— Может их командный состав заранее получил указания при попадании в плен такие песни исполнять?

— Нет. Гарантирую. Мы их конкретно поспрошали.

Хмыкаю. Это да! «Конкретно поспрошать» мои моральные уроды умеют! И любят…

— Молодца, Тесак. Я тебя запомнил! Держитесь там. Маневрируй и без нужды на драку не нарывайся — мы через пару дней подойдем. Будь на связи.

— Понял. Не сомневайся — мы продержимся, Горан. — его голос заметно веселеет, — Повожу их петлями по нашим урманам.

А чего бы ему не возрадоваться — теперь этот герр официр надеется на перевод из унылой сельской тмутаракани в сияющий мегаполис. А что? Вроде толковый малый. И лояльный к нынешнему руководству. Посмотрю на него вживую — может и переведу. Будет у меня под рукой еще один верный гвардеец.

Ну что — надо подбирать личный состав и вести на северо-запад на отражение вероломного нападения. Возьму тысяч двадцать пять своих отборных гамадрилов и сгоняем по-молодецки — благо тут всей дороги около 120 км. За неделю обернемся, думаю!

И все-таки очень не вовремя они влезли со своей экспансией.

Хотя это не сегодня началось. Еще покойный Вотан собирался решить проблему. Уже при нем соседи борзеть начали. И понять их можно — на северо-западе от нас изрядно заболоченная, а местами и вовсе дремучая, таежная местность. Ни достаточного количества городов и деревень, ни особого обилия ресурсов: людских и материальных. В общем: ни рабочей рабской силы, ни жратвы. Наш регион гораздо богаче выглядит. Вот они и лезут.

Там вообще кроме одного относительного крупного мегаполиса — очень мало чего было. В основном только нефтяные и газовые месторождения и при них редкие поселки. Но зато в них в достатке мужиков-вахтовиков. Целая трудовая армия! Сколько из них обратилось? Уверен, что немалое количество. Так что в военном отношении потенциал соседей должен быть, если не вполне сопоставимым с нашим, то не слишком уж далеким от него. Если не больше…

Мишаня не успел разрулить. Так что теперь это моя головная боль.

А мне бы сейчас — прыгнуть в свой старый портал! И очутиться в гостеприимном и уже почти родном поселке Варуна. С Долгим покалякать, самогоночки накатить, да стряпни Михалны обожраться до одышки и отрыжки! С Ксюхой подурачиться, с Олежей за жизнь потрещать, с Кэти и Мари-мелкой друг-дружку поподьебывать. Даньку-салабона пошпынять, Порша покормить.

Не получится. Не время сейчас. У меня тут война нежданчиком образовалась. Выскочила как прыщ на носу у малолетки.

— Тар, дорогой — скажи своим, что я очень скоро буду и мы все решим! Пусть не думают, что я их бросил.

У представителя союзников О’Конелла тоже прошу еще немного времени на улаживание местных проблем.

— Вот уж никогда не думал, что превращусь из провинциального шерифа в международного деятеля. — хмыкает «потомок великого волка». — В политика, фак их маму! Ок, Гэрри! Донт ворри. Я объясню нашему боссу твою ситуацию!

Подумав, решаю использовать сложившееся положение с максимальной выгодой для своих и формирую отряды для похода из мутантов, расквартированных на левобережье. Оголяю его почти полностью!

Во время отсутствия там хоть сколько-нибудь значительных гарнизонов — мои активно займутся перемещением материальных ресурсов в мир Нугари. Ну и людских, само-собой. Эх, как же жаль, что у моей Валькирии энергии маловато. Хоть и подзаматерела девочка. Впрочем, лично озаботившись новой расстановкой редких и малочисленных блок-постов на левом берегу — я делаю все для того, чтобы моя банда могла спокойно и методично вырезать их когда захочет. Репа-то за уничтоженных обратившихся повышается. Глядишь и моя красавица прибавит себе энергоемкости. Да и за освобождение людей от рабства — ей, благодетельнице, что-нибудь стопроцентно перепадет. Это мне никак нельзя добрым быть — я сейчас на контракте за капитана в команде зла.

И все же мне очень и очень неспокойно за друзей и соплеменников!

Внезапно, глядя на мелькающие вокруг, готовящиеся к походу рожи с V — образными клеймами на скулах — бестолкового тупицу озаряет! Это я о себе!

