— Здравствуй, милый брат, — Вальтер тепло улыбнулся, приникнув щекой к ледяному стеклу.
Комментарий к Часть 1. Королевство смерти. Глава 1. Сны волка
* Руна “Анзус” так же означает “Бог” и считается руной Локи, руна “Манназ” - имеет значение “человек” и является руной Хеймдалля, руна “Кано” - так же символ огня и просветления после тьмы.
*Нагльфар — корабль, сделанный целиком из ногтей мертвецов. В Рагнарёк он будет освобождён из земного плена потопом, выплывет из царства мертвых Хель.
*Хельхейм - царство богини смерти Хель в скандинавской мифологии, унылое и мрачное место. Все, кто умерли позорной или болезненной смертью попадали в Хельхейм.
========== Глава 1.2. Мёртвые мне любезней всего ==========
Отложив телефон, Хельга закрыла лицо ладонями и облокотилась на столешницу. Женщину всю трясло от злости, хотя ничего ужасного в её разговоре с братом не было. Но её тело покрывалось мурашками каждый раз, когда Вальтер звонил. Как будто мало было снов, в которых она раз за разом видела события прошлого. Если бы тогда, много лет назад, её не подвела девичья глупость, близости Рагнарёка можно было бы избежать. Но она дала слабину, и всё полетело в тартарары. Возлюбленный, который не отвечал взаимностью, был полностью в её власти, а пророчество исполнилось.
Телефон зазвонил снова. Женщина вздрогнула, и хотела уже отклонить вызов, но красная лампочка на панели аппарата, мигавшая одновременно со звонком, подсказала ей, что звонок внутренний. Она подняла белую трубку и прислонила к правому уху, ибо левое у неё почти не слышало.
— Доктор Локдоттир у телефона, — отозвалась Хельга, откидывая со лба мокрые от пота волосы. Она поймала себя на мысли, что золотистые локоны давно пора было подровнять и подкрасить, чтобы скрыть седину, но времени на это никогда не хватало.
— Хельга, дорогая, спустись, тут клинический случай, я не справляюсь, — промурлыкал в трубку приятный мужской голос, словно приглашая на свидание, а не в операционную.
— Ничего не можешь без меня, да, Барнабас? — улыбнулась женщина собеседнику, хоть он её не видел. — Сейчас спущусь.
Хельга положила трубку на рычаг и включила автоответчик. В ближайшие несколько часов кабинет останется пустым. Женщина встала из-за стола и подошла к высокому зеркалу в массивной резной раме, занимавшему один из углов кабинета. Такое зеркало было не роскошью. Для хозяйки “Хельхейма”, которая проводила на рабочем месте большую часть своего времени, безупречный внешний вид стоял едва ли не на первом месте. На работу требовались все её моральные силы, а потому разговор с Вальтером постепенно забывался. Хельга решила, что подумает об этом дома, и, возможно, даже перезвонит брату, чтобы расставить все точки над «i».
Женщина встретилась со своим отражением в полный рост. Она вошла в пору зрелости и была весьма красива для своего возраста: не знала, что такое растяжки и морщины, имела округлую грудь и ягодицы. Бежевая юбка-карандаш идеально сочеталась с бледно-розовой блузой, туфли-лодочки на среднем каблуке выгодно удлиняли стройные ноги. Её волосы, не смотря на седину, были густыми и крепкими. Многие мужчины заглядывались на неё, когда Хельга шла по улицам Стокгольма, но не всякий решался познакомиться. Виной тому были белёсые шрамы, покрывавшие всю левую сторону её лица и тела, и помутневший хрусталик глаза. Правый глаз при этом оставался ясным и зелёным, как изумруд. Создавалось впечатление, что левая сторона её тела была обожжена, но истинную причину происхождения шрамов никто узнать так и не попытался.
Чёткими отлаженными движениями доктор Локдоттир поправила причёску, подколов выбившиеся пряди обратно в высокий пучок. На дверце шкафа, стоящего возле зеркала, висел белый халат, на правом лацкане которого был приколот бейдж: «Хельхейм. Хельга Локдоттир. Главный врач». Накинув его, женщина покинула кабинет.
