Так что советы про то, как сэкономить при покупке мяса я могу воспринимать только с гомерическим хохотом. Если у тебя есть деньги на мясо, ты уже богач! Но зерно истины можно отыскать и в этой главе. Дорогая супруга – хорошо звучит, не так ли?

Я захлопнула книгу, которая оказалась на редкость полезной и, широко улыбаясь, начала спускаться по стремянке. Скоро мы узнаем, насколько Рэйнару дорога его жена! Вернее, на сколько!

Разузнав подробно о выезде и банковских билетах, я зашагала на конюшню, по пути любуясь красивой рощей и лужайкой с круглыми цветочными клумбами, на которые красиво ложилась водяная взвесь от журчащих вокруг фонтанов. Светило солнышко, во все стороны разлетались радуги, не хватало только единорогов.

Впрочем, вместо них имелась конюшня, именуемая выездом, с отменными скакунами. Не скажу, что разбираюсь в лошадях, если только в двуногих жеребцах – немало отшила на своем веку этих наглых копытных. Но даже мне хватило одного взгляда на холеных коней, чтобы понять, что они породистее, чем я.

Меня увидели издалека. Конюх поклонился, из маленького домика тут же выскочил щеголеватый кучер – тот самый, что привез нас с Рэйнаром сюда в день «свадьбы».

– Чего изволит госпожа графиня? – осведомился он, в отсутствие мужа позволив себе скользнуть наглым взглядом в мое декольте.

– Подготовьте две кареты, – велела ему. – Те, что повместительнее будут.

– Будет сделано.

– И запомните, что лицо у меня немного выше груди, – добавила я. – И у меня есть непонятная привычка – люблю, чтобы мне смотрели в глаза, а не пялились на ложбинки. Вам ясно?

Кучер залепетал извинения, но я уже не слушала его. Села в карету, которая появилась передо мной будто по мановению волшебной палочки. Следом за нами покатилась и вторая. Что ж, приступим.

***

Карета остановилась перед таверной, и я с улыбкой посмотрела на вывеску «Дикий гусь». Какая же она у нас побитая, серая, краска на некоторых буквах облупилась – скоро второе слово превратится в «усь». Надо будет новую заказать.

Но не о том думаю. Я побыстрее выбралась наружу.

У входа расцвел просвирник, высокие стебли были покрыты крупными цветами насыщенно-красного цвета. Красиво и отвлекает внимание от старой двери. Я подошла к ней, недовольно хмурясь – под ногами скрипел песок. Сколько раз говорено этим лентяйкам, чтобы хотя бы три раза в день подметали, без толку. А ведь велика ли премудрость веничком из прутьев помахать минутку?

Потянула дверь на себя, как всегда, услышав скрип. Эти петли никогда не перестанут жаловаться на тяжелую жизнь, хоть даже если буду тратить на их смазывание больше масла, чем на жарку овощей. Такие же зловредные, как Лина, я их всегда с ней сравнивала!

Мысли улетели моментом, стоило войти в таверну. Темно и пусто. Лишь очаг ярко полыхает. Похоже, мои опасения сбылись – только дядюшка Костолом продолжает работать. А остальные… Ну, а остальных ждет трепка!

Я быстро простучала каблуками до закутка Костолома. Да, он на месте. Как всегда, сидит и что-то выстругивает.

– Северина! – изрезанное морщинами лицо расплылось в улыбке, глаза засияли.

– Дядюшка! – я обняла вставшего старика. – Что же тут у вас стряслось?

– Да сама уж, поди, догадалась, девонька, – махнул рукой, погрустнев. – Кикиморы эти, вестимо дело, дрыхнут до полудня. Народ прознал, что тебя дракон замуж сманил, вот и не идут в таверну, ясен пень. Эти-то ведь и яишню не пожарят. А если пожарят, скорлупа на зубах заскрипит.

– Погоди-ка, – я и сама скрипнула зубами. – Неужто еще спят?

– Дрыхнут без задних ног.

– Ничего, сейчас я их разбужу! – сжала кулаки. – Мигом проснутся!

***

– Подъем! – гаркнула я, ворвавшись в комнатушку, где спала Лина.

Недовольно забурчав, сестра лишь натянула одеяло на голову, на который были накручены папильотки. И куда это она намылилась сегодня, интересненько? Приключения искать на свой тощий зад? Стоило мне отлучиться из-за драконьих долгов чести, как у нее уже все мысли… не о том, короче! А ведь старшей после меня осталась!

