— Слейпнир, сын мой, подчиняйся мне! Сбрось седока и сражайся со мной!

Эти слова подействовали как гипноз. Крик Локи ещё не успел затихнуть, а одинов конь встал на дыбы, взмахнул четырьмя передними ногами, и всадник слетел с его спины. Освободившись от ноши, Слейпнир заржал и с пеной у рта помчался по полю, топча богов и эйнхериев, бешено вращая зелёными глазами и развевая огненно рыжей гривой. Локи расхохотался, когда его сын промчался мимо него, словно вихрь. Не зря трикстер зачинал и рожал его в муках. Всё было не зря — такое понимаешь только в Рагнарёк.

Один поднялся с земли и оказался лицом к лицу с великим Волком, который низко опустил морду, чтобы посмотреть своему недругу в глаза. Проглотить Солнце и Луну было не сложно, а Одноглазого старика и того проще. Фенрир широко расставил четыре лапы, отрубая пути отхода, но Всеотец и не думал бежать, разве что прямо на своего пожирателя. Один атаковал Фенрира, но тот лишь глухо рассмеялся. Меч был откинут в сторону. Миг — и Всеотец, создатель девяти миров и прародитель всех людей, оказался в пасти Фенрира. Пока что живой.

Фенрир бросился в бой, теперь раскидывая врагов только лапами и широкой твёрдой головой. Локи усмехнулся. Покуда Один безопасен, он может почувствовать себя неуязвимым. Трикстер оттянул ворот кожаной рубахи и осмотрел свои руны на груди. Раны слегка зажили и рисунок теперь был виден чётче. Перехватив секиру поудобнее, Локи бросился в бой.

В разуме Нарви разливалась настолько холодная ярость, что даже Йормунганд боялся касаться его мыслей. Нар крепко держался на голове беснующегося Змея. Большой брат ни на шутку разыгрался, и теперь море вздымалось даже выше его головы. Нарви насквозь промок, склизкая чешуя Йормунганда предательски скользила под подошвами его сапог, а потому молодой воин мечтал побыстрее оказаться на поле брани. Змею это соседство тоже не приходилось больше по-нраву, ибо он собирался расправиться с Тором как можно быстрее. Поднявшись во всю длину своего роста, Йормунганд выкинул своего брата на Радужный мост, а затем скрылся под водой, подняв волну выше асгардских стен.

Когда вода сошла, Нарви встал на ноги и осмотрелся. Величественные стены, некогда построенные безымянным инеистым великаном и его конём Свадильфари. Нар помнил, как вместе с братом воображал их триумфальное возвращение в разрушенную крепость после битвы на равнине Вигридр. Они грезили, что не умрут, и трон Одина будет принадлежать им. Нарви закрыл глаза, представляя себе улыбающееся лицо Вали, и забылся лишь на минуту, но этого времени хватило, чтобы он потерял бдительность.

Удар, который сбил Нарви с ног, пришёлся ему прямо в голову. Нападение оказалось на редкость отрезвляющим — сын Локи тут же покинул мир грёз, вернувшись к состоянию перманентной злобы. Поморщившись от боли в голове, Нар огляделся, но врага не увидел. Пока он пытался осознать произошедшее, затылок пронзила резкая боль. Упав на одно колено, Нарви потрогал голову спереди и сзади. Волосы его взмокли от крови, а на лбу он нащупал болезненную ссадину. Подняв взгляд, сын Локи увидел своего врага, изготовившегося к новому нападению.

Над стенами асгардской крепости, верхом на Гуллинбурсти, волшебном золотом вепре, летал Фрейр. Не известно, сколько ван просидел в засаде, ожидая врагов, но он оказался хорошо подготовлен.

— Очевидно, ты ждал не меня, — насмешливо крикнул ему Нарви, — неужели ты думал сразиться с Суртом без своего меча?

Словно бы издеваясь над своим противником, сын Локи правой рукой вытащил сохранённый ванов меч из-за пояса, а левой извлёк Рунблад из заспинных ножен. Нарви промок до нитки, всё его существо пропиталось болью, от которой хотелось поскорее избавиться. Он хотел убивать, но более того, он хотел умереть. Следующий раз, когда золотой вепрь пролетел над головой, Нар упал раньше, чем жёсткие копыта коснулись его головы.

— Спускайся вниз и дерись как мужчина! — крикнул Нарви, взбешённый хитрой тактикой Фрейра.

