Девушка решила вступиться за несправедливо обвиняемого Фогуна:

- Он не ставил перед собой задачу убить Лефира, – уверенно заявила Элейна. – Мы говорили с ним, и ему было всё равно, останется ли принц жив.

Лефир взглянул на говорившую, и ему вдруг вспомнилось, что она вообще-то была заодно с Фогуном, что было время, когда она издевалась над ним и злорадствовала, а он почти умирал. И всё-таки это показалось ему невообразимо далёким, чем-то похожим на его кошмар, чем-то, что вроде как было, но теперь не имело значения под тяжестью событий, которые происходили после и которые открыли истинные сущности как принца самого, так и ведьмы.

-  Видите ли, в чём штука… - продолжал Эдвард, глядя через окошко на лес, а потому не замечая задумчивости одного из собеседников. - Даже при наличии всех артефактов, нельзя силой заставить передать жизнь. Это светлая магия, и всё должно быть добровольно. Единственный способ заставить тебя от души передать свою жизнь Крафусу – использовать усилитель эмоций. Он бы заставил тебя ощутить вину за все жизни, что были отняты ради сохранения твоей, Крафус бы обрушил на тебя всю ненависть, что хранил в себе, всю обиду на то, что Фрина решила подарить свою жизнь тебе, оставив его тосковать по себе. Ты бы не устоял, когда после всего этого он попросил тебя даровать ему свою по-эльфийски долгую жизнь и уступить своё тело для его души. Усилитель – сильная вещь, и поверь, как бы абсурдно не казалось это тебе сейчас, у Крафуса всё бы получилось…

Лефир не понаслышке знал, что Усилитель силён. Отлично понимал, что при помощи него вполне можно было управлять эмоциями, направляя их в нужное русло и преумножая. Но не это поразило его в речи эльфа.

- Нет… – пошептал принц и попятился от эльфа. – Он бы не поступил так… Он король, и я понимаю, что все венценосные люди алчны и расчётливы, но… Он же пожертвовал жизнью любимой ради моего существования… Он, конечно, мог ненавидеть меня за это… Но проводить подобный ритуал ради возможности властвовать… Это… чудовищно!

Элейна смотрела округлившимися глазами то на эльфа, то на принца. Для неё всё услышанное было столь же поразительным, как и для Лефириуса, и она даже не знала, как себя вести, настолько обескуражена она оказалась. Ведя принца в Иллэдон, она и представить себе не могла, что она ведёт его на родину, к тем, кто знает его и кто захочет рассказать ему правду. Не так она представляла визит в царство эльфов, и потому находилась в замешательстве. Хотелось заставить Эдварда замолчать и одновременно ужасно хотелось услышать все подробности. Поэтому приходилось вообще ничего не предпринимать, пуская всё на самотёк и давая возможность старым друзьям самостоятельно разобраться.

- Лефир… - мягко обратился к принцу Эдвард. - Должен признать, мы все подозревали вас с Крафусом в сговоре. В том, что ты, чья жизнь и так длинна, решил править вместе с отцом, и потому вы хотите совершить ритуал, чтобы забрать для души Крафуса тело Офиреля. Никто из нас не хотел причинять тебе страданий: Фогун просто потерял контроль над своими гневом и ненавистью к тебе за казнь Элейны и за... - он прикрыл глаза, сомневаясь, что стоит рассказывать, но, раз уж начал, решил договорить до конца: - В общем, вы с Фогуном встречались. Он рассказывал об этом случае нам: вы с Санаром тогда прибыли в какую-то деревеньку, где по случайности оказался Фогун. Вы приехали с дарами, после охоты... Помнишь, как однажды при таких обстоятельствах встретил мага?

- Да… - отозвался Лефир, на которого потоком выплёскивали слишком много информации, и ему казалось, что он не воспринимает и половины того, что так важно.

Но мага он помнил. Смутно, поскольку это было давно, но помнил: вылазки на охоту были его единственным любимым развлечением в последние годы, и потому в памяти осталась практически каждая из них, а если и не отложилась ярким воспоминанием, то следы хоть какие-то оставила.

- Этим магом был Фогун, - продолжал повествовать эльф. - Ты не желал показываться ему лично, чтобы Крафус не узнал о ваших походах на охоту, и попросил Санара разобраться с магом. Как ты понимаешь, он потом рассказал тебе красивую историю о неравном противостоянии, а сам лишь ещё раз поговорил с Фогуном.

