В помещении клубился сизый дым. Дымоход, призванный вытягивать дым наружу, явно объявил бойкот, он стонал в такт завываниям ветра и выплевывал дым обратно в комнату с энтузиазмом матёрого курильщика. Видимо, Уилл был таким же плохим мальчиком, как и Ганнибал, раз даже толстяк и добряк Санта Клаус не покушался на его дымоход.

Ганнибал метнулся к камину, чтобы затушить пламя и вытащить горящие поленья в снег, но именно в этот момент в его кармане тренькнул телефон, и замешкавшись на секунду, Лектер наступил на хвост Уинстону. Пес, и без того недолюбливавший доктора, обиженно взвизгнул и дернулся из-под ног, заставляя Лектера резко потерять равновесие. Он в панике попытался схватиться за елку, но вместо этого лишь толкнул ее, опрокидывая ведро и разливая воду прямо в камин. Пламя погасло, угли злобно зашипели, и пар повалил из камина вперемешку с сизым едким дымом, превращая скромную гостиную профайлера в закулисье рок-концерта или преддверие ада, что в восприятии доктора Лектера было примерно одним и тем же.

Осознав, что неизбежное уже произошло, он достал телефон, отмахнулся от дыма и прочел:

«Рейс задерживают, буду поздно. Г.»

То, что это все сплошное «Г», Лектер и сам видел невооруженным глазом.

Еще разок энергично разогнав клубы дыма и вертящихся под ногами собак, Ганнибал пошел обратно на кухню, надеясь заменить гуся штруделем и спасти хотя бы ужин. Достав птицу из духовки, он оставил ее остывать на столе и вернулся в гостиную, чтобы поправить пострадавшее рождественское деревце и перенести его в снег. Подумаешь, это же как в постели, не так уж и важно, где стоит, лишь бы стояло.

Лектер как раз подхватил еловый ствол, пятная руки смолой, когда в дверь постучали. Собаки оглушительно залаяли и доктор в три бесшумных шага оказался у двери, распахивая ее и нос к носу сталкиваясь с…

— Привет, Ганнибал. Это у тебя в руке нож или ты все же рад меня видеть? — сияющие голубые глаза, яркая улыбка, удивленно приподнятые брови под шапкой кудрей и шерстяной шарф в катышках, греющий щетинистые щеки. Уилл Грэм собственной персоной, слегка опешивший при виде дымного ореола за спиной Лектера и чего-то твердого, упершегося в низ живота, — И правда, нож… Смотрю, ты не самый гостеприимный хозяин. А если бы ко мне зашли за солью?

— Здравствуй, Уилл, — Лектер был еще морально не готов демонстрировать позорные последствия своих приготовлений. Он сделал шаг вперед, выходя на крыльцо, и прикрыл за собой дверь, пряча нож для линолеума в карман, — Я не ждал тебя так рано, твое сообщение говорило о том, что ты задерживаешься. Позволь, я помогу тебе донести вещи.

Сажа на лице доктора приятно оттеняла темноту его глаз, по крайней мере именно так казалось Уиллу, замершему на пороге собственного дома, чтобы жадно вглядеться в непривычно растрепанного и такого сейчас домашнего с виду коварного Чесапикского потрошителя.

Интересно, когда Ганнибал наконец найдет в себе силы сознаться? Уилл уже давненько отчетливо ощущал себя подростком, которому отец должен поведать о сексе, а тот все откладывает тяжелый разговор, как будто однажды тема рассосется сама собой. Причем сам подросток о сексе уже знает чуть ли не больше отца.

И, сообразив в какой-то момент, что от Ганнибала инициативы ждать не стоит, Уилл решил сам сделать ему подарок.

— Мое сообщение говорило о том, что я хочу сделать тебе сюрприз. Иногда так делают обычные, не пунктуальные люди. Намеренно дезинформируют собеседника, чтобы потом огорошить его приятным сюрпризом, — Уилл с улыбкой покосился на переливчатое туманное марево за окном, — Пустите меня внутрь, доктор Лектер, мой дом привык слушаться только одного хозяина, ему нужно будет привыкнуть к тому, что теперь нас двое.

И, воспользовавшись секундной паузой, во время которой Ганнибал тщетно пытался сообразить, оговорился ли Уилл или откровенно намекнул, Грэм проскользнул внутрь, чтобы в удивлении замереть на пороге. Ему казалось, что сделать его дом хуже просто нельзя, но он ошибался. Доктор Лектер преуспевал во всем, преуспел и в этом.

