласит народная прибаутка.

Поди, опять шуточки сраных демиургов?! А, впрочем — какая теперь разница?

Обращаюсь к Арвинду, сыну Арворна, который только что закончил переводить местному руководителю слова девушки:

— Спроси, не хотят ли они, хотя бы на время уйти?

Выслушав мое предложение, одноглазый отрицательно мотает головой. Уходить он не желает.

Понимаю. Никто не хочет становиться бесправным и бесприютным беженцем, пока есть хотя бы небольшая и призрачная надежда, сохранить свой дом и уберечь близких.

Впрочем, как только что выяснилось — это не моя вина и печаль.

Мы свое дело сделали. Помогли жителям поселка отстоять его.

Если бы не наше появление, они, скорее всего, не удержали бы эти стены.

Однако, мы уже завтра уйдем своей дорогой, а эти люди останутся здесь и если за первым отрядом придет другой — поселку конец…

Идем в корчму. Пора подкрепиться, да и выпить что-то захотелось.

— Я тут, пару лошадок на обмен сторговал, — сообщает мне, вынырнувший из какого-то проулка, Чера.

— На что? — удивляюсь я.

— На трофейное гиворское оружие.

— Ну и молодец, — киваю и захожу в кабак, где уже предсказуемо разместился художник.

Выпиваем по кружке местного эля или какого-то, весьма похожего на него напитка.

— Ты чего понес-то? — интересуюсь у друга я.

— Когда? — поднимает на меня чуть пьяненькие глаза Шептун.

— Да, когда на гиворов побежали.

— Не помню. Кураж словил. А чего орал-то?

— Полную хрень! А я думал — это ты на мандраже…

— Неа. Наоборот — на кураже. Меня Арвиндов «подбодреж», вообще дико вштыривает. Ваш с Рулькой против него — детский лепет. Без обид только.

— Да, какие обиды? — пожимаю плечами, — Хорошо, что он с нами. Ладно. Пойду, прилягу где-нибудь. Сидеть тяжело — спина болит.

— Сильно прилетело?

— Терпимо.

— Принял бы еще анестезии — может полегчает?

— Ну, давай. Мертвого уговоришь…

Деревянные кружки глухо ударяются друг об дружку…

…Ночью меня и остальных будит атрейский менталист:

— Горан, вставай — нам надо уходить! Гиворы идут.

— Сколько?

— Много. Очень много. Сразу с двух направлений приближаются.

— Местные в курсе?

— Да, — кивает юноша, — Уже предупредил.

— Что думают?

— Не знаю. Пока решают.

— Встаю. Подымайте всех.

— Надо спешить! — взволнованно поторапливает атреец, — У них сильный менталист. И не один, а с двумя помощниками. Они послабее, но все вместе — нас троих задавят. И этот гивор — явно, уже давно видит и нас и поселок. Если даже сам не пойдет — пустит отряд вдогонку. С помощником-«навигатором».

— Да, чтоб ему!

Впопыхах собираемся.

Местные все еще ничего не решили.

Нехорошо так говорить, конечно, но для нас — оно и к лучшему.

Даже если атрейцы решат уходить — куда нам, вместе с их обозом, бабами, да ребятишками?

Только помереть за компанию, чтобы веселее было?

Болты для арбалетов и яд для них, в любом случае уже скоро понадобятся самим поселковым, так что мы даже не заикаемся «про поделиться» боеприпасами.

Правда Моня — жук дерибасовский, спевшись с Черой и Шептуном, все-таки ухитрился незаметно позаимствовать у парочки местных атрейцев, тоже снимавших в корчме стресс от пережитого штурма — и не рассчитавших сил, в состязании с зеленым змием и земным художником, запасы ядовитых болтов для их пары самострелов. И то — хлеб…

Сначала я было хотел прочитать этим крадунам командирскую нотацию, но передумал.

Победителей не судят, как известно. Не попались ведь, охламоны? Вот и ладно! Значит — не авантюристы, а красавчики!

Мы снова отправляемся в путь. В сереющую темноту, сырой туман и полную неизвестность…

Поселковые ворота закрываются за уходящим отрядом с неприятным, негромким, но пронзительным скрипом, напоминающим воронье карканье.

Что предвещает нам этот многозначительный скрежет за спиной? Пока неизвестно. Поживем — увидим. Если «поживем», конечно…