Уговорив дочь уйти, Константин вернулся за стол и хмуро уставился на меня.
– Мы с Кариной уже… поздоровались, – ухмыльнулся я, угадав причину его неоднозначной реакции. – Вы не говорили, что она вернулась.
Огнев кашлянул, снял очки и невозмутимым тоном произнес:
– Кариночка приехала на каникулы, а в сентябре вновь вернется в Англию… К Стиву, – как бы невзначай добавил он. Я невольно сжал кулаки.
– Стив – это?.. – вырвалось прежде, чем успел себя остановить, при этом голос предательски дрогнул.
– Стив – это Стив! – не сдерживаясь, сурово бросил Огнев. – Максимилиан, оставь Карину в покое. У девочки новая счастливая жизнь: Стив, их ребенок, учеба, Англия, в конце концов…
Небрежно брошенная фраза «их ребенок» больно полоснула по сердцу. Все-таки год назад я не ошибся, а хотелось бы…
– Не помню, чтобы она когда-нибудь считала учебу в Англии «счастливой жизнью», – ехидно отметил я.
– Все течет, все изменяется, – протянул Константин, просто выбешивая меня своим уверенным тоном. – Не береди старые раны, оставь прошлое в прошлом…
– Вам бы в философы податься, – насмешливо перебил его я.
Неизвестно, к какому взрыву привел бы наш разговор, если бы в кабинет без стука не ввалился Ключевой. С улыбкой на лице он осмотрел нас и вальяжно плюхнулся на кожаный диван у стены.
– Как удачно я зашел! – задорно фыркнул. – Вы как раз мне и нужны вдвоем! Чего такие смурные?
Мы переглянулись с Константином и, как по команде, отвели глаза. Валерий лишь хмыкнул недоуменно, а потом продолжил:
– Сейчас я вас обрадую! У меня прекрасная новость. Нашел нам инвестора, – хлопнул Ключевой в ладоши и победно посмотрел. – Имя Хуршид Абдалла вам о чем-нибудь говорит?
Я изумленно выдохнул и приподнял бровь. Не может быть!
– Шейх, нефтяной магнат, основатель холдинга «Sky»? – недоверчиво произнес я, а Валерий довольно кивнул. – Он никогда не согласится вложить деньги в этот проект!
Константин возмущенно крякнул. Конечно, считает свою задумку идеальной.
– Это уже от тебя зависит, – игриво подмигнул мне Ключевой и, видя моё недоумение и немой протест Огнева, продолжил. – Дело в том, что у Хуршида есть некоторые… заморочки. Но нашлись люди, которые раскрыли мне его маленькие секреты. Шейх предпочитает заключать сделки с молодыми бизнесменами, поскольку считает, что они перспективнее, – многозначительно посмотрел на меня, а потом перевел взгляд на друга. – С нас, стариков, что взять, кроме песочка, которым дороги в гололед посыпать, – и громко рассмеялся.
Тем временем Константин багровел от злости. Не знаю почему, но идея доверить мне эту сделку ему не нравилась. Сцепив руки в замок, он монотонно произнес:
– На следующей неделе я лечу на переговоры с другим инвестором в Америку…
– Лети, сокол! – Ключевой сегодня был явно в ударе. – Одно другому не мешает! Будем коллекционировать инвесторов, – захохотал, держась за живот. – Серьезно, – успокоившись, подался ближе, уперев руки в колени, – будем бить по всем фронтам! Ты, Костя, налаживаешь мосты с этим твоим… Эдвардом, а ты, Макс, берешь на себя Хуршида. Во всем этом безобразии прикрываю вас я, – откинулся на спинку дивана.
Мне определенно нравился ход мыслей Валерия. В делах бизнеса он был асом и за последний год многому научил меня. Я мельком посмотрел на Константина: он, кажется, тоже сдавался, но не желал делать это при мне.
– Как вы решите, так и будет. Мне пора, – отрезал я и, попрощавшись, покинул кабинет, и вслед за ним офис.
Глава 7
Карина
«Хам, что он о себе возомнил!» – тихонько возмущалась я, находясь в детской с Алексой. Малышка посмотрела на меня и звонко захихикала.
– И ты с меня смеешься? – игриво произнесла я, беря её на руки. – Сговорились? Вся в отца! – щекоча дочку, выпалила и тут же осеклась.
