Тот не обернулся. Даже не вздрогнул.

  Омела полетела за ним.

  - Герман, ты серьёзно? Уйдёшь вот так?

  Молчание.

  - Я... я знаю, где Врата! - с отчаянием выкрикнула она.

  Эльф застыл.

  - Ты ведь никогда не любил людей. Всегда мечтал сбежать из этого мира в легендарный Иной.

  - Иного мира не существует, - в его голосе не было уверенности. - И почему ты решила солгать мне именно сейчас?

  - Ты сам лишил меня голоса, помнишь? - вспылила Омела. - Что до Иного мира - куда-то же пропадают те, кто в полнолуние входит в этот круг камней! Почему бы тебе не рискнуть? В худшем случае, ничего не выйдет, и ты продолжишь свои скитания.

  - Что ты хочешь взамен? - резко обернулся Герман.

  - Помоги Джессике. Освободи одного из нас и избавь город от Крысиного Короля. Я спрячусь где-нибудь неподалёку, чтобы не привлекать внимания в Бригге.

  - Почему ты так упорствуешь? Чем важен для тебя тот, кто пленён здесь?

  - Никто не должен лишаться свободы! - гордо заявила фея.

  - Не верю. Но хорошо. Впереди лес, найди в нём укрытие. И ради Творца, не высовывайся. Слишком велика опасность ловушки.

  - Обещаю, - скривилась фея.

  - Не хочу возвращаться в город к ночи. Переночую на ближайшем хуторе. Завтра утром буду в Бригге.

  - Как пожелаешь, - не стала испытывать его терпение Омела.

  - Лети уже, - заметил приближающихся всадников эльф.

  Фея послушно скрылась. Герман продолжил идти навстречу людям. Прошёл мимо них, удостоившись нескольких внимательных взглядов, и свернул к хутору, где и провёл вечер, помогая фермерам по хозяйству.

  Он старался не думать о странном интересе Омелы к Бригге. И о её словах про Врата - тоже. Но всё сильнее разгоралась надежда суметь покинуть этот чудовищный мир, где он и его народ - всего лишь инструмент получения маны. Ведь одной из причин его странствий были именно поиски Врат. Они были сказкой, легендой, но Герман был из тех, кто верил: в начале было нечто большее, чем выдумка.

  В результате он вышел, едва рассвело. Через несколько часов эльф уже входил в ворота города.

  Джессики в "Белой лошади" не оказалось. Но изрядно удивлённый возвращением Германа Матиас доложил, что девочка ушла на рынок, за сплетнями и слухами.

  Эльф отлично видел, что мальчишка готов лопнуть от любопытства, но облегчить ему задачу не собирался. Человеческий ребёнок и так знал о нём слишком много.

  Стоило дождаться Джессики. Вряд ли она принесёт именно те сведения, которые нужны, но это привлечёт меньше внимания, чем если Герман сам примется за расспросы. Женщине любопытство простят скорее, чем странному чужаку.

  Что девочка с первого раза узнает всё необходимое, Герман не верил. Им ещё не раз и не два бродить по городу, собирая слухи и отделяя правду от вымысла.

  Но вот дверь отворилась, впуская уставшую Джессику. Не сразу девочка увидела Германа, а увидев, застыла на месте, не зная, что делать: подойти или он предпочтёт сделать вид, что они незнакомы?

  Развеивая её сомнения, Герман махнул ей рукой. Джессика тут же подошла и села напротив, чинно сложив руки на коленях.

  - Омела убедила меня помочь, - сказал полуправду эльф. - Вынудила, точнее. Поэтому можно услышать, что ты узнала?

  На лице девочки отразилось облегчение. Заказав компота, она стала медленно и аккуратно вспоминать всё, что показалось ей толковым.

  В городе действительно почти не болели от нехватки маны, но это не связывали с присутствием фейри, а называли божественным благословением. Поэтому здесь был очень сильно развит культ одного их множества известных в мире божеств, Террона, не самого милосердного, но и не одного из самых жестоких. Так, серединка на половинку, припомнил Герман.

  Культ процветал, ведь его появление совпало с прекращением большинства болезней. Но потом появились крысы, и процветание города оказалось под угрозой. Жрецы немедля объявили это проявлением тёмной силы, желающей навредить благочестивому городу, и призвали не уступать ей, а молиться больше, сильнее, жертвеннее.

  Поначалу люди так и поступили, поток пожертвований сильно возрос. Но крысиное воинство росло и умнело с каждым днём, и люди стали роптать.

  Тогда жрецы Террона объявили, что крысы - кара, ниспосланная самим Терроном на ставший внезапно нечестивым город за презрение к проявленной ранее благодати. В довершение всего жрецы потребовали закрыть немногие храмы других богов и фактически отдать город под власть верховного жреца Террона.

  Сейчас жители раскололись на два лагеря. Одни верили в божественную кару и считали будто стоит отдать власть жрецам Террона - и всё наладится. Другие утверждали, что Террон выдумка и не желали даже верить в него, не то, что отдавать власть над городом "этим очередным мошенникам". Мол, поверили уже лет семь назад какому-то самозванцу, назвавшемуся охотником на фейри и пообещавшему доставить в город с десяток "источников маны". Заплатили тогда немыслимые деньги, а мошенника и след простыл, и на его розыск власти изрядно потратились, а когда "охотника" всё же поймали, почти все деньги оказались растрачены.

  Одни бежали в храмы Террона. Другие - стремились закрыть эти храмы и призывали прогнать жрецов. И только немногие третьи молча собирали вещи и покидали когда-то процветавший город. Но все сходились в одном: именно с приходом культа пропали болезни, связанные с нехваткой маны. И даже сейчас это удерживало многих от того, чтобы силой изгнать жрецов Террона из Бригге.