– Как мило! – звучит рядом холодный голос. – Адельфос, я вижу, ты неисправим.

– Тэрон?

В ответных словах прорывается злоба.

– Как ты посмел явиться сюда?!

– Не стоит негодовать, брат. Я лишь собираюсь выполнить за тебя грязную работу.

– Нет! Ты её не получишь!

– Ошибаешься…

И в этот момент перед разъярённым мужчиной и находящейся в полуобморочном состоянии девушкой появляется та, кого оба сначала не заметили. Зависнув в воздухе, на них смотрит Юмелия.

Но нет, это уже не она. Змеи, шипя, шевелятся на голове Горгоны, оскаленная клыкастая пасть щерится в усмешке, а пожелтевшие глаза гипнотизируют, не позволяя отвести взгляд. Анаклетос делает попытку загородить Ауранию, принять удар на себя, но отлетает прочь, отброшенный человеком, называющим его братом. А Анжела, или её двойник, чувствует, как немеют конечности, обращаясь в камень. Последнее, что она слышит – это слова Тэрона:

– Возрадуйся, адельфос. Теперь никто не отнимет её у тебя, и всю оставшуюся человеческую жизнь ты сможешь молиться на мраморный облик своей зевгари.

Девушка очнулась в полной темноте. Осторожно пошевелив руками, она убедилась, что всё ещё состоит из костей и плоти, а не из мёртвой материи. Анжела успокоилась, но уснуть ей больше не удалось. Она поднялась и, чтобы не тревожить спящую Грейс, ушла на кухню, где и просидела, пока не рассвело.

В комнате зазвенел будильник, и вскоре оттуда вышла надутая, заспанная подруга. Не глядя на обидчицу, она вытащила из холодильника с десяток сосисок, кинула их в микроволновую печь и, уплетя все, с гордым видом удалилась.

Анжела посмотрела на часы. Времени до выхода оставалось достаточно, и девушка решила выпить чая. Заливая заварку кипятком, она мысленно молилась, чтобы сегодняшний день не стал таким же, как вчерашний. Уставшие ноги не хотели двигаться, и бессонная ночь тоже внесла свою лепту: глаза слипались, мысли путались.

Подумав, что, пожалуй, после обморока от переутомления никто не станет выговаривать ей за небольшое опоздание, коварная решила поехать в госпиталь позже обычного. Анжела не могла признаться даже самой себе, что надеется увидеть вчерашнюю незнакомку. Странные и загадочные события заставляли её нервничать, и она жаждала любых ответов на свои несформулированные вопросы.

Автобус вновь оказался полупустым. Девушка всматривалась в каждую входящую женщину, но никого не узнавала. Разочарованная она вышла на своей остановке.

Очутившись в госпитале, мисс Брайт поняла, что не ошиблась в своих предположениях: её встретили сочувственными взглядами и соболезнованиями, а заведующая отделением даже попеняла медсестре за выход на работу. Оплакав в мыслях упущенную возможность побездельничать и выспаться, Анжела отправилась в раздевалку.

Выходя оттуда, она столкнулась с врачом из хирургии, поддержавшим споткнувшуюся девушку. От этого прикосновения её тряхнуло так, что она испуганно ойкнула и, неловко вывернувшись, всё-таки шлёпнулась на пол. Мужчина снова поднял растерявшуюся коллегу.

Выпрямившись, та увидела бейдж на груди медика, гласящий: Дэймон Блэк. Потом Анжела разглядела глаза хирурга, и они показались ей знакомыми. Точно, именно этому врачу она ассистировала, когда нежданно навалилась злосчастная дурнота. Бормоча извинения, сгорающая от любопытства девушка решилась, наконец, посмотреть мужчине в лицо.

Он выглядел лет на тридцать пять. Светлые волосы, правильные черты, напряжённый взгляд голубовато-серых глаз напомнили ей кого-то, давно забытого или виденного во сне. Но кого?

– Вы не ушиблись? – спросил хирург.

Голос мужчины был низким и хрипловатым, но довольно благозвучным.

– Нет, нет, всё в порядке, – залившись краской, смущённо отозвалась Анжела.

