– Что ж, наше удивительное приключение подошло к концу! Теперь, ребята, можно смело насладиться наградой!

Толстушка на пару секунд удалилась и вернулась обратно с внушительных размеров тортом, сияющим своей пышностью и десятью свечами. Даня зажмурил глаза и, недолго думая, задул рыжие огоньки. Дети тут же схватили себе по кусочку и начали уплетать, при этом не умолкая ни на секунду. Лидия и Джанин ушли на кухню к другим родителям, которые, собственно, не вылезали оттуда на протяжении всего праздника. Я решил последовать их примеру. Дети остались без присмотра, но всем, на удивление, было всё равно…

В «комнате взрослых» обстановка была не лучше, чем у малявок. За круглым столом, на который уже успели что-то пролить, помимо Лидии и Джанин сидели двое мужчин лет сорока с небольшим, их уже заметно шатало от выпитого алкоголя, и две женщины примерно того же возраста, вечно переглядывающиеся и хихикающие в ладошку. Я присоединился к этой скверной ватаге и первым делом стал высматривать остатки еды и алкоголя. Думаю, не стоит тебе в очередной раз напоминать, что делал я это исключительно из чувства наживы. Конечно, за бесплатно я бы никогда не сел за стол с такими свиньями. Однако, надо признаться, еда выглядела довольно аппетитно. Я положил себе немного греческого салата, кусок румяной куриной грудки, налил самого дорогого коньяка, что смог найти, и, пролетая над гнездом кукушки, стал дожидаться момента, когда можно будет вклиниться в разговор.

– Вот моему оболтусу уже восемнадцать лет, а ведёт себя, как твой Вася! – опрокинув рюмку спиртного обратился к Лидии лысый мужчина с густой бородой, сидящий напротив меня. – Сидит целыми днями за компьютером, ни хрена не делает, слушает говно какое-то! Прикинь, даже в армию не хочет!

– Это, конечно, совсем никуда не годится… – покачала головой Лидия. – Я считаю, каждый мужчина должен отслужить. Мужик – всегда надежда и опора, как для семьи, так и для родины! А какая может быть опора без твёрдого характера?

Я, конечно, хотел возразить, что никто никаких долгов не брал и что подобная точка зрения до ужаса примитивна, но воздержался, ибо оставаться на хорошем счету было важнее. К тому же спорить с такими людьми – только зря слова тратить. А слова сейчас, как мне кажется, в дефиците.

– Ну естественно, – поддержал её бородач. – Вот и я своему говорю: «Гриша, только армия делает из мальчика мужчину – ты обязан отслужить»! Так он мне втирает какой-то бред про свободу и про выбор… Вот всё это долбаное поколение помешано на свободе! – он стукнул кулаком по столу. – Хотя они понятия не имеют, что это… Истинная свобода – всегда самоограничение. Человек должен определять для себя рамки – только тогда он будет свободен.

– Да, да, дело говоришь, Боря, – вдруг вступил в разговор мужик в клетчатой рубашке и огромных очках. – Если так вот, как они, о свободе рассуждать, то, получается, можно и насиловать, и грабить, и убивать. Всё их этот атеизм – в Бога не верят и решили, что всё им дозволено. Какая наглость!

«Удивительно, – подумал я, – этот кретин, сам того не зная, процитировал Достоевского».

– И кем они, интересно, вырастут? – вставила Лидия, накладывая себе морковный салат. – Насильниками, убийцами и бомжами? Или, того хуже, – геями?! Нет, я своего Васечку с пелёнок учу, как быть настоящим мужчиной и Человеком! – она произнесла последнее слово так натужно, что, казалось, выступает с проповедью. – Ты, говорю, должен быть сильным (мы, кстати, на бокс записались в один фитнес-центр на Невском – очень всем советую…

– Да откуда у нас такие деньжищи-то, чтобы на Невском в спортзал ходить? – усмехнулся очкарик.

– А мне для ребёночка ничего не жалко, – горделиво взмахнула головой Лидия. – Так вот, говорю я ему: «Ты должен быть сильным, умным…»

«Чего же, интересно, она его на шахматы не записала? – прокомментировал я у себя в голове. – Ждёт, когда в зале на Невском откроется тренажёр для мозга? А что, очень удобно: привязал к башке железяку да тягаешь. Три подхода по пятнадцать раз трижды в неделю – и ты поумнел».

