Но голос не унимался. Звенел надо мной подобно навязчивому гнусу, ввинчивался в уши, раздражал и не давал вновь погрузиться в такое манящее забытье. Наконец мое раздражение превысило желание поспать, и я решила посмотреть, что такого стряслось и отчего мне никак не дают покоя. Что звали именно меня, я уже не сомневалась. В какой-то момент в подсознании всплыло смутное воспоминание, намекавшее на что-то такое. Кажется, я даже руководила кораблем и тогда ко мне обращались именно по этому званию.

Веки открывались крайне неохотно. Я долго не могла понять, что вижу перед собой. Мой разум будто оцепенел, скованный неизвестным дурманом. Спустя некоторое время, я пришла в себя настолько, что смогла вычленить помимо навязчиво голоса ещё и другие звуки. Шум двигателей, сдержанные переговоры грубых голосов, скрип металла… Этого явно не могло быть в пещере, где я засыпала. Стоп! Засыпала? Нет, я никак не должна была спать! Я же была на дежурстве…

Послышался хлесткий звук удара и последовавший за ним кашель.

— Да заткнись ты уже, шиманийский слизняк! Сколько уже можно стенать? Ослеп что ли и не видишь, что твой капитанчик под сильным транквилизатором? Вот уж работнички пошли… Неудивительно, что девчонка в первые же месяцы на своих махинациях погорела…

— Ты еще посокрушайся над несправедливостью ее судьбы! — Прервал отвесившего Дереку оплеуху мужчину его товарищ. — Эта стерва получила по заслугам! Вон сколько наших ребят из-за нее полегло… Еще скажи, что ты от нее в восторге! Чертов бабник.

— Ну положила так положила. Хорошо, что мне не придется больше столоваться с этими неудачниками. Это же надо, повестись на провокацию ведьмы и так напрасно помереть! Хех, вот умора! — Первый весело крякнул и продолжил свои разглагольствования, не обращая внимания на злобное сопение своего товарища. — А то что бабник — так я и не скрываю. Но согласись: личико отменное! Не, ты глянь внимательнее. Если б мне кто раньше сказал, что баба может намеренно прятать под маской такое личико, ни в жизть не поверил бы! Они ж только с этого живут!

Кто-то грубо дернул меня за едва успевшие немного отрасти волосы, приподнимая лицо. Я ожидала чего-то подобного исходя из направленности разговора, но все равно это стало для меня серьезным испытанием. Надежда оставалась лишь на то, что у меня получилось достаточно правдоподобно поддержать образ человека в глубоком обмороке, хоть это и было нелегко из-за боли в затылке. К моей скрытой радости, собеседник этого варвара только в отвращении процедил:

— Всегда знал, что у тебя просто отвратительный вкус. И что тебя повело на эту бледную немощь? У нее даже чешуя увечная. — Выплюнул тот, кого я мысленно окрестила Вторым.

Судя по шипящим ноткам, Второй явно относился к астурианцам. Ну да, по сравнению с их кожными покровами, те пару чешуек, что достались мне после пересадок на скулы — просто сущая мелочь. Но меня сейчас гораздо больше беспокоило не мнение каких-то неизвестных мужиков о моей внешности, а то что они вообще могли видеть мое лицо. Вывод напрашивался только один. Меня лишили маски. И похоже защитного костюма тоже, раз уж я могу ощущать движение воздуха и умеренный холод в придачу. Дрянная ситуация. Что вообще произошло?

— Вот любишь ты ко всему придираться! А я не привередливый знаешь-ли! Только учти и другим нашим передай: когда капитан Заувер наиграется с этой цыпой — я первый в очереди. Понял? — Настрой Первого мне откровенно не нравился. В его голосе явственно угадывалась неприкрытая похоть вызывающая внутреннее отторжение. Мне никогда еще не доводилось быть объектом вожделения и это было… мерзко. Как будто в навозе вываляли.

— Пф, та хоть на совсем забирай. Эта пигалица не в моем вкусе. — Второй отнесся к заявлению товарища с явной прохладцей, тем самым вызвав мою невольную симпатию. По крайней мере хотя бы с его стороны мне не придется терпеть домогательств. Правда и пощады ждать не стоило, если трезво оценить его предыдущие заявления.

— Твое дело. Мне же больше достанется.

— Чш, капитан идет!