Мой папа прав: нельзя, чтобы Максимилиан узнал об Алексе. Стравинский изменился до неузнаваемости. Холодный, циничный, он отсудит её у меня, даже чтобы наказать. Только за что…
Но прятаться не собираюсь! Поэтому предложение отца оставить практику восприняла в штыки.
Нет, наоборот, я собрала остатки своей выдержки и вернулась в компанию Огнева, где теперь исполняла обязанности ушедшей в отпуск секретарши. На данный момент это был максимум, который смог доверить мне отец. Но зареклась: обязательно докажу, что способна на большее. В сложившейся ситуации издёвка Максимилиана по поводу моей должности стала просто ударом под дых.
С нашей первой встречи он неоднократно приходил в компанию, как на работу. Я научилась встречать его с показным равнодушием, лишь бросая изредка:
– Доброе утро, Максимилиан Анатольевич, – произнося заученную фразу с такой интонацией, будто это самое грубое ругательство в мире.
Каждый раз он хмурился, неопределенно хмыкал и важно заходил к Огневу. Вы сами объявили мне войну, Максимилиан Анатольевич. Получите – распишитесь!
Однако в один совсем не прекрасный день Стравинский всё же решил со мной поговорить, хотя лучше бы он этого не делал никогда…
В обеденный перерыв отец, как обычно, остался на работе, погруженный в документы, к которым мне доступ был запрещён. Обреченно махнула рукой и поплелась к лифту. Может, стоит бросить эту затею с практикой и рвануть домой, к Алексе? Всё равно только зря штаны протираю, точнее, юбку.
Понуро зашла в лифт, мельком заметив, как ко мне направляется Макс. Он же не окажется со мной в одном замкнутом пространстве? Я этого не перенесу! Быстро зажала кнопку первого этажа, но мужчина в пару шагов преодолел коридор и всё же успел ворваться до того, как створки со скрежетом соединились.
Я невольно попятилась к дальней стенке, прижавшись к ней спиной, и обхватила себя руками, стараясь не встречаться взглядом со Стравинским. Мне и так не хватало воздуха, а тут ещё он!
– Ты меня боишься? – нахмурился Макс. Я промолчала, всем своим видом показывая, что его для меня не существует. – Есть разговор, Карина, – встал рядом со мной, слегка касаясь своим плечом моего.
– Константиновна, – небрежно бросила я, следуя его же модели общения. – Нам с Вами не о чем говорить.
К моему облегчению, лифт быстро прибыл на первый этаж. Как только створки разъехались, я пулей вылетела в холл компании и последовала к выходу. Максимилиан нагнал меня уже на улице и, схватив за запястье, развернул к себе. Я тут же освободила руку и гневно стрельнула в него взглядом:
– Не смей ко мне прикасаться! Никогда, слышишь?
От неожиданности Стравинский сделал шаг назад и примирительно поднял ладони перед собой.
– Прости, не буду, – произнес поспешно. – Речь пойдет о проекте твоего отца. Поверь мне, ты в этом деле заинтересована, – видя, что я засомневалась, он самодовольно засунул руки в карманы. – Ты на обед? – кивнула, все ещё анализируя его слова. – Тогда поехали!
– Нет, – отрезала я.
– Мы не можем говорить об этом на улице, – спокойно произнес он, открывая передо мной переднюю пассажирскую дверь своего автомобиля.
Проигнорировав жест Стравинского, я обошла машину. Самостоятельно распахнув другую дверцу, заняла сидение за водителем, чтобы находиться как можно дальше от мужчины и самой его не видеть. Макс помедлил, но ничего не сказал.
Всю дорогу поглядывал на меня через зеркало заднего вида, будто боялся, что я выпрыгну на ходу и сбегу. Я сидела, насупившись, и не понимала, почему согласилась на эту беседу. Зачем?
Конечно, ожидала, что любопытство сыграет со мной злую шутку, но даже не подозревала, насколько…
Мы приехали в небольшой уютный ресторанчик, оформленный в морской тематике. Заняли столик на летней площадке у фонтана. Журчащая вода дарила ощущение прохлады в этот знойный день, мелкие брызги почти касались моих ног, приятно освежая. Я бы с удовольствием насладилась обедом в таком милом месте, если бы не нынешние обстоятельства.
Макс сам сделал заказ и, когда нам его принесли, выжидающе посмотрел на меня. Теряясь под его пристальным взглядом, я взяла вилку и угрюмо ковырнула салат. От волнения и ощущения неизвестности аппетит совсем пропал.