– Сюда, пожалуйста, – сказал Элу охранник. – Вам на тридцать пятый этаж.

Стеклянная кабина лифта, двигающегося по внешней стороне здания, начала подниматься, оставляя внизу зеленоватую ленту реки, перечерченную ажурной аркой моста, дорогу, расходящиеся в разные стороны от нее более узкие ленты-магистрали, заполненные мчащимися куда-то машинами, верхушки деревьев над которыми проносились флаеры. Лифт поднимался все выше и выше, пока на западе не стал виден океан, простирающийся до самого горизонта.

Наконец кабина остановилась и Эл шагнул в приемную. Здесь не было окон и свет почему-то не горел – лишь стойка ресепшена сияла мягким островком. Ковер заглушал звук шагов.

– Господин Лейан, добро пожаловать!

Секретарша, дама средних лет с пышно взбитыми волосами и внушительным бюстом, поднялась ему навстречу.

– И вам добрый день. Или вернее будет сказать вечер? У вас тут темновато.

Секретарша ослепительно улыбнулась. Острый кроваво-красный ноготь коснулся кнопки на панели селектора.

– Господин Райан, к вам Элиас Лейан из «Пангеи Континентал», – произнесла она и, выслушав ответ, поднялась, чтобы указать Элу дорогу.

Автоматические двери распахнулись перед ним, и он вошел в залитый солнечным светом кабинет – царство стекла и хрома.

По сравнению с полумраком приемной здесь, пожалуй, было даже слишком светло. Сквозь огромное – во всю стену – окно открывалась роскошная панорама на город. Хозяин кабинета мужчина средних лет с гладко зачесанными назад белесыми волосами, в безупречном темно-синем костюме и белой рубашке, сидел за столом и просматривал на полупрозрачном экране колонки цифр.

– Прошу, господин Лейан.

Голос Райна звучал довольно сухо. Взмахом руки он свернул экран прежде, чем Эл приблизился к столу, и указал на кресло, стоящее по другую его сторону.

– Журналисты нечасто бывают в этом кабинете, – заметил Райан, пока он усаживался.

– Может быть потому, что вы нечасто их сюда приглашаете?

– Действительно, нечасто.

Мягкое кресло оказалось даже слишком уютным. А вот его хозяин такого впечатления не производил. Худое хищное лицо, узкие губы, глаза по цвету – словно серебрящаяся в лунном свете вода, а взгляд до того холодный и пронзительный, что у Эла вдруг засосало под ложечкой, а кожа покрылась мурашками.

– Не любите журналистов, господин Райан? – спокойно спросил он. Смутить его было не так просто.

Райан чуть заметно улыбнулся и откинулся на спинку кресла, положив ногу на ногу.

– Вы уже записываете?

Эл постучал пальцем по коммуникатору.

– С того момента, как вошел в здание. Но не беспокойтесь, мы пришлем материал вам и опубликуем только после того, как вы его одобрите. И, разумеется, уберем все лишнее.

– Весьма разумно, – заметил Райан.

В кабинет вошла секретарша, поставила перед ними по чашке кофе, и удалилась. Бедра у нее оказались под стать бюсту, талию подчеркивал широкий пояс-корсет, высоченные каблуки делали длинные ноги и вовсе бесконечными. Назвать ее стиль консервативным было сложно. Похоже, этот Райан вовсе не такой сухарь, каким кажется?

– Вы напрасно не пользуетесь родовой приставкой к фамилии, господин Л'лейан, – неожиданно произнес Райан, нарочито растянув двойную "л". – Если будете работать с политиками и бизнесменами, делайте это непременно. Для многих из нас генеалогия – почти религия, – он сдержанно улыбнулся, и снова стал серьезен. – В Линдеде немало потомков древних родов, пусть даже разорившихся и растворившихся в веках. Вы – последний представитель Л'лейанов и когда-нибудь унаследуете титул…

– Нет, пока жив мой дед, – коротко ответил Эл и, чтобы скрыть замешательство, взял чашку. Титул почетного королевского щитоносца и защитника государства был архаичной нелепостью, Эл даже подумывал отказаться от него, когда дед умрет. Может, прежде такого никто и не делал, но не могут же ему навязать насильно эту глупость? Но даже если нет, он уж точно не собирался вступать в Тайный королевский совет, где дед председательствовал невесть сколько лет. Кстати, этот пост он после смерти матери не оставил… Видно, он ему был куда дороже поста председателя. Интересно, Райан тоже входит в этот клуб для трухлявых пней, в котором нет на самом деле ровным счетом ничего тайного? Просто дурацкая организация, занятая общественно-полезными проектами вроде помощи вдовам, сиротам и ветеранам.

