– Перла, – вновь обратился я к девушке-голему, – помнишь указания, которые я тебе дал вечером? – не сводя с меня глаз, она неторопливо кивнула. – Похоже ли состояние комнаты и вещей в ней на то, которое было в момент моего ухода? – её взгляд быстро просканировал стены, а затем прошёлся и по полу, который превратился в небольшую то ли мастерскую, то ли свалку. А затем я впервые увидел, как она отрицательно мотнула головой. – Раз нет, значит, ты не выполнила своих обязательств. Я поставил тебе задачу, а ты с ней не справилась. Я тобой недоволен, – когда произнёс последние три слова вновь увидел, как по лицу собеседницы пробежала какая-то эмоция. Слабая, скудная, появившаяся буквально на долю секунды. Но я понял, что своими словами задел её за живое. Как бы это «живое» не выглядело. – Исправляй, – отдал я короткую команду, а сам завалился в кресло, переложив огромный талмуд с душой своего прадеда на колени.

Разговаривать с магом я не хотел. Этот пройдоха везде найдёт лазейку и прошмыгнёт через неё так грациозно, будто бы прошёл через парадную дверь. И пока МОЙ голем собирал всех остальных в первичное состояние, я, воспользовавшись магическим поиском, нашёл описание ритуала привязки. Нужно за сегодня успеть привязать к себе браслеты, кольцо и амулет с Безликим. Зачем? Ну, с кольцом всё ясно. Раз мне разрешили его взять, не сказав о каких-либо условиях, значит оно теперь моё. И я не позволю прадеду иметь над ним контроль. Пусть он потом локти кусает, что отдал столь хороший артефакт. А что насчёт остальных? На этот вопрос я нашёл ответ уже в книге. Там говорилось, что привязка служит для того, чтобы иметь возможность включать артефакты на некотором расстоянии от себя. Обычно, человек, использующий артефакт, должен иметь физический контакт, чтобы его активировать. Это условие верно и для тех предметов, которые имеют собственный накопитель энергии. Но есть и исключения. Например, их можно настроить так, чтобы они активировались с помощью голоса. Тогда, долетевшая до артефакта звуковая волна сможет заставить его работать независимо от расположения.

Привязка же позволяет использовать магические предметы на расстоянии, активируя их лишь силой мысли. В какой-то мере после того, как предмет станет «персональным» он сможет чувствовать духовные колебания своего владельца. Именно через них и передаётся команда на активацию. Дальность зависит от размеров и мощи артефакта, а также от силы души владельца. Плюс к этому нужно учитывать ещё и физические препятствия, которые тоже могут значительно мешать распространению духовных волн. Стандартный минимум для самого простого артефакта и довольно слабого владельца – двадцать сантиметров. Описанные в книги средние значения в коалиции магов равны пяти метрам при прямой видимости. Максимум не указан. Но я буду не я, если не предположу, что Абрахам способен влиять на свои «игрушки» с расстояния в сотню метров.

Ну а мне и пары метров будет достаточно. Например, если с меня сорвут амулет, я всё равно смогу связаться с Безликим и попросить того взять под контроль нападающего. Без привязки такой финт просто не пройдёт, так как наше мысленное общение работает именно через амулет. А голос может быть недоступен по разным причинам. Да и возможность кольца втянуть в себя всю окружающую духовную энергию тоже может пригодиться. Идей по этому поводу нет, но это лишь пока. В экстренных ситуациях мозг под адреналином начинает работать быстрее и вполне может выдать хорошую мысль. Сейчас же, мне только и остаётся, что изучить ритуал и попытаться его провести. При этом, крайне желательно, чтобы грёбаный маг находился от меня как можно дальше. Не хочу, чтобы он каким-то образом всё испортил.

Углубившись в чтение довольно интересной статьи про персонализацию артефактов, обнаружил ещё одну причину, почему стоит привязывать к себе все боевые артефакты. И причина до боли проста. Если магический предмет персонализирован, то твой противник не сможет во время ближнего боя использовать его против тебя. Не знаю уж, как часто маги дерутся на столь близкой дистанции, но раз об этом упоминается в записях, вероятно, такое иногда всё-таки происходит.

Оторвавшись от чтива, обвёл глазами комнату. Перла всё ещё пыхтит над сборкой големов. Не уверен, на какой она стадии, но пока что ни один из разобранных ею «братьев» не вернулся в первоначальный вид. Ну хоть деталей на полу стало явно меньше. Только, похоже, ковёр придётся выкидывать. Часть элементов оказалось смазано в масле и коврик, который лежал тут ещё до моего рождения, теперь безнадёжно испорчен. Он и так выглядел потрёпанным и бледным, а теперь на нём ещё и пятен добавилось.

