Огромные недвижные рыбы, в длинных белых рубахах дрейфовали по безбрежному голубому небу, волоча за собой по выжженной солнцем земле глубокие округлые тени. Оторванные от родных мест, они плыли, казалось, по воле ветра, не имея на то никакой веской причины, обозревая с высоты однообразную каменистую поверхность, которая когда-то наверняка была дном какого-нибудь древнего моря, чьи тяжёлые воды простирались широко, подобно нынешнему бескрайнему небу, ставшему им теперь надёжным пристанищем. Впечатление это, однако, было обманчивым. Рыбы неуклонно совершали свою работу. И когда первая шевельнула хрящеватым хвостом, образовав на рубахе тяжёлую тёмную складку, вторая вывернула глаз так, что он стал напоминать створку приоткрытой двери, и отразившийся от него солнечный луч, оставил на земле отметину. Третья, чуть заметно скользнув плавником, отчего ткань колыхнулась, подала знак остальным. Повинуясь общему замыслу, они высоко зависли над пологим глинистым склоном бескрайней степи, на край которой (всё-таки она должна же была где-то заканчиваться), вне всякого сомнения, отступило море, когда закончилось его время. «Здесь», - безмолвно решила третья. «Здесь», - согласилась первая.