Лианы, опустив их, скрываются под землёй, подчиняясь просьбе эльфа. Дерево переправляет его на свободу, а фея радостно порхает над его плечом. Жаль только, думает Герман, в такой сильный дождь ему придётся отмерять милю за милей вместо того, чтобы ночевать под крышей пусть и грязного, но сухого трактира.
Он бредёт, глядя только на дорогу, а фея неустанно благодарит его за спасение, и потому очередной возглас Омелы заставляет его лишь раздражённо отмахнуться от неё. Но фея не сдаётся. И, мельтеша перед его глазами, заставляет-таки мужчину взглянуть туда, куда показывает крохотная ручка.
На обочине, у края канавы кто-то лежит. Человек. Девушка. При рассмотрении поближе - ей лет тринадцать на вид. По меркам людей, конечно, почти невеста, но для эльфов - а главное, фей! - совсем малышка. И потому Омела наотрез отказывается бросить эту девочку умирать.
- Забыла, как из-за своей жалости попала в клетку? - срывается эльф. Он всё же поволновался за подругу-фею.
- Она ребёнок! И всё, что ей нужно - немного нашего присутствия.
- Я не собираюсь тратить время, оставаясь здесь и дожидаясь, пока нас найдут люди барона.
- Ты можешь просто взять её и понести на руках.
- Нет.
- Тогда я остаюсь! - и фея гордо вскинула голову. Мокрые волосы облепили лицо, и Омела выглядела довольно жалко, но сдаваться не собиралась. Она села на плечо девочки, собираясь ждать, пока та восполнит дефицит маны и очнётся.
Герман лишь бросил на них злой взгляд и ушёл. Чтобы, ругаясь, вернуться назад через полчаса и подхватить почти невесомое тело девочки.
- Бросим её в ближайшей деревне, - велел он.
- Конечно, - закивала фея, радуясь, что не ошиблась в друге.
Герман демонстративно не разговаривал с Омелой, даже устраиваясь на ночлег на крохотной полянке, которую можно было обнаружить только являясь эльфом. Но всё ещё бесчувственную девочку накрыл своим плащом, себе достав из заплечного мешка куртку - вещь хорошую, но несколько не по погоде.
Омела, забравшись под краешек плаща, негромко поблагодарила друга. Он сделал вид, что не слышит. И скоро все трое спали, укрытые от дождя переплетением ветвей.
Герман проснулся первым. Продолжающийся дождь холодил воздух. Эльф порылся в мешке, отыскав там подсохший хлеб, сыр, вяленое мясо и мешочек орехов. С тоской вспомнил сухой и тёплый трактир с его куда более разнообразной снедью. Неприязненно покосился на спящую девочку, помечтал о том, чтобы незаметно уйти...
Но остался. То ли не смог бросить Омелу, то ли не смог оставить пусть и человеческого, но всё же ребёнка. И дождался пробуждения девочки.
Та открыла глаза, какое-то время лежала не шевелясь, и лишь потом, словно неуверенная в движениях, пошевелилась. Казалось, она не осознаёт собственные ощущения. Герман хорошо её понимал: похоже, она уже смирилась с неизбежностью смерти и теперь не верила, что всё же жива.
Вот девочка села, не выпуская из рук краёв плаща. Осмотрелась.
- Здравствуйте, - несмело проговорила она почти шёпотом, увидев мужчину. Голосок у неё оказался приятный. - Спасибо, что помогли.
- Благодари не меня, а её, - сухо сказал эльф, указывая рукой на всё ещё спящую фею. Та, лишённая плаща, только поёжилась да свернулась поуютнее. - Полагаю, ты понимаешь, что наилучшей благодарностью станет, если ты будешь молчать, что её видела. И меня тоже. Просто забудь нас. Мы тебе даже не приснились, ты нас не встречала. Ешь, ты ослаблена.
Он положил немного еды ей на колени. Поднял за крыло Омелу и тряхнул её в воздухе:
- Просыпайся, - сказал он пискнувшей от неожиданного пробуждения фее.
- Доброе утро, - вывернулась та из его пальцев. - Отпусти, изверг, нашёл манеру, приличных фей за крылья хватать! Ой, девочка, ты очнулась? Я так рада! Я так беспокоилась! Как ты себя чувствуешь? Где твои родные? Они, наверное, волнуются, я бы волновалась! Тебе нужно поскорее вернуться домой!
- Доброе утро, - девочка оставалась спокойной, словно каждый день видела фей. Хотя, скорее, у неё просто не было сил удивляться.
- Какая милая! - фея подлетела поближе к девочке и принялась изучать её. Худенькая, остролицая, с крупноватым для мелких черт носом, тёмные глаза, прямые густые брови, тощая коса грязно-русых волос - красавицей спасённая не была. - А как тебя зовут? Меня можешь звать...
- Хватит! - остановил болтовню Омелы эльф. - Нам пора. Если ты не забыла, мы не можем терять времени. И так ждали слишком долго.
- Но мы же не можем её здесь бросить! - возмутилась Омела.
- Можем. Не бросить, а оставить. Домой сама доберётся.
- У меня нет дома, - подала голос девочка. - Пожалуйста, позвольте мне пойти с вами!
- Ты будешь только задерживать нас, - жёстко бросил Герман.
- Как это - нет дома? - удивилась фея.
Девочка встала, аккуратно уложив продукты в узел из плаща и протянула его мужчине.
- Прошу вас, позвольте мне пойти с вами, - повторила она. - Мне некуда идти и некуда возвращаться. Я могу попытаться дойти до города, но одной мне страшно.
Герман выругался про себя. Конечно, ребёнку страшно оказаться одному неведомо где, вот она и готова пойти за первым встречным, проявившим к ней участие. Умеет же Омела находить обузу!
- Господин, - продолжала умоляюще девочка, словно читая его мысли, - я не стану обузой. Я могу не есть. Могу...
- Хватит, - разозлился Герман. - Я всё понял. Идёшь с нами. Поешь по дороге.