Послышались шаги с характерным бряцанье магнитных подошв. Если они сработали, значит мы однозначно вышли в космос. Я едва сдержала стон разочарования. Со звездолёта так просто не сбежишь. Даже с шаттлом провернуть это действо было ох как непросто. Как же мне теперь разыскать убийцу отца? Но на смену этой маниакальной мысли пришла более трезвая: а как теперь вообще выкручиваться из всей этой чертовщины? И ответ на этот вопрос мне ох как не нравился.

Совсем рядом со мной остановился человек. Пальцы в холодных защитных перчатках приподняли мне голову, явственно показывая, что я сейчас явно думаю не о том. Сейчас пора была сфокусироваться на спасении собственной линялой шкурки.

— Ну, и долго мне наслаждаться вашей актерской игрой, госпожа Ле Соллиар?

Голос капитана Заувера был все так же привычно-спокоен и вкрадчив. Похоже меня раскусили сразу же как только зашли. Да, обвести кимитийца вокруг пальца не так-то просто. Органы чувств у них развиты гораздо лучше, чем у тех же астурианцев. Решив, что дальше ломать комедию не имеет смысла, распахнула глаза.

— Ну вот мы и встретились вновь, Ясмин. Наша новая встреча состоялась очень скоро, невзирая на ваши самоотверженные попытки. Весьма дилетантские. Я даже немного разочарован. — На губах полукровки заиграла до боли знакомая вежливая улыбка. Как же я раньше хотела видеть ее, обращенную ко мне. Сейчас же дорого могла бы заплатить, чтобы оказаться на другом конце галактики, подальше от этого предателя. — Но в целом все сложилось так как и должно быть. Я всегда знал, что лучше вас.

Его лицо снова стало бесстрастным, но что-то такое пряталось в глубине его глаз, не позволяя до конца принять его за живого робота. И следующая фраза Заувера невольно заставила меня призадуматься над причинами такой несвойственной для его вида настойчивости в отношении меня.

— Признайте, ваш победу был нелогичным и абсурдным. Или вы все же рассчитывали добраться до метеорологической станции? С вашим-то изувеченным экипажем, больше похожим на сброд? — Заувер, даже в мыслях я теперь не буду звать его по имени, отошёл и я наконец увидела своих людей. Каюдзава все ещё не пришел в себя, а Дерек сверкал на бывшего товарища злобным взглядом. Правда получалось это у него не очень — один глаз сильно заплыл, а под ним наливался синевой огромный синяк в пол-лица. Оба мужчины, как и я, оказались прикованными к переборке магнитными захватами на манер морской звезды. Видимо наши преследователи хорошо умеют учиться на собственных ошибках. Ни доктора, ни вора рядом не было.

Заувер снова повернулся ко мне.

— Вы, наверное, пока ещё не до конца себе представляете, Ясмин, насколько сильно осложнили себе жизнь своим поступком. И развязали мне руки в вашем отношении. До вашего эпичного побега вы были всего лишь подозреваемой в хищениях, но сейчас это уже абсолютно другая статья. Гораздо более серьезная. Как же мне приятно работать со столь… М-м… наивными людьми. А ведь раньше вы действительно казались мне стоящим противником.

— И в чем же заключается моя наивность? — Решила прояснить для себя самый важный момент из всего услышанного. О многом я уже догадывалась ранее, остальное же предпочитала обдумать самостоятельно.

— Увидите. Не хочу портить сюрприз.

Неужели когда-то его улыбка казалась мне привлекательно-загадочной? Сейчас она не вызывала в моей душе ничего кроме гадливости и презрения к самой себе. Как я могла когда-то повестись на эту снулую рыбу?

Двигатели стали звучать тише. По корпусу прошла легкая дрожь. Куда бы мы не держали путь, мы подошли к финишной точке.

— Выведите их к шлюзу.

Подчиняясь приказу, астурианец и человек, по очереди нажали на небольшие панели на стенках шаттла. Сегмент переборки вместе с пленниками выдвинулся вперед, превращаясь в что-то вроде гравитационных носилок. Единственный плюс в перемещении на гравиплатформе в том, что это избавляет тебя от необходимости передвигаться самостоятельно, но на этом все. Какими комфортными бы ни были кандалы, они всегда остаются кандалами способными лишить тебя не только ощущения безопасности и уверенности в себе, но и поставить тебя вровень со скотом, которого в любой момент могут увести на убой. Или поддать пытке.