- Подожди, мне сейчас совсем не до Фогуновской ненависти ко мне, – принц решил хоть как-то упорядочить этот разговор. – Ты сказал, что вы подозревали меня в сговоре с отцом… То есть, считали, что мне известны все его планы?

- Да… - чуть слышно ответил Эдвард и тяжело вздохнул, намереваясь всё объяснить, но не успел:

- Но… я ведь вправду впервые об этом слышу… - пытался оправдаться Лефир, хотя было понятно, что эльфы уже во всём разобрались, никто его ни в чём не обвиняет, и даже, напротив, Эдвард явственно ощущал себя неуютно от всего этого разговора, чувствуя себя виноватым.

И всё же реплика принца была брошена так, что эльфу пришлось ответить Лефиру правду, которой он уж точно никак не ожидал:

- Нет, – тихо сказал Эдвард. – Ты слышишь об этом не впервые.

- Что?! – он почувствовал, как против воли начинает пятиться к двери, тем самым доказывая, что ему есть, что скрывать. – Даже ты не веришь мне, Эдвард? – полуконстатировал он, замечая, что эльф начинает приближаться.

- Тихо, не торопись, послушай меня, – бывший дворецкий подходил медленно, словно боясь спугнуть дикого зверя, который в любой момент может ринуться со всех ног прочь в лесную чащу. – Ты слышал об этом плане от Крафуса. Он решил поделиться с тобой своим планом, чтобы ты помог ему получить жизнь Офиреля, пересилив свою душу в его тело. Был и запасной вариант, на случай, если не удастся уговорить его и на добровольное пожертвование он не пойдёт. Раздобыть необходимые артефакты, и забрать жизнь при помощи, например, Осколка. Да, несомненно, твою бы он тоже потом забрал, но это была бы уже практически бесконечная жизнь короля. Впрочем, именно поэтому это и был запасной план: долгая жизнь короля вызвала бы много слухов и сплетен, ты сам высказал Крафусу это. И он остановился на первоначальном плане, но и для переселения души ему был нужен Осколок и Усилитель, – последних слов Лефир уже не слышал, он пытался держать себя в руках, но понимал, что не в силах спокойно слушать всё, что эльф рассказывал ему.

- Неправда, Эдвард! – он перешёл с шёпота на крик, полагая, что так будет доходчивее. – Я не лгу вам – мне было неизвестно ничего! О том, что у меня вообще есть брат, я узнал лишь сегодня! Посуди сам – стал бы я приходить сюда, если бы… - он прикрыл глаза и замолк, переводя дыхание.

Эльф продолжил говорить спокойно и размеренно, в глазах его плескалась смесь сочувствия, боли и чувства вины от того, что ему приходится вываливать на старого друга столько информации, приносящей принцу страдания:

- Тебя никто не обвиняет, я хочу, чтобы ты просто знал правду. Ты не согласился пойти на то, чтобы обманом заставить брата отдать Крафусу свою жизнь или тело, и, опасаясь твоих необдуманных поступков, король напоил тебя зельем забвения. Ты не помнишь вашего разговора, он позаботился об этом. Но ты успел рассказать о нём мне…  - он опустил глаза и впервые за этот разговор не решался поднять их на Лефира. - Из-за меня Фогун считал, что тебе многое известно… - признался он.

Принц прекратил своё бессмысленное отступление назад и встал, как вкопанный. Он обдумывал услышанное, и в процессе обдумывания обнаружил, что кое-что не понимает:

- Если я рассказал тебе о разговоре с отцом, я должен был сказать, что я не в игре, – он постарался заглянуть в глаза эльфу, хотя сам необъяснимо боялся того, что может увидеть в них. - Или…я сомневался? Скажи мне, я сомневался? – эльф не ответил сразу, и секунды ожидания показались Лефиру вечностью. - Ответь же мне! Это важно! – поторопил он.

- Нет, – выдохнул Эдвард, и снова посмотрел на принца открыто. – Ты сразу принял верное решение. Но… я никогда не говорил тебе, но всегда не доверял твоему отцу и потому пробовал любую пищу и напитки, что приносили тебе. Глоток вина с зельем забвения подействовал так, что в моей памяти остались лишь обрывки того разговора…