Ван сделал вид, будто не слышал его криков, и тогда Нарви решил, что пора покончить с подлым врагом. Следующий раз, когда Гуллинбурсти собирался пролететь над ним, Нар подпрыгнул и взмахнул сразу двумя волшебными мечами. Рунблад и меч Фрейра действовали слаженно, как близнецы. Под натиском сразу двух зачарованных клинков золотая шкура вепря не выдержала. Горячая, похожая на ртуть кровь пролилась на Радужный Мост. Из дыры в брюхе вепря выпали кишки, он дико завизжал. Гуллинбурсти упал, едва не придавив своего седока. Фрейр в последний момент успел неловко соскочить в сторону, упав прямиком в лужу золотисто-серебряной крови.

Нарви в три шага оказался подле вана. Сын Локи испытал то, что в Мидгарде называли дежавю. Фрейр снова лежал у его ног, но в этот раз он, полный сил, ещё мог сражаться. Ван ловко вскочил на ноги, вытащил из ножен меч и атаковал Нарви, но его клинок встретил двойной удар вражеских мечей и жёсткий смех.

— Слишком медленно, ничтожество, — рассмеялся сын Локи, легко отражая атаку оппонента и отталкивая его от себя. — Я всегда считал тебя никудышным воином. Если бы Один отдал Скидбладнир и этот меч твоей сестре Фрейе, толку было больше. Но, быть может, ты захочешь доказать мне, что я ошибаюсь.

— Быть может, — сказал Фрейр, не отрывая взгляда от своего меча.

Не обращая внимания на язвительные слова Нарви, ван продолжал бой. Фрейра было не так-то просто вывести из себя, даже сейчас, в день всеобщей гибели. Нарви уже потерял Вали — самое дорогое, что было у него в этой жизни, а потому ему всё равно, как умирать, лишь бы утащить за собой в Нифльхейм побольше народу. Фрейр тоже потерял свою сестру-близняшку, но у него ещё имелись причины, чтобы выжить. Если магический меч вернётся в его руки, у него появится маленький шанс одержать победу над Суртом. Даже тень надежды на спасение стоила того, чтобы бороться.

Фрейр старался не тратить силы на атаку, а по большей части защищался. Что бы не говорил Нарви, а сын Ньёрда не посрамил свою честь. Ван держался с достоинством, и покуда сын Локи бездумно наносил удары, пытаясь вымотать врага, он обратил внимание на одну интересную особенность. Зачарованный меч Фрейра явно сопротивлялся атакам на своего хозяина. Чем сильнее напирал Нарви, тем более неудобным становился меч. Оба воина заметили это.

— Тебе не победить! — произнёс Фрейр, легко отводя от себя очередной удар. — Сдайся, дурак, и верни мне моё оружие!

— Ты в своём уме, ван, если предлагаешь мне такое? — прохрипел Нарви, снова нацелившись на врага.

— Тебе бы лучше просто умереть, — продолжил ван. — Ты ничто без своего брата. Отправляйся вслед за ним и упокойся уже!

Нар и Фрейр снова сцепились. Сын Ньёрда держал оборону, в то время как Нарви давил всё сильнее, словно надеялся таким методом сломать противника. Сын Локи начинал терять терпение, а вместе с ним и концентрацию. Боль, которая ни на секунду не переставала терзать его тело, тоже усилилась. Хуже того, меч Фрейра, зажатый в правой руке Нарви, задёргался, словно хотел вырваться из вспотевшей от натуги ладони. Почувствовав это движение, Нар с удивлением посмотрел на вана и понял, что тот всё знает.

Зачарованный меч потворствовал своему хозяину, и Нарви был вынужден оттолкнуть Фрейра. Воспользовавшись этим моментом, ван ловко нанёс удар по правой кисти сына Локи и выбил оружие. Отбросив простой меч, как ненужный элемент, сын Ньёрда тут же подобрал упавший клинок. Фрейр взглянул на свой меч и тепло улыбнулся, будто встретил старого друга. Нарви перебрал пальцами правой руки и, убедившись, что все целы, взял ими Рунблад. Начинался второй раунд, более честный, чем предыдущий.

— Уходи, пока есть шанс, — произнёс ван, тем не менее, вставая в боевую позицию. — Встреться с теми, кто тебе дорог, пока всё не закончилось. Ты потеряешь их всех, как потерял Вали.

— Не смей говорить мне что делать и не оперируй смертью моего брата! — с ненавистью гаркнул Нарви. — Если ты надеешься победить Сурта — забудь о своих глупых фантазиях!