Гостиная была полна дыма и пара, не до конца залитые угли все еще чадили, им вторил пыхающий веселой копотью из духовки штрудель. Снег изящной крупкой вился в воздухе, внося праздничные нотки в дымный смрад, на диване уютно расположилась платиновая блондинка в изящном синем костюме, у ног которой, прямо на ковре, семеро собак драли на запчасти несчастного гуся — идеальная сцена архаичного жертвоприношения.

— Знаешь, Ганнибал… я знаю, что на Рождество часто устраивают инсталляции, изображая вертеп[1], тот самый вертеп, в котором, по легенде, родился младенец Иисус, но ты, я вижу, решил устроить вертеп[2] в современном смысле слова, — Уилл фыркнул, потом хихикнул, а потом и вовсе расхохотался в голос, запрокинув голову и отфыркиваясь от дыма, — Зачем ты пригласил с собой Беделию?

Вопрос был задан настолько игривым тоном, что Ганнибал опешил второй раз и не нашелся, что ответить. Уилл сегодня был еще более непредсказуем, чем обычно. Он прямиком прошел в дом, не обращая внимание на даму на диване, и, встав на цыпочки у камина, вытащил печную заслонку, возобновляя тягу в трубе. Дым начал неохотно уползать в дымоход и открытые настежь двери. Елка была воткнута обратно в ведро, окна закрыты, а штрудель присоединился к гусю, выкинутому в снег.

Собаки, не мешкая, тут же последовали за ним. Бастер оказался шустрее остальных и сразу же вцепился в подгоревший десерт. Уилл еще раз осмотрел дом. Все было нормально, по крайней мере достаточно нормально для него. Лектер растерянной и почти смущенной взъерошенной тенью следовал за ним.

— Мне кажется, наша гостья слегка заскучала, — рассеянно протянул Уилл, жестом приглашая Ганнибала на улицу, — Но, думаю, у меня найдется компания для нее…

— То есть?

Уилл ухмыльнулся.

— Поможешь достать свой подарок? Он в багажнике.

Уилл пикнул сигнализацией и распахнул дверцу сзади, открывая взору доктора Лектера уютно свернувшуюся внутри калачиком Фредди Лаундс. Она была мертва совсем недавно и еще не успела даже одеревенеть на морозе.

— Иногда я удивляюсь тому, как одинаково мы различаемся и как по-разному похожи. — Уилл серьезно посмотрел в медово-алые глаза Лектера, — Мне нравится твой подарок, Ганнибал. А тебе мой?..

Он схватился за руки Фредди, те самые, написавшие о нем столько скабрезностей, предоставляя Ганнибалу взяться за ее тощие ноги в изящных ботиночках, намотавшие не один десяток миль в погоне за сенсациями.

— Что ж, думаю, наши гостьи не будут скучать в компании друг друга, а мои собаки еще долго будут сыты. Вы странно молчаливы сегодня, доктор Лектер, — смешливо сообщил Уилл, подсаживая рыжую к блондинке и оглядывая их со стороны.

Они и правда неплохо смотрелись вместе. Вероятно, лучше бы им было чаще смотреть друг на друга, и поменьше совать любопытные носы в дела Грэма и Лектера, но любопытство сгубило не только кошку.

— С момента моего возвращения вы едва сказали пару фраз. А жаль, я надеялся на сеанс психоанализа, мне есть что с вами обсудить, — Уилл помедлил, — Понимаете, доктор, будучи в Торонто, я внезапно сообразил, что я, похоже, гей…

Ответом Уиллу была мертвая тишина. Он обернулся, ловя ошарашенный взгляд Ганнибала, и ярко улыбнулся. Кажется, этот разговор о сексе придется вести ему.

***

Они сидели на придвинутых к дивану креслах друг напротив друга, на диване между ними жались друг к другу Фредди и Беделия, выступая то ли дуэньями, то ли строгими мамашами, пришедшими посмотреть на первое свидание своих отпрысков. Впрочем, они вряд ли смогут что-то возразить, если Уилл начнет распускать руки.

— Скажи, Ганнибал, ты когда-нибудь занимался сексом с мужчиной? — поинтересовался Грэм, решив не ходить вокруг да около.

Праздничная ночь на то и праздничная, чтобы позволять себе чуточку больше. Когда бы еще ему хватило смелости начать расспрашивать Ганнибала об интимном. Уилл отхлебнул виски и лукаво прищурился.