До Зоны отчуждения оставалось лететь считаные секунды. Карл Раскин точно знал, сколько нужно времени преодолеть расстояние между аэродромом в Смоленской области и границей двух стран, перед тем, как вторгнуться на запретную территорию. Двадцать четыре минуты. Ещё четыре понадобится на преодоление «чистого» украинского сегмента. А вот полёт между Припятью и Станцией мог длиться до пятнадцати долгих и напряжённых минут жизни. Вечность, учитывая рваный и дёрганый процесс движения винтокрылой «ласточки». Как и все остальные участники опасной миссии, Карл ждал, когда прозвучит сигнал с кабины пилотов. Можно заранее проследить в бортовое окошко, как под тобой пронесутся заградительные поля с минами, амбразурами, штабами пограничников и военными, строительными вагончиками и заставами. Или попробовать рассмотреть в иллюминаторе купол Саркофага. Некоторые так и сделали. Прильнули к толстому стеклу, пытаясь сфокусировать зрение на проплывающими пейзажами мимо. Но бизнесмен не стал мучить глаза. Он сконцентрировал внимание на швейцарских часах, рассчитывая раньше лётчиков угадать точку пересечения. Этакая мысленная игра для одного, где нет победителей.

Большая стрелка нехотя перевалила цифру двенадцать, описала вокруг тройки, замерла на шести и устремилась к самой высокой точке на циферблате.

«Сейчас».

Он угадал. Через секунду мужской голос громко сообщил:

– Внимание! Мы пересекли Чернобыльскую Зону! Просьба подготовить всем парашюты в случае эвакуации.

Голос замолчал. Один за другим, присутствующие на борту, пассажиры поднимались с мест и хватали с крючков предметы экстренного десантирования. Превентивная мера. Никто не торопился и не паниковал, включая босса корпорации. Каждый из участников прошёл длительный инструктаж на предмет полётов над частью украинской территории. Почти всё из его людей, находящиеся в вертолёте, проделывали это раньше, согласно предписаниям. Поэтому, когда пришла его очередь, Раскин поднялся и прихватил парашютную систему. Надевать рюкзак он не стал, в отличие от четырёх человек. Пилоты могли катапультироваться. Оставался всего один пассажир.

Связанный заключённый.

Он сидел прямо на полу в окружении двух здоровых охранников. Преступник с погонялом Пеппа. Руки и ноги того были связаны, во рту торчал грязный носок. Наглец ударил одного из конвоиров, и те быстро разобрались с ним. Помимо разбитого носа, ему воткнули в рот самодельный кляп, отчего связанный пришёл в дикую ярость. Как мог, он поносил своих мучителей, брызгая слюной. Из-за этого человека они совершили незапланированную остановку. До вчерашнего дня о нём никто не вспоминал, но после сигнала из бара «Синий комбезз» Карл взял в оборот эксцентричного уголовника. Управляющий узнал о нём через Фаната. Покойник неплохо посвятил своего босса об интересном субчике, бороздивший Зону по ту сторону Припяти.

«Этот человек может помочь. Он в каждую дырку заглянул. Посули денег, и Пеппа погрузится в Марианскую впадину . Только не говори, что меня знаешь. Иначе пошлёт. Я ему здорово насолил».

Раскин до последнего сомневался, стоит ли включать в заведомо сложную по исполнению кампанию случайных людей, но гибель джокера спутала все карты. Директор «Tesla» нуждался в профессиональных проводниках. Без него ребята не сумеют добраться до вожделенной цели. Правда, этот Пеппа обладал скверным характером. Неуправляемая единица в команде – мина замедленного действия. Случись что серьёзное – и придёт конец всему. Нужно поговорить с ним.

Пол под ногами затрясся. Вертолёт то нырял вниз, то закладывал вираж, наклоняя свой обтекаемый фюзеляж набок. Двигался он по странной траектории. Не по прямой, а по кривым параболам. Людей, несмотря на ремни безопасности, швыряло в разные стороны. Набивали шишки, прокусывали языки, трясли на скамейках ленивые задницы. Пилоты сполна отрабатывали огромные комиссионные. Безопасность стоила дорого, и ещё дороже обходилось игнорирование её.