Но через пару секунд поняла, что ошиблась. Она не могла ступить на правую ногу, конечность тут же начинала пульсировать болью. Как бы ни было неловко, но ей пришлось сообщить об этом Блэку. С помощью врача девушки дохромала до ближайшего кресла, и тот, опустившись рядом на одно колено, профессионально осмотрел и ощупал лодыжку, вызвав на лице жертвы гримасу боли.

– Похоже на растяжение, но надо бы уточнить, – сказал он.

Не слушая возражений мисс Брайт, хирург поднял её на руки, и на глазах изумлённого персонала отнёс в рентген-кабинет. Когда он разглядывал снимок, в комнату заглянула молоденькая медсестра.

– Доктор Блэк, мистер Крейтон настаивает, чтобы его осмотрели именно вы.

– Я освобожусь через несколько минут, – не оборачиваясь, ответил врач.

Но юная особа не уходила, лаская его умильным взглядом.

– Разве я высказался недостаточно ясно?! – неожиданно рявкнул мужчина.

Испуганно пискнув: «Всё ясно, сэр!» – девушка выскочила в коридор.

– Зачем вы с ней так? – не могла не поинтересоваться Анжела.

Он улыбнулся, и лицо его мгновенно изменилось, приобретя выражение озорства.

– Вы даже представить не можете, как трудно работать с молоденькими дурочками, каждая из которых воображает, что влюблена в своего начальника.

Тут собеседница сообразила, наконец, кто перед ней.

– Вы ведь заведуете хирургическим отделением, не так ли?

– Совсем недавно, всего лишь пару месяцев. Скажите, мисс Брайт, – переводя разговор на другое, спросил он, – как давно у вас этот дар? Пациент, чью ногу вы собрали по молекулам, ушёл отсюда, пританцовывая.

– Не имею понятия, раньше со мной не случалось ничего подобного, – дрожащим голосом отозвалась она. – Но вчера я очень устала и так мечтала, чтобы всё поскорее закончилось, что начала молиться об исцелении несчастного.

Блэк вздрогнул и схватил её за руки.

– Молиться?! Вы молились?

И, обращаясь к самому себе, пробормотал:

– И напрасно. Едва ли Бог помнит о нас…

Он задумался, а девушка, почувствовав неловкость, попыталась высвободить руки. Но мужчина не позволил.

– Анжела…

Взгляд врача стал тяжёлым и строгим.

– …с вами в последнее время не происходило ничего необычного? Умоляю, не утаивайте подробностей, от того, насколько вы будете со мной откровенны, возможно, зависит ваша жизнь.

Анжела испуганно взглянула на него.

– Странного было предостаточно, – шёпотом ответила она, – и порой я думала, что схожу с ума…

Повинуясь порыву, девушка рассказала собеседнику о случившемся в эти дни, не упомянув лишь об услышанном из уст хирурга слове «зевгари» и необъяснимой реакции памяти на его голос.

Слушая, Блэк гладил пальцы Анжелы, что чуть не заставило её блаженно замурлыкать, а потом попросил:

– Мисс Брайт, если произойдут ещё какие-нибудь события, которые покажутся вам нестандартными, пожалуйста, сообщите мне об этом.

– Хорошо. Но что, собственно говоря, со мной творится?

– Сейчас я не могу ничего объяснить, но умоляю вас слепо довериться мне, как ангелу…

Красивое лицо мужчины исказилось при этом слове, став почти безобразным…

– …ангелу–хранителю, – закончил он.

Девушка кивнула.

– С радостью. Оставаться с этим один на один я боюсь…

Неожиданно резко дверь в кабинет открылась, и на пороге возникла старшая сестра травматологии миссис Селби.

– Что тут происходит? – с подозрением глядя на Блэка и Брайт, поинтересовалась она. – Мне сказали, что у Анжелы какие-то проблемы?

– Совершенно верно, Барабара, – протягивая снимок, легким тоном отозвался хирург, – увы, по моей вине. Ничего страшного, небольшое растяжение. Тугая повязка, пара дней постельного режима, и всё пройдёт.

– Ай-яй, Дэймон, – шутливо погрозив пальцем, попеняла женщина, – уже второй раз за короткий срок одна из наших лучших сестёр, благодаря вам, выходит из строя. Ваше присутствие фатально для неё.

Услышав эту невинную, казалось бы, фразу, врач страшно побледнел и покачнулся. Девушке показалось, что сейчас он потеряет сознание, но тот справился с собой.