Так, значит? Ну, погоди, коза ты в папильотках!

Сорвала с нее одеяло и вылила на негодяйку кувшин ледяной воды.

– АААА! – истошный вопль сотряс тонкие стены.

Лина подскочила.

– Северина?.. – протерев глаза, уставилась на меня. – Ты откуда тут?

– Из замужа! Дракон выгнал, я вернулась! А ну вставай! – я вылетела в коридор.

– Стой! – Лина вскочила с кровати и понеслась за мной. – Что значит выгнал? Что ты натворила? Прощения просила? Что он сказал? Денег хоть дал? Да стой же!

Нет уж, догоняй, заодно окончательно проснешься!

Я принялась будить остальных сестер, даже самых маленьких.

Вскоре они, злые таким поворотом, собрались на кухне. Отлично, тела с постели подняли, теперь займемся пробуждением совести!

– Не стыдно? – заложив руки за спину, спросила я, пройдясь вдоль шеренги, в которую они выстроились. – Стоило Северине уйти, как вы и думать забыли про свои обязанности, верно?

– Прости, а? – спросила младшая и сонно зевнула.

– Ты лучше скажи, чего такого натворила, что дракон тебя выпер, сестрица, – ехидно осведомилась Лина.

– Зубы мне не заговаривай, – я встала напротив нее. – Лучше объясни, чего волосы-то накрутила, не праздник ведь.

– А чего, красивой только тебе можно быть? – Лина вздернула нос.

– Да к Яшке она на свиданку собралась, – сдала сестру с потрохами Нина.

– Это с тем, который женат?! – я задохнулась. – Мало тебя за патлы таскала его жена, как погляжу!

– Кто кого таскал еще, – обиделась Лина и отвесила Нине подзатыльник.

– Ах ты, пакостница! – взвилась та и вцепилась в ее папильотки.

– АААА! – новый вопль сотряс стены.

По полу покатился клубок из девушек, полных сестринской любви. В стороны летели бранные слова, визги и куски папильоток вместе с клоками волос. Во избежание облысения Лины пришлось снова брать кувшин и выливать на драчуний. Впрочем, сделала я это не без удовольствия.

– Охладились? – осведомилась, когда клубок распался на двух мокрых и злющих сестер. – Тогда слушайте меня. Пока дракон меня не бросал. К сожалению. Нам дан месяц его бабушкой. Он надеется, что я соглашусь стать настоящей женой. Но я откажусь.

– Ну и дура, – пробурчала Лина, встав. – На твоем месте я бы…

– Ты не на моем месте! – перебила нахалку. – Так что если вы решили, что пришла вольница, можно дрыхнуть до полудня, ничегошеньки не делать, на деньги дракона уповая, то вот вам, – скрутила кукиш. – Все видели?

– Видели, видели. – Пробурчали сестры.

– Отлично, – удовлетворенно кивнула. – Тогда живо за работу! Где список лежит, знаете. Ну, чего стоим? По голодухе соскучились? Живо работать!

Через несколько часов все сияло, варилось, жарилось, мылось и мелось. Посетителей, правда, так и не прибавилось. Как же быстро разбегаются по нашему городку сплетни, очешуеть можно!

– Учтите, теперь каждый день сами будете обходиться, без меня. – Сказала сестрам. – Я стану приезжать иногда…

– Каждый день, то есть, – пробурчала Лина.

– Может, и так, – кивнула. – И если окажется, что вы взялись за старое, будете или новую работу искать, или голодать, поняли?

– И я? – осведомилась младшая, Кларисса.

– Нет. Ты просто помогай этим нахалкам по мере сил.

– Ясненько, – девочка кивнула.

– А теперь все за мной, – я направилась к выходу.

– Куда это? – всполошились сестры.

– Скоро узнаете. Бегом!

– Стойте! Что такое?

Я затормозила, едва не налетев на батюшку в халате, который спустился с лестницы и теперь, покачиваясь, пытался устоять на ногах в центре таверны. Борьба с гравитацией шла с переменным успехом – у него то подгибались колени, так как зад, похоже, мечтал угодить в объятия пола, то нос стремился к потолку, словно силясь зацепить за то самое проклятое колесо, висящее на балках.