Вдруг внутри меня возникло странное чувство беспокойства. Не понимая, что происходит, я прошёлся взглядом по полу, затем перевёл его на спинку кресла, что стояло напротив меня. После этого осмотрел и все остальные объекты, на которых потенциально могла находиться кошка. Но её нигде не было. К тому же, я её за утро и вовсе ни разу не видел. Обычно во время завтрака она обязательно недалеко от меня крутится, делая вид, что оказалась в том же месте, что и я, совершенно случайно. Тогда у меня уже проскакивала мысль на этот счёт. Но я решил, что она осталась в гостиной, дверь в которую я закрыл ещё вечером. Только почему-то я забыл про её новые способности. Владея телекинезом, она легко может повернуть ручку и войти туда, куда захочет.

– Абрахам, а ты Дусю не видел?

– Видел, – ответил мне прадед с лёгкими нотками недовольства в голосе. И я знаю, что ему не понравилось. Он ночью вместе с Перлой над чем-то работал, а сейчас мой голем обесценивает потраченное им время. Я хорошо помню, как он относится к собственному времени. Удивительно, что на этот счёт он не сказал мне и слова. Ведь достаточно одной небольшой просьбы и я пойду ему навстречу. Я не вижу проблемы в том, чтобы поделиться с ним свободными руками. Тем более в моменты, когда эти самые руки мне не нужны. Но кто-то слишком гордый, чтобы просить о такой мелочи.

– Ага, – мой вопрос оказался слишком уж широким и маг не планировал говорить больше положенного. Я потратил его время, теперь он тратит моё. – А не подскажешь, где она сейчас?

– А когда ты собираешься сам научиться использовать духовное зрение?

– Как только это станет необходимо, – уклончиво ответил я. Пока что мне вполне хватает и «Обнаружения сокрытого», чтобы видеть духов и другие вещи, невидимые обычным людям. Но я его понимаю. Без названного им типа зрения невозможно научиться рисовать магические схемы. В теории их можно подготавливать заранее внутри своего источника и выводить в мир уже готовыми, но этот вариант ещё сложнее и до него мне далеко. – Пока что мой источник слишком слаб. Не вижу смысла учиться чему-то, что не принесёт мне выгоды здесь и сейчас.

– А возможность найти потерявшуюся кошку, разве не является выгодой?

– В таких редких случаях я могу попросить о помощи своего прадедушку, и он наверняка не откажет мне в помощи, – бросил я камень в его огород.

– Она под диваном, – сдался Абрахам.

Вернув книгу на журнальный столик, упал на ковёр. Кошка и впрямь оказалась там. Вот только никаких признаков активности она не проявляла. Под диваном лежала обычная статуэтка. Глаза не двигались, хвост не шевелился.

– Что с ней? – спросил я, не отводя взгляда от «окаменевшей» Дуси.

– Схема, дающая доступ к человеческим чувствам, активировалась. Похоже, для неё это оказалось столь большой неожиданностью, что она ушла в себя.

– И как её оттуда вернуть?

– Сама вернётся, – вопрос я задал слегка в шутливой форме, но прадед ответил со всей серьёзностью. – Похоже, что даже урезанный вариант ощущений оказался для неё перебором. Со временем привыкнет.

– Хорошо, – я поднялся с пола, немного подумал и пошёл на кухню. С кошкой всё ясно. Это мы, живые, не замечаем всего того, что ощущают наши тела. А перечень там не маленький. Даже если прадед вернул ей лишь тактильные ощущения, этого уже может оказаться достаточно. Ведь наша кожа ощущает всё, к чему мы прикасаемся в каждый момент времени. Мы чувствуем попой стул, на котором сидим. Ступни соприкасаются с полом. Одежда прилегает к телу. И это, не говоря о бьющемся в груди сердце, запахах и всём остальном. Наш мозг учится всего этого не замечать. Лишние чувства уходят на задний план, и мы о них не думаем. В то же время, если человек от рождения лишённый зрения вдруг начнёт видеть окружающий его мир, ему будет жутко дискомфортно. В мозг начнёт вливаться огромное количество неведомой ему информации, которую надо обработать и структурировать. По прошествии какого-то времени всё должно прийти в норму, но поначалу, наверняка, Дусе будет непросто. И я уверен, что Абрахама ждёт крайне серьёзный разговор. Остаётся надеяться, что кошка вдруг не решит стереть часть схемы, чтобы вновь стать «бесчувственной». Иначе, получится, что всё было зря.