— Ненавижу это делать, — вздохнула Хел. Женщина почувствовала, что легко этот день не закончится. — Приблизь стенд с её фото, звони на склад и проси большие лоскуты кожи, искусственные роговицы глаз, импланты губ и век с ресницами. И не забудь волосы подходящего цвета и длины, могут понадобиться. Готовь новые инструменты. Снимем максимум кожи и будем реконструировать лицо заново.

— Я знал, что ты за это возьмёшься, — с благодарностью в голосе сказал Барнабас и отправился выполнять поручение. — Именно твоего хладнокровия мне сейчас и не хватало.

— Перестань относиться к мёртвым, как к живым, — крикнула ему вслед Хельга, а затем повернулась к девушке без лица, лежащей перед ней. — Для мёртвых мы всевластные Боги, а для живых — всего лишь орудие их желаний.

Операция закончилась только через шесть часов. Реконструкция лица девушки была завершена за три часа. Хельга и Барнабас слаженно работали в четыре руки и подменяли друг друга, чтобы позволить себе перерывы. Посмотрев на результаты своих трудов, доктора приняли единогласное решение и дальше наблюдать за пациенткой. Хельга вызвала гримёров со всем оборудованием прямо в анатомический зал.

Гримёр прибыл в компании помощницы и двух крепких санитаров с каталкой, застеленной прозрачной пленкой. Санитары переложили пациентку на каталку и зафиксировали её колёса, чтобы девушка не уехала из зала раньше времени. Вокруг каталки ассистентка гримёра расположила его оборудование.

Барнабас попросил санитаров приволочь ещё одну каталку, чтобы доктора могли сесть повыше и наблюдать за работой гримёра. Несколько часов Хельга и Барни смотрели, как под профессиональной рукой скрываются шрамы, выравнивается синева и замазываются уродливые посмертные пятна. С помощью ассистентки гримёр окрасил кожу девушки краской натурального оттенка из пульверизатора. После этого он поработал над лицом, сделав пациентке макияж и маникюр, в соответствии с пожеланием заказчика.

Когда всё было закончено, и гримёр с помощницей удалились, Хельга и Барнабас вышли из анатомического зала уставшие и голодные. Вызвав по внутренней связи бригаду санитаров, которые увезут тело девушки на дальнейшее обслуживание и уберут зал, доктора вышли в предбанник. Едва шевеля руками, Хельга сбросила с себя рабочий костюм и накинула лёгкий халат. Она чувствовала себя очень несвежей, да и Барни тоже весь пропотел от напряжённой работы. Но оно того стоило. Девушка-клиентка выглядела естественнее, чем на прижизненных фото, по которым была восстановлена её внешность. Заказчик будет доволен, а это означало ещё и хорошую оплату.

Барнабас попрощался с Хельгой, чмокнув её на прощанье в щёку, и поспешно удалился. Час был поздний. Ему надо было торопиться в свою холостяцкую квартиру, чтобы покормить любимых котов-сфинксов. Дождавшись санитаров, Хельга тоже покинула операционную.

Уставшая, но в приподнятом настроении, доктор Локдоттир вернулась в свой кабинет. Автоответчик был пуст. Сменив халат на бежевое пальто с мехом, а туфельки на сапоги-ботфорты в цвет ему, женщина забрала сумочку и прошла к лифту. В коридорах Хельхейма было пусто. Хотя работа продолжала идти. Где-то санитары мыли операционные залы или кабинеты докторов, а где-то вдалеке гудели машины для стерилизации, которыми управлял персонал ночной смены.

Приехав на первый этаж, она никак не ожидала увидеть на ресепшене своего администратора, хотя ночной охранник уже заступил на пост. Женщина за стойкой читала журнал, но уже явно клевала носом.

— Мисс Нильссон, что Вы тут делаете? — строго, но вежливо обратилась к ней Хельга, приблизившись к стойке. — Рабочий день уже давно закончился.

— Доктор Локдоттир, добрый вечер, — слегка нервно поприветствовала её Бригит, вскакивая на ноги. — Я хотела лично сообщить вам, что прибыл мистер Локсон, ваш брат, и Фенни тоже был с ним. Они отправились вниз, в архив, это было днём, но с тех пор они не выходили.

— Всё понятно, вы свободны, мисс Нильссон. И впредь звоните мне, а не сидите допоздна, — сообщила ей Хельга тем тоном, который не терпит возражений, но затем добавила: — Возможно я завтра не выйду на работу, распорядитесь, чтобы следующая смена отдала мой халат в стирку.

