Барон, несомненно, обладал куда лучшей экипировкой, чем соперник, но вот мастерства ему явно недоставало. Он блокировал, пытался контратаковать — тщетно. Удары приходились в пустоту, а молот в руках соперника порхал бабочкой, и в итоге очередной удар молота пришедшийся по рукам барона выбил меч из его рук. И прежде чем меч упал на землю, тяжёлый удар молота прилетел в плечо барона, сминая и плечо, и доспехи: левая рука повисла плетью. Дубина сплюнул на песок и выразительно посмотрел на своего соперника. Барон кинул мимолётный взгляд на сэра Гранта, и тот, понимающе кивнув, бросил ему свой одноручник.

Исход, впрочем, всё равно был уже достаточно очевиден. Латник вяло пытался отбиваться и контратаковать более лёгким мечом, однако им он владел ещё хуже, чем двуручником. Арсианец, пользуясь длинной своего молота наносил удар за ударом, не пробивая доспехи, но сминая их и превращая находящегося в них человека в отбивную. Барон Кланк не желал сдаваться до последнего, и в итоге просто рухнул на песок, потеряв сознание от ран.

На песке остались двое — Жан Дубина и Сэр Грант. Рыцарь вонзил в землю полуторник своего первого соперника и подобрал свой одноручник, решая рассчитывать на скорость. Мечник сразу же попытался сократить дистанцию, уклонившись от первых выпадов молота и осыпая противника градом ударов. Часть из них достигла цели, нанося несколько лёгких ранений, однако молотобоец был готов и к такому повороту — отпустив молот одной рукой, он просто и незатейливо ударил подошедшего слишком близко противника кулаком в челюсть, пользуясь отсутствием у того шлема. Сэр Грант от удара с хрустом улетел на песок, однако сознание не потерял. Пока рыцарь тяжело вставал с песка, потряхивая головой и ощупывая челюсть, его противник раскручивал свой молот. И едва тот успел сфокусировать взгляд на противника и поднять меч, воитель из Арса бросил его! Мечник, конечно, рефлекторно попытался заблокировать летящий в него молот, однако блокировать летящий в тебя тяжёлый молот одноручным мечом — плохая идея. Молот ударил его в грудь, и с трибун послышался женский вскрик, а таллистриец вновь полетел на землю, на этот раз — уже не поднимаясь.

— Победитель — Жан Дубина из Арса! — разнёсся над трибунами голос герольда.

— Арс это вообще где? — с лёгким любопытством спросил я у мальчишек, сидящих рядом.

— Самое северное из королевств. У них хорошие воины: только к ним у северных варваров есть прямой коридор через дикие земли, поэтому там часто бывают набеги. — просветили меня.

Полезной информации с первых боёв турнира было получено немало. Весь первый бой занял менее получаса, и вскоре аналогичные схватки продолжились. Редко кто из участников мог похвастаться полными латами — однако разнообразие видов брони на турнире было куда выше, чем разнообразие оружия. Латы, кольчуги и кирасы, кожаные доспехи всех видов и чешуйчатые, сделанные из каких-то рептилий, пластинчатые и матерчатые. Из оружия же использовались дубины, мечи, топоры и молоты — одноручные и двуручные. Никакой экзотики — словно что-то ограничивало оружейников. В целом, выступающих на турнире бойцов можно было поделить на четыре группы — простые рыцари, аристократия, охотники и обычные воины. Чаще всего побеждали аристократы — за счёт лучшего снаряжения. На второе место можно было ставить простых рыцарей, которые пусть и имели худшее снаряжение, но редко уступали всем остальным в мастерстве. За тем шли обычные воины, которые в целом были хуже как по снаряжению, так и по умению чем рыцари, однако и среди них попадались самородки-победители, вроде Жана Дубины. Самыми аутсайдерами были охотники. За первые три дня турнира ни один боец-охотник не выиграл схватку ближнего боя. Специфика их работы не слишком располагала к подобным схваткам — я помнил, что главный охотник замка в первую очередь учил меня владеть копьём и луком, ставить ловушки, читать следы, двигаться по лесу…, впрочем, зато именно охотники неизменно лидировали на соревнованиях по стрельбе.

На турнире легко можно было узнать самые разные слухи и сплетни, официально были доступны ставки, многие заключали пари на итоги тех или иных боёв, и никакие вопросы точно не вызвали бы недоумения — многие приезжали на турнир из самых далёких уголков людских королевств. Столько нового о Тиале в столь короткие сроки я не узнавал никогда, и, пожалуй, впервые за всю эту жизнь голова у меня пошла кругом от обилия информации для анализа. Здесь рассказывали всё и обо всём, заключали сделки и намечали новые торговые маршруты, делились секретами мастерства и организовывали экспедиции, заключали помолвки и заказывали шедевры, искали тёплые места службы и верных людей. Мир начинал казаться куда более глубоким, чем раньше, или, быть может, я просто отвык от настоящей жизни, прожив более двенадцати лет в изоляции?

— Развлекаешься? — на третьей неделе турнира наставник сам нашёл меня на трибунах.

— Изучаю будущих соперников. — улыбнулся я.

— Бессмысленно. — старый рыцарь скупо покачал головой.

— Почему? — вот уж такого заявления от старика я совсем не ожидал. Уж кто-кто, а он, как доживший до преклонных лет воин должен понимать важность подобного.

— Турнирные игры — это просто забавы. Странники редко в них участвуют — слишком велик разрыв в подготовке, это просто несправедливо. Если ты закончишь обучение, никто из них не будет тебе соперником.

— Если? — звучало это несколько зловеще.

— Сегодня твой последний шанс отказаться. Это не является большим секретом, но на нас, странниках, лежит куда большая ответственность чем просто рыцарский кодекс. Мы должны всегда быть чистыми, всегда быть лучшими, выживать там, где не выживут остальные. Быть авангардом, быть примером, быть монументом всему возвышенному. Это великая честь и великая ответственность. Я договорился обо всём — сегодня мы можем отправляться в монастырь. Но потом пути назад не будет. — в глазах сэра Кадогана не было ни веселья, ни вопроса. Похоже, он даже не сомневался в моём ответе, и вся эта речь была исключительно дежурной фразой, призывающей детей настроиться на серьёзный лад.

— Значит, идём. — не разочаровал я его.

Монастырь находился совсем недалеко от Кордиграда — в безопасной зоне. Вообще, в центральных королевствах опасная живность сохранилась лишь в нескольких крупных лесах, которые, видимо, были оставлены на “развод.” Представлял он собой достаточно крупную белокаменную крепость, способную вместить, по моим первым прикидкам, несколько тысяч бойцов. Издалека создавалось впечатление, что камни отполированы до блеска: однако сверкающий под золотистыми лучами солнца бастион отнюдь не выглядел декоративным. Вокруг было разбито немалое количество полей и огородов, а вдалеке виднелись окружённые частоколом деревни — видимо, снабжающие монастырь продовольствием. Калитку в воротах крепости для нас открыли без каких-либо вопросов, видимо, рассмотрев ещё на подходе.

— Примерно 5–6 лет. — ответил мне на невысказанный вопрос старик.

— Что?

— Столько мы проведём здесь. Вернее, ты проведёшь.

— А чем будете заниматься вы?

— Изредка буду наведываться чтобы следить за тем, чтобы ты не ленился. А сам я буду спать на мягких перинах, париться в банях, есть сладости, ходить по… Вообще, буду отдыхать. — с каждым перечисленным вариантов отдыха сэр Кадоган расплывался всё в большей и большей улыбке.

— Не находите это немного несправедливым? — отчего-то мне сильно захотелось ударить наставника по лицу.