Пока Хельга шла по длинным коридорам медицинского центра и спускалась на лифте на третий этаж, ей приходилось бесконечно приветствовать своих работников. В их глазах женщина читала уважение и порой даже восхищение. Да, для всех, кто работал в «Хельхейме» она была вежливым, но строгим руководителем, самоотверженно выбравшим такую нелёгкую профессию и полностью положившим на её алтарь собственную жизнь. Однако на самом деле всё было куда прозаичнее — время, которое Хельга могла бы потратить на мужчин, она тратила на трупы. Лиц противоположного пола она отпугивала по многим причинам: сфера работы, жёсткий характер, присущий всем начальникам, перфекционизм и, в последнюю очередь, недостатки внешности. Лишь Барнабас Андерссон был ей близким другом.
Барнабас устроился в «Хельхейм» в первые дни его открытия. Сперва он был коронёром, но Хельга, которая сразу прониклась к нему симпатией, разглядела в мужчине художника. Она предложила ему попробовать себя в скульптурировании тел и сама взялась за его обучение. Трудности не испугали мистера Андерссона, его буквально завораживала работа Хельги и материалы, которые она использовала. Барнабас с воодушевлением принялся за освоение новой профессии и быстро достиг высот. При этом их общение с Хельгой стало не только официальным. Они встречались после работы, ходили вместе обедать или в свободное время болтали в кабинете главного врача. Милый и обходительный мужчина смягчил характер непробиваемой докторши. Парой они не стали, а целовались всего лишь раз, когда решили встречать Новый Год вдвоём. Но тогда Барнабас особенно сильно напомнил Хельге того человека, которого она любила в юности.
Доктор Локдоттир вошла в предбанник главного анатомического зала. Там её ждала униформа: закрытый халат с длинным рукавом, резиновый фартук, толстые латексные перчатки, шапочка, маска и очки. Приняв все меры по собственной защите, она вошла в зал, где Барнабас, чья фигура была скрыта под таким же костюмом, колдовал над трупом молодой девушки. Вокруг него стояли подсвеченные штативы, на которых располагались фото пациентки, и столы с инструментами. Даже издалека женщина заметила, что лоб врача покрыт испариной. Значит дело действительно было сложное.
Посиневшее тело стройной красавицы лежало на хирургическом столе, обтянутом клеенкой. Идеальная форма грудей, тонкие руки, длинные прямые ноги и впадинка между ними придавали бы умершей сходство с куклой, если не считать уродливых посмертных пятен. Рихтовать тут было почти нечего. Пострадало лишь её лицо. Оно было обожжено, вероятно какой-то химией. Кожа слезла, выделив абрис лица, губы и веки разъело, обнажив белые зубы-виниры и незрячие глаза. Хельга недовольно хмыкнула. Барнабас тут же поднял на неё взгляд и приветственно кивнул.
— От чего она умерла? — поинтересовалась женщина, вставая напротив коллеги.
— Ревнивый любовник плеснул ей кислотой в лицо. Не ново, если не учитывать того, что он сделал это дважды. Первый раз, когда она шла по улице, и второй — когда уже упала на землю. И только после этого очевидцы события спохватились, но было поздно. Смерть наступила предположительно от разрыва околосердечной сумки, вскрытия не было, — отозвался Барнабас, явно воодушевлённый появлением Хельги. Его глаза под пластиковыми очками излучали радость. — И теперь молодой вдовец, которому досталась большая часть её состояния, требует, чтобы мы совершили чудо. Ведь покойная была известной моделью, проститься придут многие.
— Для этого мы и нужны, — пожала плечами Хельга. Она повертела её голову, чтобы лучше рассмотреть, прошлась рукой по тёмным гладким волосам. — Так какие с этим проблемы? Искусственной кожи полно. Придется повозиться с глазами и губами, но есть же готовые цельные импланты. Наживляй и вызывай гримёров, они сделают всё остальное.
— Не могу, — развёл руками Барни. Пальцы его перчаток были в крови. — Не знаю, что это была за кислота, но стоит мне только прикоснуться к остаткам её кожи, как ткани тут же расползаются.
Хельга осторожно потрогала пальцами кожу, оставшуюся на лице мёртвой. Действительно, при малейшем надавливании край кожного покрова начал расползаться, как старая тряпка. Было заметно, что в одном месте Барнабас пытался наживить искусственный имплант — там кожа была как бахрома.