— Я передам ваши указания завтра утром, — отозвалась администраторша и начала поспешно собирать свои вещи со стола. — Спасибо, и доброй ночи, доктор Локдоттир.

Хельга ужасно гневалась на брата, ибо никто не смел приходить к ней без приглашения, а Вальтер уже в который раз вытворял это. Женщина как фурия пролетела мимо охраны в служебный коридор. Только войдя в лифт, она уже услышала душераздирающий вой Фенни.

Ей не понадобилось много времени, чтобы найти Вальтера. Стоило ей открыть дверь в комнату Нормана, как волкособ едва не сбил её с ног, запрыгнув на женщину и положив передние лапы ей на плечи.

— Фу, Фенни, нельзя, — прикрикнула на него Хельга, возможно резче, чем стоило. Но она отвыкла от ласк питомца.

Пёс, поджав хвост тут же отпрянул, оставив на пальто женщины следы грязных лап. Отступив, он очень по-человечески кивнул в сторону своего хозяина. Вальтер сидел на полу, возле усыпальницы Нормана, трясясь от холода. Температура здесь была куда ниже, чем на улице. Фенни смотрел на хозяйку грустными глазами и неловко переминался, словно не мог решить, вернуться ему к Вальтеру, чтобы погреть его, или извиняться перед Хельгой за поведение, которое хозяйка сочла плохим.

Вальтер поднял на сестру взгляд, в котором смешались боль, отчаяние и печаль. Сердце Хельги растаяло, злость пошла на убыль. Мёртвые, безусловно, были ей ближе, ибо страдания живых она выносить не могла.

— Закончил с ума сходить? — поинтересовалась женщина, открывая дверь шире и выпуская Фенни в коридор. — Поехали домой, тебе нужна еда и теплая постель.

До дома Хельги было двадцать минут ходьбы. Посмотрев на состояние Вальтера, женщина поймала ему такси и передала свою сумку вместе с ключами от квартиры. Назвав водителю адрес и расплатившись вперёд, Хельга, несмотря на собственную усталость, отправилась в пешую прогулку, заодно выгуливая Фенни.

Вальтер добрался до дома, в котором жила Хельга, за семь минут. Сестра купила себе жильё в центре, в элитном районе. Это была типовая многоэтажка, ничем не примечательная относительно домов, что можно было встретить по всему городу, с той лишь разницей, что на каждом этаже здесь было всего по три квартиры. Поднявшись на лифте на последний этаж, Вальтер подбрёл к знакомой двери и долго подбирал ключ из связки Хельги. Наконец, найдя нужный, он отпер дверь и почти завалился внутрь. Ноги всё ещё плохо его слушались. С трудом разувшись и оставив сумочку сестры на столике в прихожей Вальтер прошёл в квартиру.

Квартиру сестры разделяли пять комнат: гостиная, рабочий кабинет, столовая, совмещённая с кухней, и две спальни, у каждой из которых была своя ванная комната. Никаких ярких цветов и никакого декора. Вальтер зажёг свет в столовой и в гостиной, раскрыл жалюзи на панорамных окнах, однако приветливей в квартире не стало. Мужчина словно оказался в музее. Идеальный порядок, от которого мурашки бежали по коже, совсем не располагал к проживанию в этом месте простых смертных.

Вальтер прошёл в гостевую спальню, где так же царил идеальный «гостиничный» порядок. Сменив рубашку на футболку из своей сумки, мужчина порылся в шкафу. В нижнем ящике обнаружились его старые пижамные штаны непонятного коричневого цвета и тёплые домашние тапочки из белого вельвета. Решив, что для дома этот наряд сгодится, Вальтер переоделся.

В ожидании Хельги мужчина отправился на кухню. Заварив себе растворимый кофе покрепче, он прозондировал содержимое холодильника. Буквально через пару минут после этого в квартиру вошла сестра.

— Если уж пришёл ко мне домой, будь добр запирать дверь и не разбрасывать вещи, — раздался из прихожей голос Хельги, а затем стук обуви.

— Прости, — крикнул ей Вальтер, доставая из морозилки непрозрачные пакеты, при этом не выпуская кружку с кофе из второй руки. Он уже догадался, что речь идёт о его ботинках, оставленных прямо перед входом.