Бальдр огляделся. Всё, что происходило вокруг было страшнее любых его кошмаров. Равнина Вигридр практически выгорела. Бальдр посмотрел на меч в своей руке и в ужасе откинул его. Бог не хотел знать, чья кровь смешалась на его клинке. Ему требовалось найти новое оружие для того, чтобы выполнить своё предназначение. Бог света поискал взглядом по земле и увидел бесхозный меч. Странный меч, полностью покрытый сажей. Подняв оружие, на его эфесе Бальдр разглядел три высеченные руны, покрытые ржавчиной — руну просветления «Кано», руну разрушения «Хагалаз» и руну судьбы «Соулу». Для цели, которую Бальдр перед собой поставил, не нашёлся бы более подходящий меч. Бог взвесил оружие в руке. Меч идеально лежал в ладони и был по весу именно таким, каким Бальдр его представлял, не легче и не тяжелее. С таким клинком в руках можно сразиться и убить.
Бальдр хорошо видел того, кому должен был принести смерть. Локи стоял в центре поля не сражаясь, словно являлся центром царящего вокруг хаоса. У его ног лежал недвижимый Хеймдалль. Локи, рыжеволосый трикстер, радовался своей победе. Он забыл, что предсказанное нельзя переиначить. Судьба всегда найдёт вас, так любил говаривать Один своему сыну.
Бальдр, в прежние времена предпочитающий музыкальный инструмент любому оружию, не долго размышлял. Крепко сжав рукоять найденного меча, полностью чёрного от огня сынов Муспеля, Бальдр ринулся вперёд. Ощущая себя сосредоточением праведного гнева, бог не окрикнул Локи, а атаковал его сзади. Он вонзил клинок в спину трикстеру, снизу вверх, дабы задеть как можно больше внутренних органов. Враг застонал от боли.
— Это твоя судьба, Локи, — произнёс Бальдр, отстраняясь, оставляя меч торчать в теле трикстера.
Локи, казалось, был совсем не удивлён такому развитию событий. Рыжеволосый бог повернулся лицом к Бальдру. Остриё меча выходило там, где на коже трикстера проступали ожоги в виде рун. Он широко улыбнулся, и алая кровь, просочившись сквозь его белоснежные зубы, оросила шрамированные уста. Локи долго собирался с мыслями, прежде, чем произнести:
— А, это ты, Бальдр, давно не виделись…
Бог света обомлел. Он ждал чего угодно, но не этого. Он ждал проклятий и гнева, ждал, что Локи умрёт во зле, как и жил. Бальдр не был готов к столь дружелюбному настрою. И пока светлый бог стоял ошеломлённый, Локи исчез. Трикстер прошёл сквозь толпу сражающихся и растворился в ней. Бальдр не стал его преследовать, всё равно Локи осталось не долго жить. Удар, который убил бы или парализовал любого другого, оставлял трикстеру немного времени.
Пошатываясь Локи шёл сквозь толпу сражающихся. Их оставалось всё меньше, битва подходила к концу. Один мёртв, и он тоже скоро умрёт, именно поэтому его больше не смели тронуть. Ноги трикстера заплетались, руки не слушались, голова раскалывалась от боли, а картинка плясала перед глазами.
Локи даже не знал, куда шёл, пока не достиг своей цели. Он усмехнулся своим мыслям, но смех больше походил на бульканье, ибо кровь наполнила его горло. «Не знал, куда иду, пока не достиг цели» — именно этой фразой можно было описать всю его жизнь от начала и до конца. Он никогда не мог угадать, к чему приведёт цепочка его поступков, какой итог он получит в конце концов, покуда этот итог не обрушивался ему на голову.
Локи увидел перед собой корни Мирового Древа. Вернее сказать, не того самого древа, а лишь его уменьшенной копии, растущей на равнине Вигридр. Подобные точные отражения имелись во всех девяти мирах, и одно из них сыновья Локи нашли в Мидгарде по пути к своему отцу. Великий Ясень Иггдрасиль своей кроной, изрядно поредевшей за времена тьмы, упирался в широкий, подсвеченный алым заревом, небосвод. Зелёные листья казались чёрными и сам ясень напоминал лишь тень себя прежнего. Эта картина показалась Локи невероятно, убийственно красивой.
Локи запнулся, пытаясь поклониться Мировому Древу, и упал на колени прямо на жёсткие корни. Сейчас трикстер был жалок, как раб при смерти, и клинок холодил его плоть. Локи даже знал, что за меч торчит в его теле. Зачарованный Рунблад, созданный Вали из меча Тюра, призванный освобождать от оков, освободит его от жизни, которая тоже плен в каком-то смысле слова.
У Локи уже не было сил поднять взгляд на Иггдрасиль. Трикстер упал лицом вниз, едва не вышибив себе все зубы о корни Иггдрасиля. В груди заболело и кровь хлынула у него из горла. Перед глазами стояла тьма, словно он уже был в Нифльхейме, но продолжал чувствовать боль. Локи прекрасно осознавал, что потерял всех, кто был ему близок. Последние мысли угасающего сознания были о детях. Фенрир, Хель и Йормунганд — прекрасные и ужасные, кошмар девяти миров. Вали и Нарви — его верные и преданные сыновья, похожие на самого Локи будто отражения. Слейпнир — первый сын, отданный брату по крови.
«Надо было отменить этот глупый конец света и жить в Мидгарде, как люди. Хоть раз стоило поступить так, как хотелось мне, а не кому-то ещё. Всеотец жил в войне и умер в войне, как всегда мечтал, а я пошёл у него на поводу»…
Мысленно трикстер вернулся в те дни, когда он был почти слеп, но прозрел сердцем. Когда его окружали любимые дети, и они жили не как боги, а как люди. Локи закрыл глаза. Его жизнь завершилась.
А вокруг Мирового Древа пылали девять миров. Пылали ярко, чтобы сгореть до тла и снова возродиться. Древо сможет выстоять. Ни тьма, ни жуткий мороз, ни Рагнарёк не смогли принести достаточно вреда, чтобы Ясень умер. Очень скоро на его ветвях снова появятся зелёные листья. Зима кончилась.
А после зимы, какой бы долгой она ни была, всегда приходит весна…
Комментарий к Глава 3.6. Рагнарёк
*Урд — одна из Норн-предсказательниц, богиня судьбы и прошлого.
* Данс макабр (Dance macabre) — Пляска смерти, аллегорический сюжет живописи и словесности Средневековья, представляющий собой один из вариантов европейской иконографии бренности человеческого бытия.
* В Утгарде Тору предложили три испытания - испить из рога с вином, который на самом деле содержал мировой океан, поднять кошку, которая на самом деле была Йормунгандом, и сразиться с великанской нянькой, которая на самом деле была смертью (в других вариантах это была старость).
* Чтобы уберечь Бальдра от смерти, Фригг обошла весь мир и с каждой вещи взяла клятву не причинять ему зла.
* Сын девяти матерей - прозвище Хеймдалля, которого родили девять дев - дочери Эгира и Ран.