Карл встретился взглядом с пленником, сидящим на корточках прямо на металлическом полу. Ему места на скамейке не досталось. Холодный взгляд измождённого и плохо выбритого лица угрюмо буравил его. Он словно говорил ему через вонючую тряпку: «Эй ты! Я знаю, кто меня сюда засунул. Я вырву твоё сердце и съем на завтрак, ублюдок!». Выдай ему нож, и пленный зэк выполнит зловещее обещание. Опасный тип. Немало Карл повидал подобных субчиков. Зря его посадили на холодный металл. Такие люди мстят обидчикам за унижения.

Вертолёт вновь наклонился. Кто-то из людей больно ударился головой об ограждение десанта, выругался семиэтажной матерной конструкцией. Пленник с выпученными глазами поехал в сторону крена. Его остановили и вернули на старое место, обидно толкнув в спину ногой. Раскин решил с ним поговорить. Он махнул одному из охранников, что с паническим лицом затравленно вжался в деревянный щит, и поменялся с ним местами.

– Вынимай кляп! – приказал он конвоиру. Один из них брезгливо вынул изо рта вонючий носок и отшвырнул прочь. Одновременно он развернул пленного лицом к сиденьям. Пеппа разразился бранью и сплюнул:

– Твари! Думаете, вы короли и можете творить разную дичь?

– Столько энергии! Береги силы, они тебе скоро понадобятся. – спокойно сказал бизнесмен.

– Окей, старичок! Ты тут главный, вижу! Не хочешь объяснить, какого хера я делаю в этой труповозке! – невменяемый заключённый едва не сдёрнул с себя верёвки.

– Потом узнаёшь. Тебе там понравится, друг! – проорал в ухо Карл Пеппе. Вертушка заложила вираж. Связанный Петров с воплем, грохнулся на пол. В кабине заверещала тревожная кнопка. Видимо, датчик сошёл с ума. Пеппа, дрыгая ногами, вернулся в прежнее положение. Из губы текла кровь.

– Мы в Зону летим, верно? Я когда-то поклялся могилой отца, что туда ни ногой. Так знай, работать на тебя и твоих шавок я не стану. Выкуси! Пеппа не продаётся за деньги! – облизнул он губы.

– Что ты сказал? Мне не слышно.

– Пошел на хрен, придурок! Желаю тебе сдохнуть, мразь! – вскричал с ненавистью проводник.

Это был перебор. Раскин ногой в грудь опрокинул грубияна. Он уже жалел, что заговорил с отморозком. Оскорблений глава корпорации не собирался терпеть. Статус не позволял.

Карл сделал знак. Несговорчивого заключённого поставили на ноги, встряхнули, один из молодчиков двинул пленнику в живот. Тот охнул, харкая кровавой слюной. Раскин наклонился над ним громко сказал сквозь монотонный гул турбодвигателей:

– Вижу, ты альфа-самец с огромными яйцами! Сейчас проверим насколько! Верёвку сюда, быстро!

Последнюю тираду адресовал одному из мордоворотов. Тот с полунамёка понял желание босса. Вдвоём с напарником продели бечеву между ног, обкрутили стопы, завязали морской узел. Не забыли они и о кляпе. Затем вместе подхватили позеленевшего от страха беспредельщика и бесцеремонно подтащили к выходу. При помощи карабинов и свободного конца верёвочной стропы, охранники привязали упирающегося человека к штурвалу люка.

Карл усмехнулся и взглянул на часы. Они немного отставали. Сказывалось влияние магнитной энергии, что искажала параметры на механизме. По его придиркам они скоро будут пролетать над Припятью. Мужчина не стал садиться.

Вертушка провалилась в воздушную яму. Один из движков хрипло заурчал, но ресурс надёжной системы выдержал нагрузку и продолжил рокотать. В воздухе сладко запахло озоном. Люди в салоне зажали носы и рты. Особо осторожные сразу же надели респираторы, заранее подготовленные для таких случаев. Почти все уже были пристёгнуты к десантному фалу, что тянулся через тело аппарата. В следующий миг машину резко подбросило вверх, повело юзом. Каждый из пассажиров ощутил, как стремительно теряют вес. Секундой позже, они взмыли в воздух, не высоко, сантиметров на тридцать. Сработал эффект невесомости, вызванный перегрузкой, падением давления и мощными гравитационными потоками на малой высоте. Начинался самый ответственный для лётчиков этап.

Пилоты справились на «отлично». Они выровняли машину и медленно снижались. Невесомость исчезла спустя сорок восемь секунд.