— И не стыдно обижать милую девушку?

Из взгляда наставника мгновенно исчезло всё веселье.

— Нам нужно серьёзно поговорить. Сейчас.

Мы стояли на угловой башне. После ухода Лионы я спустился и проверил, что рядом не осталось солдат, которые могли подслушать. А затем внимательно посмотрел на Кадогана.

— Я слушаю.

— Мы должны покинуть Палеотру. Немедленно. Я уже договорился с речным судном, что на рассвете отправляется в Ренегон, договорился о продаже той части трофеев, что отошла тебе — сделка ждёт только твоей отмашки. Наши вещи уже на судне.

Наставник был предельно серьёзен.

— Причины для спешки?

— Помнишь наш разговор после смерти ролтока в Аурелионе?

Я помнил. Хорошо помнил.

— Ты решил пересмотреть данное тогда слово?

Бум! Закованный в латную перчатку кулак прилетел мне в скулу, сбивая на землю. Аккуратно и нежно прилетел, стоит заметить.

— Скорее ты, похоже, решил перестать скрывать собственные способности и заявить о них миру. — Холодно произнёс старый рыцарь, не подавая мне руки.

Я встал самостоятельно, потирая лицо.

— Визуальных эффектов не было. Кто и как сумел что-то понять со стен?

Старик демонстративно скрестил руки на груди.

— Со стен никто ничего и не понял. Но десятки солдат видели твоё полумёртвое, чёрное тело на пляже. Сотни горожан видели, как его несли по дороге. Лучшие целители возвращали к жизни почти мёртвый кусок мяса. Ты правда думаешь, что ни у кого не возникло ни единого вопроса, как это получилось?

Упс.

— Тварь была неизвестная. Это мог быть эффект яда. — Сам не веря в свои слова, протянул я.

— Не держи всех за идиотов. Твои руки рассыпались в прах, когда солдаты поднимали тебя на носилки. Ни один яд не сделает подобного. А всё прочее было сплошным сухим куском мёртвой плоти. От тебя остался только скелет, мозги, сердце и хрен — есть мысли почему, пожри тебя гидра?

Мысли были. Самые крупные средоточия жизни в теле… Я подавил ругательства. И, похоже, на лице что-то отразилось…

— Вижу, что есть.

Кадоган удовлетворённо кивнул. Проклятье, проклятье, проклятье! Я лихорадочно пытался понять, что делать в такой ситуации. Цепочку целители — мастера жизни — орден — жрецы — божество проследить было легко.

— Сколько у меня времени?

— Времени для чего?

— Времени, прежде чем верховные иерархи узнают об этом.

— Нисколько. Рука Отца в Палеотре уже знает. У него было ко мне много вопросов. И он уже отправил отчёты об исследовании частей твоего тела в Ренегон.

Всё было гораздо, гораздо хуже, чем я думал. Планы придётся менять на ходу.

— И что ты ответил?

Наставник судя по лицу, подавил желание ударить меня ещё раз. Отвернувшись и немного посмотрев в сторону заката, он всё же ответил:

— Я Промолчал.

Некоторое время мы стояли и молчали, обдумывая свои мысли. Десятки и сотни планов роились в голове, но ни один не казался мне верным. Наконец, я высказался:

— Уходим сегодня. Ночью. Пешком, до Таллистрии. Прямо сейчас выйдем к купцу и договоримся о продаже трофеев, забираем вещи с корабля, и уходим со стен в ночь.

Наставник не стал спорить. Купец, с которыми он договорился, вопросов не задавал, выдав небольшой мешочек с монетами неизвестного мне серебристо-белого металла.

Мы вышли ночью через калитку в воротах, во время смены караула. Кадоган просто взял и молча пробил пальцами в латных перчатках деревянную дверь в воротах, вырывая замок. Затем был марш: несколько дней мы молча, сберегая дыхание, круглосуточно двигались в направлении Таллистрии, и в этот раз проводником был наставник. На четвёртый день он вывел нас к неприметной, старой и заброшенной охотничьей стоянке.

— Об этом месте знаю только я. Когда-то с друзьями в молодости подрабатывали охотой в Палеотре — платят здесь хорошо.

Произнёс первые за несколько дней слова старый странник.

— Не хочешь ничего рассказать?

Спросил я, когда мы отсыпались и перекусили.

— Например?

Старик вопросительно поднял бровь.

— Например, почему тебя зовут Бессмертным. Например, как человек может вырвать рукой из двери замок?

Кадоган лишь слегка скривился и махнул рукой.

— Бессмертным меня зовут за то, что выживал там, где умирали другие. Неприятные воспоминания, только и всего. Я так же смертен, как и любой другой человек. Разве что покрепче буду. Что же до замка… Я тебя научу, когда освоишь хотя бы сенсорику на нормальном уровне. Искусство жизни — многогранная вещь. Тренировался бы лучше — мог бы сращивать разорванные перепонки за мгновения.

На этих словах старик как-то по-особенному плотоядно и неодобрительно посмотрел на меня.

— После этого лечения сражаюсь как беременная гребёнка. Потребуется время и тренировки, чтобы восстановить навыки.

Известил я об этих проблемах наставника.

— Вернёмся в Ренегон — погоняю тебя посерьёзней. Да и к доспехам надо будет ещё привыкнуть.

— А стоит возвращаться?

Мы скрестили взгляды.

— Почему ты думаешь, что не стоит? — Медленно, с расстановкой, спросил старик.