– «…жену свою любить, уважать и на руках носить, – не унималась Лидия. – Должен в церковь ходить хотя бы раз в неделю (мы с ним два раза ходим, а иногда и три). Должен хорошо зарабатывать (он у меня хочет стать бизнесменом)[12]. Машина у тебя должна быть хорошая, и у жены не хуже. В армии обязан отслужить – отдать долг родине (Васе, кстати, уже не терпится туда попасть). И самое главное, – говорю, – ты должен завести детей, чем больше, тем лучше[13]» – вот так!

– Да так-то оно так, – вставил лысый, – мы нашего спиногрыза уму-разуму тоже обучать пытались, да вот не вышло.

– Всё эти американцы виноваты! – вставила неожиданно худощавая седая женщина среднего возраста, сидящая справа от меня. – Понавезли нам всякой дряни: телефоны эти, компьютеры с жестокими играми, геев, прости, Господи! Насаживают культуру!

– Да у них и культуры то нет! – перебила её вторая тётка примерно того же возраста в типичных старческих очках, непонятно как умещающихся на заплывшем жиром лице. – Одна похабщина! Вот и в нас хотят корни пустить, разложить нацию! Вот и гомосеки у нас появились – мода такая! Молодёжь забывает традиции, меняет их на чипсы, телефоны, интернет и газировку!

– А при чём тут газировка? – возмутился очкастый. – Вот в Советском Союзе, когда я молодой был, мы с ребятами пили эту… «Лимонную» – и ничего, ценности сохранили!

– Так то – наша была, Советская! – органично включилась в разговор Джанин. – Тогда вообще всё другое было – хорошее, натуральное, с душой!

– Да уж… – мечтательно просмаковала Лидия, – кто бы что ни говорил, а тогда было лучше! Хоть и бедно жили, зато люди хорошие, честные… А вот вы, Эрл, что вы думаете о молодёжи, как её, так сказать, представитель?

Тут я понял, что получил шанс заработать расположение возможного работодателя, поэтому быстро сменил образ умственно отсталого пирата на тип «я у бабушки самый любимый внук».

– Знаете, мне самому порой становится тошно, глядя на своё поколение. Уверяю вас, я совсем не такой, как они все.

– А в армии ты служил? – отчего-то грозно спросил бородатый.

На мгновение я оторопел и не знал, что ответить. Пришлось ляпнуть первое, что пришло в голову.

– Нет, я студент… учусь на программиста.

Вообще то меня отчислили за недостаточную посещаемость, да и я особо не особо этому возражал, но на момент того разговора это была лучшая отмазка.

– Но когда закончу, – продолжил я, заметив, что моё оправдание не сильно подействовало на собеседника, – обязательно пойду служить. А ещё я мечтаю создать свою игру, которая привила бы нашей молодёжи исконно русские ценности! Вот вы говорите, что дети вечно за компьютером, так ведь это нужно использовать!

– Да, неплохая идея, – воодушевилась Джанин. – И о чём игра будет?

Этот вопрос был ещё хуже, чем тот, что про армию. Пришлось выкручиваться.

– Об Иисусе! – выпалил я, тут же об этом пожалев. – Нужно спасать заблудшие души от грехов, но никакого насилия и всякой этой магии – только сила Господня.

Удивительно, но такой феерический бред сработал безупречно.

– Какой вы молодец! – умиляясь, проговорила Лидия. – Удачи вам в этом благом начинании! Не вымерли, видать, нормальные мужчины!

– Ну, это заявление сомнительное, – усмехнулась Джанин, хлопнув подругу по плечу. – Не в обиду вам, молодой человек. Вы производите исключительно положительные впечатления. Просто, знаете, у меня богатый опыт общения с мужчинами… Вот мой муж тоже сперва золотым человеком выглядел, а оказалось – свинья свиньёй. Да и у тебя, Лида, ситуация такая же… Или будешь спорить?

Лидия помотала головой.

– А почему ваш муж не приехал, позвольте поинтересоваться? – спросил я из чистого злорадства, притворяясь, будто ничего не понял.

– Да потому что в другой стране он! – Джанин явно завелась. – С другой бабой!