Просто вспомнилось то, что и не должно было забыться! Усмешка Мэрилин, толстенная золотая цепь на лебединой шее, нелепо сочетающаяся с большим и грубым серым металлическим жетоном и её слова про «винтаж и стразики»! Пропуск!

Тьфу ты, мля! А я-то все извилины позаплетал, думая как кого-нибудь из своих в этом гадюшнике легализовать!

Вот же тормоз! Точно говорят — не всех дурных войной побило!

Или я с гамадрилами переобщался?! Может это все-таки заразно?

Осведомляюсь о наличии и сроках действия, данных удостоверений личности.

Рачительный и хозяйственный Егорушка, жаждущий реабилитироваться в глазах ярла за свой недавний крутой косяк, тут же широкими скачками уносится в закрома и махая хвостом, но все еще не поднимая глаз выше уровня пояса, с готовностью приволакивает почти с полсотни таких «аусвайсов». Они по-прежнему действительны, ибо официально никто не отдавал распоряжения об отмене.

Мысленно радостно потираю руки. Феерично! Мои верные подельнички даже снова смогут занять наш старый, добрый прайдовый «замок» в качестве временной резиденции.

Дом. Милый дом! Круто!

Поизображав нешуточные сомнения на сурово озабоченном лице: все-таки милостиво оставляю Егорушку комендантом города на время отсутствия хозяина.

Настоятельно рекомендую ему не соваться — куда собака не совала, а в идеале — даже вовсе не глядеть за речку в сторону левого берега.

Он понятливый. Не отнять. Намеки с полуслова догоняет. Вот и чудненько. Правда боюсь даже представить, как этот урод, оставшись за главного — тут отрываться на женщинах-рабынях начнет. Но иного выхода у меня нет. Для перестраховки, чтобы дурные мысли не соблазняли — забираю в поход сестренку маньяка. Вроде бы она ему по-настоящему дорога.

Сборы были недолгими. Выступаем. Беру в рейд около двадцати пяти тысяч зверей. Думаю этого должно хватить.

…Походная колона огромной змеей ползет по улицам города. Воняет и смердит немытыми телами и грязными пастями на семь кварталов вокруг. Бррр! К этому амбре невозможно привыкнуть.

На окраине, почти на самом выезде из города — из толпы рабов, валящих на дрова к зиме еще уцелевшие деревья, вдруг раздается смутно знакомый голос.

— Егор..! Егор..! Анненков! — звучит неуверенно и робко, но все же достаточно, чтобы расслышать.

Оборачиваюсь на этот несмелый крик. Взгляд сразу выхватывает из обезличенной, измождено-одинаковой массы — полные отчаянной надежды глаза. Ошейник, рваная одежда и мокрое от пота, бледное худое лицо!

— Слава?! Ты? — далеко не сразу идентифицирую их обладателя. Раньше он выглядел совсем иначе. И ни одного волоска седого, а сейчас на полбашки разлилось.

— Я. Я, Егор, — глаза напротив загораются еще большей надеждой, а губы крупно задрожав буквально пляшут.

Спешиваюсь. Достаю из седельной сумки и протягиваю обе фляги.

— Здесь коньяк, а здесь вода. Жрать хочешь?

— Угу.

— Накормить. И всех остальных, — оборачиваюсь к провожающему войско Егорушке, — И вообще, мля — как они у вас еще ноги не протянули? Сплошные фитили-доходяги. Устроили здесь ГУЛАГ, понимаешь! А мне полноценные работники нужны. Ты уж давай — береги моё добро тщательнее, Егорий! А то осерчаю!

Маньяк часто и мелко кивает.

— Ты еще здесь? — недобро удивляюсь я, — А где же их усиленная пайка? Выполнять! Мухой!

— Колонне продолжать движение — догоню. — Это уже приказ Алешеньке, идущему на войну вместе с конунгом.

Смотрю через мерцающие зрачки прямо в самую глубь своего старинного приятеля, собутыльника и конкурента. Он стоически выдерживает это МРТ. Киваю своим мыслям. То что вижу в нем кажется вполне подходящим и годным для продолжения.

— А как ты..? — он мнется и опасливо пытается не обидеть зверя, — Ну вот это вот всё, — так и не решившись обозначить происходящее словами, Слава нейтрально повращал головой в обе стороны.