И тетрадь её светилась разными красками и даже можно было не читать, а просто рассматривать вывязанное полотно букв как картину, картину её жизни, где многочисленные жёлтые, красные и голубые пятна изредка перебивались чёрными и коричневыми и точечно разбавлялись серыми.

   Белым цветом Микра помечала мечты, их было немного, и они не должны были бросаться в глаза, особенно чужие (если вдруг кто-нибудь засунет нос в её записи), а в случае исполнения, легко закрашивались любым другим цветом.

  И ей ( кто бы мог сомневаться!) больше нравились эти белёсые тени слов, чем яркие их подобия, потому что они имели совсем другой смысл.

  Микра трудилась над мемуарами уже несколько дней и даже была довольна, что вынужденное нахождение дома (супостат) позволило ей заняться этим замечательным делом, не объясняя окружающим настоящей причины её отсутствия на поверхности. Она немного стеснялась своего писательства, но в глубине души думала, что ПИСАТЕЛЬ — это звучит гордо, ну и так далее.

  Тем временем Бруха, облетев озеро, двинулась в противоположном направлении и стала пролетать над самыми дремучими частями Рощи. На одной полянке она заметила небольшое деревянное строение и решила рассмотреть его поближе. Она пришпорила Чуфу, дав команду на снижение. Чуфа начал кружить над избушкой, и вдруг Бруха вспомнила, что она очень похожа на ту, к которой они пришли с Номом в её сне, и о чём она совершенно забыла.

  Ей очень хотелось увидеть обитателей этой избушки, но она подумала о «Бабе Яге и всякой нечести», о которых предупреждал Ном, и решила, что к этой встрече нужно хорошенько подготовиться. Поэтому она направила Чуфу вверх, и они снова набрали высоту птичьего полёта, и это было восхитительно!

  «Как же я раньше жила без этого?» - думала Бруха, вдыхая полной грудью встречный ветер и заботливо облетая попадающихся на пути птиц.

  Они долетели до кромки Рощи, и Бруха хотела двинуться дальше, но неожиданно поняла, что туда хода нет. Они, будто наткнулись на стену из тщательно промытого стекла, которая защищала их от внешнего мира или, как его называла Бруха, Космоса.

  Бруха пожала плечами и беспечно повернула назад. Ей вполне хватало места в том мире, где жили её друзья. Она, вспомнив о друзьях, вдруг поняла, что они у неё действительно есть и их немало, и что они завелись как-то сами собой, без объявлений, колдовства и прочих уловок. Только мечта о море стала для неё совсем призрачной, как само море. Но подумалось ей об этом как-то легко.

  Спустя некоторое время Чуфа плавно приземлился возле дуба, и Бруха, первым делом, обняла кота, который страдал на том же самом месте, где она его оставила. Дар лизнул Бруху в щёку: «Когда-нибудь ты станешь настоящей ведьмой». «А ты?» - она крепче прижала его к себе. «А я буду любить тебя», - он встряхнул шубку, освобождаясь от остатков горя, и, встопорщив усы, отправился ловить бабочек (потому что в глубине души всё ещё оставался котёнком).

  Бруха же отнесла пылесос в домик, где ему надлежало отдохнуть до появления первых лунных бликов.

  19.

  Расстроенная физиономия Дара не давала покоя Брухе несколько дней. Она понимала, что кот соскучился по молоку и собралась, наконец, навестить Микру. Она взяла пустую «бутылочку» и направилась к озеру. Микры на озере не было. Бруха задумчиво походила по берегу, думая, что та ловит тину в камышах и решилась на запрещённый приём: нашла камень побольше, размахнулась и кинула в воду.

  Микрина голова незамедлительно показалась на поверхности.

  - Извини, пожалуйста, - начала Бруха, - тебя не было… и я решила…

  - Ничего-ничего, - Микра выбралась на берег.

  - Ага, - сказала Бруха, - мой кот…

  - Я вижу, вы и бутылочку принесли…, - Микра перевела взгляд на брухины руки, держащие раковину.

  - Мой кот…, - снова попыталась объяснить Бруха.

  - Да, конечно… я же обещала… но обстоятельства…, - вздохнула Микра и нетерпеливо пошаркала калошами.

  - Я думала…, - опять начала Бруха.

  Микра посмотрела в небо, потом на ведьмицу и опять вернулась к небу.

  - Во всяком случае, не было дождя…, - сказала она утвердительно.

  Потом она снова помолчала, и Бруха решила, что пора уходить.

  - Так что же…, - наконец произнесла Микра, - мы тут стоим… прошу… ко мне.

  Она нагнулась, прихватила двумя пальцами кромку озера, слегка приподняв её, и сделала приглашающий жест:

  - Заходите… я очень рада…

  Бруха остолбенело смотрела на Микру.

  - Нет! Я не могу! Нет, ну я же не могу… в воде…

  Она сразу вспомнила как вода уже один раз пыталась прибрать её к себе.