– Рад слышать, что ваш дедушка в добром здравии. Передавайте ему привет, – чуть заметно улыбнувшись, прервал его мысли хозяин кабинета.

– Непременно.

«Я хороший журналист! – с неожиданно всколыхнувшейся злостью подумал он. – И мне не нужно ничье покровительство! Я сам всю жизнь пробивал себе дорогу, фамилия, дед и этот гребаный титул тут вообще ни при чем!»

Интересно, действительно ли Вледиг выбрал его только потому, что он умеет задавать нужные вопросы? Или дело было еще и в происхождении? Может, этот Райан не желает общаться с простыми смертными? Или расчет был на то, что с человеком «своего» круга станет говорить откровеннее?

– Давайте лучше поговорим о вас, господин Р'Райан, – поставив чашку обратно, предложил Эл, столь же нарочито растянув первую букву в фамилии собеседника.

Он машинально заправил за ухо прядь, непривычно щекотавшую щеку, лишь потом сообразив, что открыл ухо. А-а-а, плевать! Пусть Райан думает, что хочет.

– Пожалуйста, если хотите, – вежливо ответил тот.

– Разумеется. Я ведь здесь именно за этим.

Эл снял с руки коммуникатор и положил на стол, чтобы звук и картинка получились более четкими.

– Господин Райан, недавно вы приобрели контрольный пакет акций «Мьюзик Юниверсал», – перейдя на деловой тон, начал он. – С чем связано подобное решение? Насколько мне известно, до сегодняшнего дня развлекательная индустрия не входила в сферу интересов «Нейрофарматех».

– Это так, – подтвердил Райан, сложив руки «домиком». – Однако, развлекательная, как вы выразились, индустрия тоже приносит неплохой доход.

– И это не связано с разработками новейших препаратов, способных влиять на сознание, которые выпускает ваша компания?

Райан прищурился, что-то прикидывая про себя.

– Скажем так: я просто…

– Решил помочь другу? – договорил Эл. Предыдущий вопрос он задал совершенно осознанно, тот напрашивался сам собой, но этот был тем самым. Еще пару минут назад он понятия не имел, что Ито и Райан – друзья.

Райан прищурился.

– Я не готов обсуждать эту тему.

Эла охватило странное чувство. Словно тысячи тонких нитей паутины вдруг окутали голову, проникая в разум. Он невольно отпрянул от стола. Паутина в его воображении вспыхнула ослепительно белым огнем, метнувшимся по нитям к хозяину, и теперь уже настала очередь Райана отшатнуться. Впрочем, хозяин кабинета сделал это, не изменившись в лице – будто бы просто откинулся на спинку кресла.

– А вы интересный собеседник, господин Лейан, – медленно произнес он.

– Вы тоже, господин Райан, – пробормотал Эл, с трудом сдерживая желание брезгливо отряхнуться. Что за мерзость такая? Или ему померещилось? – И все же, давайте вернемся к нашему интервью. Ваша компания в настоящее время ведет какие-то новые исследования, которые можно будет использовать в индустрии развлечений?

– Да, полагаю, об этом уже можно говорить открыто… это действительно так.

Эл больше не чувствовал на себе никакой паутины, да и Райан заметно расслабился. Лицо его смягчилось, и теперь на нем читался живой интерес к их беседе.

– На концертах сейчас почти повсеместно используют симуляторы реальности и эмоций…

– И зачастую они вызывают побочные эффекты, вплоть до галлюцинаций, которые продолжаются несколько дней, как вам, должно быть, известно, – подхватил Райан.

Эл кивнул.

– Отработав тур, некоторые музыканты бывают вынуждены брать продолжительный отпуск, а то и вовсе оказываются в больнице. Многие из них жалуются на побочные эффекты, но работать по старинке уже никто не хочет, чтобы не терять аудиторию.